— Неправильно, — резко перебил я. — Жители не должны страдать. Если ты хочешь отомстить за нападением на Валем, мстить надо не деревне. А правителю Мордина. Или тем, кто это нападение организовал. Мы поступим иначе. Итул уже ушел? Он хотел делать бумагу. У него много опилок и стружек, из которых он сможет делать бумагу.

— И ты будешь воевать ей? — усмехнулся Конральд.

— Сообщать. Предупреждать. Приглашать, — перечислил я. — Остается только найти людей, которые будут это делать. Мати, подскажи-ка, нет ли у нас путешественников, которые хотели бы отправиться в далекие мординские края?

— Таких точно нет, — она отрицательно покачала головой. — Даже Маринек не хочет.

Мы занялись перечислением потенциальных кандидатов и перебрали приличное количество имен, из которых я почти никого не знал даже. В таверну входили люди и Мати иногда отвлекалась на то, чтобы подать им еды и питья.

— Ижерон! — гаркнул я так, что вздрогнули все, кто сидел рядом со мной. — Иди сюда! Присядь с нами.

— Ой, Бавлер! — он охотно присоединился к нам. — Как дела у вас тут?

Я кратко и сжато, стараясь не затрагивать тем наших взаимоотношений с Пакшеном и Мордином, рассказал ему о развитии, о начале торговли, о строительстве новых поселений. Он воодушевился.

— А ты не хочешь сходить в другую сторону? — предложил я ему.

— В какую?

— В Мордин.

— Ну… я там и так бываю, — покраснел он.

— Здорово! — выдал я в полнейшей тишине.

— Через линию фронта⁇ — ахнул Конральд.

— Ну да. Я знаю пару человек тут, пару человек там. Пока нет приказов атаковать, можно почти свободно перемещаться, разве что малость заплатить приходится. Иногда четверть серебряного, иногда половину. Зависит от настроения людей.

— И кто это был? Эти люди, которые берут взятки? — продолжал Конральд. — Я, когда так же хотел сделать, по шапке получил.

— Секрет, — улыбнулся Ижерон.

— Тише-тише, — я осадил Конральда. — Чего разошелся? Он — торговец. С него проще денег получить, чем потренироваться в рукопашной. Помощь мне твоя понадобится. Пройтись по приграничным землям Мордина, узнать, чего там знают про нас, что затевают, какие там настроения. Получится?

— А что я получу для заработка? — тут же спросил Ижерон.

— Был бы здесь Кирот, он бы сказал, что можно взять с нашего склада, — задумался я. — Сейчас не так много в запасах.

— Можно денег, — осклабился Ижерон. — Если у вас есть.

Я, сделав вид, что все это через силу, вытащил из сумки три серебряных монеты:

— Достаточно? — спросил я. — Или еще?

— Вполне, — торговец тут же убрал монеты в карман. — Вас по-прежнему расхваливать? Или просто собрать информацию?

— Можно всего лишь информацией обойтись, — ответил я. — Мати, принеси ему тоже еды, будь добра.

— У вас цивилизация! Наконец-то! — Ижерон с жадностью набросился на еду.

— А ты расскажи пока, что у вас за поселение такое, которое ничего не производит, что ты постоянно пустой ходишь.

— Маленькая деревушка тех, кто хотел присоединиться к Монастырю, но не смог по тем или иным причинам. Нас не очень много. И мы находимся… — он осторожно посмотрел на нас, как будто еще не до конца был уверен, стоит нам доверять или нет. — К югу. Думаю, что сейчас, когда наши отношения устаканились, можете к нам в гости прийти. С официальным визитом, — усмехнулся он.

— Посольством? — пошутил я.

— А почему бы и нет.

— И сколько вас? Человек тридцать?

— Около ста пятидесяти, — хлебнул травяного отвара Ижерон. На его ладони я заметил широкий шрам. — Дело в том, что до последней войны и перед ее началом многие бежали в эти земли, но знали, что здесь есть только Монастырь. И надеялись на то, что их приютят. Но все эти требования овец и денег… не каждый обладает такими запасами, знаете ли, — он покосился на Мьелдона, которого не сразу заметил среди сидящих, так как уже постепенно темнело. — А, вот и монах. Приветствую.

— Я помню тебя, — коротко ответил он.

— Еще бы. Ты же меня и развернул. Но я зла не держу. Я получил куда больше, чем думал. Кстати! — он осмотрел таверну. — У нас в этом году большая выработка воска. Не хотите? Для свечей.

— Хотим! — одновременно воскликнули мы с Вардо.

— Я так и думал, — продолжал улыбаться Ижерон.

— Мне кажется, что еще через пару поездок ты нам откроешь еще какие-нибудь секреты, — и я испытующе посмотрел на странствующего торговца.

— Все возможно в этом мире. Мы живем на самом отшибе. Вокруг нас, как с вашей стороны, никого больше нет. Мы ушли к югу на сотню километров как-то раз — и не увидели ничего, кроме зверья. Потому и остались. Не хотим к людям. Это на тот случай, если ты решишь нас к себе позвать, Бавлер, — миролюбиво закончил речь Ижерон.

— Если у вас все хорошо — мне незачем вас звать. Ни переселять, ни воевать. Мы наоборот можем наладить сотрудничество, — ответил я.

Ижерон совсем разулыбался:

— Я очень рад тому, что у Рассвета такой здравый правитель. Вместе мы сможем больше, даже не проживая в одном селении, — и подмигнул всем нам, а потом поднял кружку с отваром: — За сотрудничество!

Он забрал монеты, закончил с едой и, раскланявшись, удалился, оставив нам, помимо шансов на свет, еще больше вопросов.

— Чертов Отшельник! — не удержался я. — Столько врать! А ты? — я повернулся к Мьелдону. Я и так хотел его порасспрашивать, а теперь, когда вопросов стало еще больше, информацию из монаха хотелось буквально выжать.

— Я помню, что отправил его несколько лет назад куда подальше от монастыря, но где он обосновался — понятия не имею.

— Но ты его самого прекрасно помнишь, — парировал я.

— Разумеется. Он неплохо умел конфликтовать в то время. Чуть за нож не схватился, — ответил Мьелдон. — Видел шрам на его руке? Я оставил, когда прожег ладонь и еще плечо чутка схватил. Тогда он сбежал.

— Как будто он бандитом был, — фыркнул я.

— Если он сейчас не похож на бандита, так почему ему не быть таким несколько лет тому назад? — пожал плечами монах. — Еще раз — после того, как я отправил его подальше от Монастыря, я не справлялся о том, где он может быть. Может, вообще решил в лесах поселиться, в ста метрах от стен. Мы таких обычно гоняли, но всякое бывает.

— И ты ничего не знаешь о том поселении?

— Если оно действительно к югу, то довольно далеко. Как они построились? Тоже рубили лес? Мы бы услышали шум, — ответил Мьелдон. — Но ничего подобного не было. Они наверняка далеко находятся.

— Допустим, — вздохнул я. — И если у нас относительно рядом есть еще около сотни человек, то с ними можно действительно наладить сотрудничество, начать торговую и проложить хорошую дорогу, определив границы.

— Пирокант позволил тебе заполучить все земли по этой стороне Нируды, — напомнил монах.

— Я вам еще нужен? — спросил Конральд. — Если нет, я пойду в лес, надо помочь парням. Разомнусь немного. Топором помашу.

— Иди, — отпустил его я. — И все остальные тоже можете расходиться. Мне нужен только Мьелдон.

Монах после того, как я назвал его имя, вздрогнул, будто пораженный молнией. И, когда остальные ушли, спросил:

— У тебя есть ко мне разговор?

— Более чем серьезный, Мьелдон. Кто я?

— О чем ты, Бавлер? Я уже рассказал тебе, кто ты такой.

— Я помню, ты говорил, что я, как послушник, изучал прошлое через ту штуку. Но в последнее время я замечаю, что говорю как-то странно, необычно. Не как Аврон. И не как другие, примерно моего возраста. Я сегодня общался с Отлей и заметил…

— Что тебе как будто лет тридцать? — спросил Мьелдон, улавливая мою мысль.

— Даже больше, — вздохнул я. — Почему так? Что со мной?

— Ты так ничего и не вспомнил?

— Совсем, — ответил я. — Но ты ведь что-то видел из того же, что видел я. Может, ты хотя бы намекнешь?

— Даже не намекну, а точно скажу. Ты успел посмотреть довольно много. А человек, за жизнью которого ты следил, успел вырасти. То, что ты смотрел, как хроники, только нарисованные. Не просто читаешь, например, про восемьсот тридцать девятый год, когда случилось что-то, а буквально наблюдаешь за этим со стороны.