Я коротко переглянулся с Иксией, та обворожительно улыбнулась и подмигнула.

Мы вышли из небольшой комнаты. Туда как раз направлялся сутенер с подносом, на котором стоял мой несостоявшийся поздний завтрак.

— Уже уходите? — с деланной заинтересованностью спросил он.

— Вызвали, — бросил грек. — Пойдем, Квинт.

— Иду, — послушно кивнул я.

Но прежде я подошел к сутенеру, поманил его к себе ближе и зашептал на ухо:

— Завтрак отнесешь Иксии, до утра у нее не должно быть ни одного посетителя, понятно?

— А ты еще вернешься? — ухмыльнулся тот.

Единственное, что интересовало этого грязного человека — деньги.

— Обязательно, — я хлопнул его по плечу.

— Квинт, срань Бахуса! Опаздываем!

Мы выскочили из лупанария и едва ли не бегом двинулись по улицам Помпеи. Лошадей оставили сутенеру, как заверил Паримед тот согласился присмотреть за ними за отдельную плату. Тем лучше, будет лишний повод вернуться. Иксия дала мне информации куда больше, чем можно было бы оценить в уже выданный ей сестерций, поэтому мне хотелось, чтобы сегодняшний день эта женщина провела, не думая о клиентах и жадности своего сутенера. Пусть это станет моей маленькой благодарностью.

Я не стал как-то обозначать Паримеду, что теперь знаю чуточку больше по сравнению с тем моментом, когда несколько часов назад я пересек ворота города. Греку я не доверял, несмотря на то, что мы вместе за последние дни прошли немало.

На одной из улиц я впервые увидел людей, нагроможденных тюками с нажитым добром. Они спешно покидали город, но уходили беспрепятственно — значит, виной тому были не проскрипции.

— Почему они уходят? — поинтересовался я, не замедляя шага.

— Причины разные, — ответил грек. — Одним больше негде жить, их хозяева попали в списки. Вторые — вольноотпущенники, им земля досталась от Цинны и Мария, теперь они ее оказались лишены. Третьи боятся, что их имена или имена их господ следующими попадут в проскрипции.

— Не думаю, что Сулле нужны помпейцы… ну, по крайней мере, в таком количестве?

Вереница людей и правда была довольно длинной.

— Сулле, может, и не нужны. Но новый квестор наделен правом вносить в списки тех, кого посчитает нужным, — хмыкнул Паримед.

— Без согласования с Римом?

— Мне о таких нюансах не рассказывают, — коротко ответил он.

— Куда они едут?

— Куда глаза глядят, наверное, — невозмутимо ответил грек.

Я свернул разговор. Понятно, передел здесь шел страшный. Лес рубят — щепки летят. И не только здесь, а по всей Италии. Страдали по большей части ни в чем не виновные люди.

Мы вернулись на Форум, который располагался между Форумской улицей и улицей Изобилия. Здесь было многолюдно, в основном, из-за шедшего торга. Люди толкались возле прилавков, торговались — продавали и покупали товар.

Я поразился миниатюрности городской площади… но ведь даже в огромном Риме форум занимал совсем незначительное пространство. Больше того, городская площадь имела неопределенную форму, хоть и была огорожена, по традиции, двухэтажными портиками, вытесанными из серого туфа. Колонны внизу были соединены балками из дерева и держали второй этаж из плит и колонн меньшего диаметра. Забавно, что именно на этом форуме всего пару лет назад было принято решение выступить против Суллы. А теперь по площади слонялось немало людей в военной форме, судя по всему, легионеров Офеллы. Люди Суллы теперь зачитывали здесь имена тех, кого Республика посчитала врагами.

— Дай угадаю, нам туда? — я указал на здание, возле которого толпились легионеры.

— Да, это городской совет, — подтвердил грек.

Здание совета стояло напротив величественного храма Юпитера. Символично, что позади здания виднелся величаво дремлющий Везувий.

Легионеров, толпившихся рядом с городским советом, записывали в списки. А потом по этим самым спискам вызывали.

— Надо записаться? — уточнил я.

Грек посмотрел на меня будто снисходительно. Подошел к одному из ведших списки и что-то шепнул. Мне всё это не очень нравилось — уж больно хорошо этот угорь подготовился.

— Сейчас нас вызовут, — важно сообщил он, вернувшись. — Ох ты ж… ну дают!

Он с некоторым любопытством уставился мне за спину, откуда тут же донеслись крики.

— Помогите! Убивают!

По улице под руки вели пожилого перепуганного римлянина. Он сопротивлялся, пытался поднимать ноги и вырываться, но его продолжали волочь по форуму.

— Молю Юпитером, это всего лишь недоразумение! — выл он. — С тех пор, как Луций Корнелий Сулла высадился в Италии, я помогал его войску… помога-а-ал…

Достаточно было взглянуть на его толстое, лоснящееся лицо и белоснежную тогу (которая, правда, малость запачкалась, все-таки ею сейчас форум чуть ли не протирали) как становилось понятно, что это не простой гражданин. Определенно он относился к числу местных богатеев и олигархии. Судя по всему, один из тех, чья ставка на победу марийцев не сыграла. Хотя он клялся и божился в обратном.

— Я был верен, ве-е-ерен Сулле, — выл толстяк, не оставляя попытки вырваться из цепких рук карателей и будущих палачей.

— Я говорил, что Сулла не простит ему поддержку самнитов, — прошелестел стоявший рядом со мной человек, приоткрывая завесу тайны.

Самниты, выступившие резко против Суллы, были практически полностью уничтожены после завершения Гражданской войны. Не знаю, чем провинился именно этот перепуганный толстяк, но если утверждение о его связях с самнитами было правдой, я ему не завидую.

Вели богатея двое вооруженных солдат. Один их вид и гримасы на лицах сразу говорил о незавидной дальнейшей судьбе мужика. Лица у них были каменные, покрытые множеством шрамов, для таких убивать — как выпить чашу вина.

— И до него добрались… — хмыкнул Паримед.

Мне показалось даже, что как будто бы удовлетворенно.

— Ты его знаешь? — уточнил я, наблюдая за тем, как мужика хорошенечко встряхнули, ставя обратно на ноги.

— Не только я, этот ленивый жирдяй — один из богатейших людей, и не только в Помпеях, но и на десятки километров вокруг, — охотно пояснил грек. — Большая часть того, что ты видишь на форуме, построена либо его отцами, либо дедами. Но… он сделал неправильный выбор. Тогда еще, когда началась Союзническая война, поддержал италиков и весь тот бред, который предлагал Марий. Говорят, что в Самнии у него были какие-то дела, и он не хотел терять прибыль. Потом, правда, опомнился, когда Сулла высадился в Италии, а Цинна был убит на одной из солдатских сходок… думал, что этим он обезопасил себя.

Паримед со значением покачал головой.

— Тоже проскрипции?

— Наверняка, — подтвердил грек. — Кстати, это бывший квестор Помпей.

Поняв, что мольбы пропадают втуне, белый как полотно толстяк перешел к прямым угрозам.

— Вы не посмеете! Вы просто не знаете, какая у меня поддержка в Риме и сколько пользы я принес Республике. Когда Квинт Лукреций Офелла узнает о ваших незаконных действиях, вам будет несдоб…

— Заткнись, — один из ведших его солдат отвесил богатею подзатыльник.

Имя Офелла я слышал не так часто, как имя Суллы, Цинны или Мария, но все же оно было постоянно на слуху. Я хорошо помнил, что в Помпеях получали земли именно легионеры Квинта Лукреция. К ним-то, тоже присутствующим на форуме, и взывал бывший квестор, ища поддержки.

Помогало слабо. Легионеры безучастно взирали на происходящее. Как знать, возможно даже, что эта парочка, что схватила местного олигарха, была тоже из ветеранов Офеллы. Просто самого полководца здесь не было, и его имя из уст толстяка не производило должного эффекта. Логика была проста и понятна. Раз бывший квестор оказался в проскрипциях, значит, сам Офелла, как ближайший соратник Суллы, наверняка об этом знал.

— Флавий, храбрейший Флавий, — толстяк заприметил в толпе на площади легионера и воззвал к нему. — Разве вы не вкушали моего вина и хлеба, когда осаждали Пренесте?