Я спустился через три минуты. Джефф смерил меня недовольным взглядом зеленых глаз. И он практически схватил меня, но отчего-то передумал.

– В машину.

Эта машина принадлежала моей покойной матери. Как и дом. И все, что было в нем. После смерти имущество должно было отойти мне, но так как я был несовершеннолетним, оно переходило к Джеффу. Он ждал, когда наследство окончательно перейдет к нему, но ни сколько из-за дома или машины. Джефф ждал денег. Которые никогда не сможет получить.

Я сел к окну и вдохнул полной грудью аромат маминых духов. Их запах все еще витал в салоне и будто бы навсегда въелся в светлую кожу. Джефф наморщил нос, усаживаясь рядом со мной. Он провел пятерней по темным с легкой проседью волосам и кинул на меня быстрый взгляд. Я мечтал уменьшится в размерах до пыли, до молекулы, до атома. Слезы вновь обожгли глаза. Дрожь пронеслась по рукам. Сбившиеся дыхание короткими вдохами вырывалось изо рта. Я попытался и вовсе не дышать, прекрасно понимая, что терпением Джефф явно не отличался.

Сердце подскочило горлу, когда он немного придвинулся ко мне. Длинные пальцы с грубыми, чуть грязными ногтями барабанили по острой коленке. Он что-то обдумывал, смотря на проплывающие в окне красные дома. Я понятие не имел куда и зачем мы едем. Но, задав вопрос, мог бы легко получить в нос.

Наконец мы остановились возле светлого большого дома с аккуратной подстриженной территорией и посаженными цветами. Водитель распахнул дверь для Джеффа, а после поспешил ко мне.

Мы молча вошли в дом, наполненный людьми, разговорами и запахом шампанского. Все глазели, оценивали и поджимали губы, будто бы от наших ботинок отпечатывались грязные следы. Я подтянул рукава пиджака и оглянулся. Страх царапал кожу, медленно добираясь до сердца. Мне хотелось спрятаться или выбраться из собственного тела и улететь. Сожаление окружило со всех сторон, напоминая, что мама мертва. Ее могила не успела остыть, как Джефф решился выйти в свет. В то время, как я нес траур, он начинал новую жизнь.

Джефф с легкостью ворвался разговор и перестал за мной следить. Я юркнул в ближайшую дверь, в надежде отыскать укромной уголок или же библиотеку. Тревога с каждой секундой росла во мне. И я практически разревелся, от наступающего на пятки одиночества, как внезапно передо мной выскочила девочка в красивом голубом платье. Ее волосы были завиты в крупные локоны и собраны на висках, но две пряди выбились и красиво обрамляли лицо. Длинные ресницы отбрасывали тень на бледную молочную кожу. Голубые глаза любопытно уставились на меня. Щеки вспыхнули нежно-розовым румянцем.

Она была прекрасна, подобно распустившемуся бутону. Ее красота очаровывала и заставляла терять дар речи. Я сглотнул, не в силах поверять, что девочка передо мной настоящая, не сотканная из грез.

– Привет, – выдавил я, цепляясь за разговор с ней, как за спасательный круг. – Я Тайлер. Тайлер Гилл.

Она резко отшатнулась, словно мое имя и фамилия ошпарили ее кипятком.

– Мама сказала, что ты и твой отец плохие люди. Я не должна с тобой говорить.

И эта пощечина ударила сильнее, чем Джефф. Сердце вновь закровоточило, напоминая, что теперь так будет всегда. Но не смотря на обиду, я не смог отвернуться. Смотрел на нее глазами полными отчаянием и надеждой. Она была светом, на секунду озаривший мой клочок тьмы.

– А еще, твой костюм очень большой. Ты выглядишь, как бездомный, – тихий смех сорвался с губ.

– Эшли! – Позади меня раздался голос женщины. Она схватила девочку и прижала к себе.

– Мама, – она задрожала, боязливо смотря на свои туфли. – Я сказала, что мне нельзя с ним общаться. Он начал, я ничего не делала.

Женщина спрятала дочь за спину и наставила на меня палец.

– Не смей к ней приближаться, мальчишка Гилла. Как Джефф вообще посмел сюда явиться. Фоксы должны думать, кого приглашают в дом.

Я опустил голову, сдерживая очередной поток слез. Мне стало так обидно. Так тошно, что моя фамилия Гилл, а не Смитт или Гилберт. Я подтянул рукава пиджака и под грозным взором убежал, чувствуя, как грудь вот-вот взорвется от не пролитых слез. Как внезапно встретил другую девочку с длинными темными волосами. Она с трудом переставляли ноги и, споткнувшись, едва не рухнула с лестницы. Я успел ее поймать. Девочка обратила внимание на синяк на моей руке, и я поспешно натянул длинный рукав пиджака.

Я не стал повторять ошибку и не представился. Но ее вовсе не интересовала моя одежда или фамилия. Она сама едва не рыдала, потирая натертые ступни.

– Кэтрин, – сказала она и смахнула упавшую слезу. – У меня мозоли от этих туфлей.

Я схватил их и выбросил в окно, а после стянул свои ботинки и положил перед Кэтрин.

– Моя мама взбесится, – осторожно сказала она, но в ее глазах горел бунтарский огонек. – Как тебя зовут?

Мои плечи поникли. Тоска расплескалась в груди, смешиваясь со страхом и обидой. Я был уверен, что как только Кэтрин услышит мою фамилию, то брезгливо подожмет ноги и позовет родителей. Но я не имел право лгать.

– Тайлер Гилл.

– Ты будешь моим другом?

Я был уверен, что планета сошла с орбиты. Никто и никогда не предлагал мне стать его другом.

***

Я невольно напряг желваки, желая, чтобы Эшли отвернулась первой. На секунду вспыхнувшее любопытство в ее взгляде скрылось за страхом. Она боялась меня. Кэтрин. И того, как сильно изменится ее жизнь.

Эшли видела во мне монстра. Я не собирался ее переубеждать.

Кэтрин Фокс в Болфорде. Новость шепотом пролетела по аудитории, как только Дерек вернулся. Многие заерзали на сидениях, в ожидании окончания занятия. Я же хотела выйти в окно и бежать до тех пор, пока ноги не сотрутся в кровь. Кэтрин меня уничтожит. Отомстит за то, чего я даже не делала.

Страх отдавался на языке чем-то горьким. Я шумно сглотнула, воровато озираясь по сторонам. Колин лениво откинула волосы за спину и чуть цокнула языком. Она искренне не понимала, почему все так возбудились. Но на самом деле, многие просто хотели взглянуть на ту, что открыто бунтовала, будучи членом золотой пятерки. Кто напором брал заголовки прессы, пускай и Виктор Фокс пытался их удалить. Но Кэтрин определенно имела дурную славу среди наших сверстников. Хоть многие и не готовы были открыто это подтверждать.

Телефон вибрировал на столе. Я едва не получила сердечный приступ, увидев, что звонила мама. Она видимо узнала, что Кэтрин приехала в Болфорд. И переживала, что бывшая подруга попробует испортить мне жизнь. Я сбросила звонок, но дисплей вновь вспыхнул. Написала сообщение, что нахожусь на лекции. Однако если мама хотела поговорить, то ее не мог остановить даже конец света. Благо не пришлось привлекать внимание неудобной просьбой. Миссис Стюарт объявила, что лекция закончилась. Колин аккуратно сложила тетради, попутно рассматривая свой маникюр.

– Эшли, давай не пойдем на обед? – Прохныкала она, касаясь моей руки. – Я немного поправилась в бедрах, да и тебе не мешало бы скинуть пару килограмм. – Колин ущипнула меня за щеку, которая тут же вспыхнула. Я постаралась незаметно провести руками по бедрам.

– Хорошо.

– Отлично, – ее губы растянулись в улыбке. – Тебе, кажется, мама звонила? Передавай от меня привет. Жду не дождусь выходных, чтобы заехать к вам в гости.

Колин Лэрд и вправду желанный гость в нашем доме. Ее родители были владельцами сетью частных медицинских клиник по всей Америке. Сама же Колин не захотела идти в медицину. Куда больше ее интересовала политика. К сожалению, у меня выбора не было. Мама не хотела, чтобы я отправлялась в университет, и только слово отца стало решающим. Но он сам выбрал место для обучения. Болфорд отличался индивидуальной программой, не похожей на другие. Здесь не нагружали домашним заданием, на которое требовалось тратить уйму времени. Куда больше ценилось умение моментально вникнуть в ситуацию и найти выход, даже если его нет. Многие после Болфорда поступали в один из университетов Лиги Плюща и по сокращенной программе учились в магистратуре.