Помимо двух стражей, вокруг него начали появляться и другие фигуры. Женский голос произнес.

-Он бы не смирился. Видите? Мы приняли правильное решение.

Джедаев учили никогда не терять надежды, какой бы безвыходной не казалась ситуация. Он отчаянно хватался глазами за каждую деталь вокруг, которая могла бы помочь ему спастись. Потертая роба, порез на темной маске, световой меч, висевший на поясе слева… красные в закате лица обступивших его со всех сторон магистров, и среди них, строгое лицо учителя Теу.

Сквозь судороги, он крикнул.

-Учитель! Учитель, помогите мне! Почему вы делаете это со мной?!

На мгновение, Теу отвел глаза в сторону. Глядя на осколки разбитого стекла на полу, он сказал.

-Прости Налек. Ради Ордена Джедаев нам придется принести тебя в жертву.

Он медленно повернул голову, пока их глаза не встретились. И когда это произошло, Налек окончательно понял, что ему неоткуда ждать помощи, некого молить о пощаде.

Здесь у него не было союзников. Но с ним была Сила. Он обратился к ней мыслями. Как они посмели решить, что имели право отнять у него Силу, будто это их собственность!

Магистры обступили его. Он чувствовал, как ботинок магистра Майон-То коснулся края его робы. Налек не мог нормально дышать. Его грудь вздымалась резко и неритмично. Его тело словно стало меньше, съежившись, в ужасе от неминуемого. Тогда, не в силах больше сопротивляться физически, он полностью отдал себя Силе, протягивая свои ощущения сквозь галактику. От одной планеты к другой, сквозь пространство, прошлое и будущее, он был частью всего одновременно. Он чувствовал аромат цветка fil`ko морозным утром на Алдераане, несмелый поцелуй голубых губ, жар красной планеты, поверхность мокрых черных острых скал. Ему было нестерпимо больно, как было больно матери верховного магистра, когда она рожала его на свет. Он ощущал скорость несущегося по пустыне гоночного карта, силу в лапах насекомого culicia. Где-то умирало солнце, а на другом конце галактике, через сотни лет, световой меч оживет в руке мальчишки, озаряя его лицо синим светом. Он был самым сильным ростком, пробившимся сквозь пески Кашиика, пропускал через жабры моря Татуина в те далекие времена, когда планета все еще была жива. Он был планетой, лишенной Силы насильственно, был частью давно утерянного ноетикона в архиве храма джедаев. В течении трех секунд он был всем и всегда. За три секунды он испытал столько, сколько другие не уместили бы и в десять жизней. А затем, он услышал голос, который обращался лично к нему из темной бездны: «наконец… ты… придешь…»

Это было последним, что Сила показала ему. Он был один, и отныне ему принадлежало лишь собственное тело. Он попытался вернуться к тем ощущениям, чтобы снова почувствовать хоть чье-то присутствие. Но вокруг была лишь одна неосязаемая пустота, напичканная декорациями.

Он перевернулся на живот и встал на колени, не спрашивая себя, почему ему позволили это сделать. Его вытянутая вперед рука хватала пустой воздух, пытаясь зацепиться за что-то, что было там еще мгновение назад. Его глаза не моргали, и, выпученные, пытались отыскать что-то в пустоте. Он трогал рукой свое тело, как если бы оно было чужим.

-Нет… что… что вы сделали со мной? Больше ничего нет… я ничего не чувствую!

Он с трудом приподнялся на трясущихся ногах и попытался притянуть к себе откатившийся в сторону световой меч. Ничего не произошло. Тогда, с воплем отчаянья он протянул руку и попробовал снова. И снова, и снова, и снова… Эфес не сдвинулся с места. Не в силах сдержать слезы, он сделал неловкий шаг в сторону желанного предмета, а когда споткнулся и упал, то пополз дальше на четвереньках. Он по-прежнему не оставлял попытки притянуть к себе эфес, как вдруг, световой меч все-таки сдвинулся с места. Но Налек не почувствовал привычной холодной рукоятки в ладони. Когда он поднял голову, то увидел свое оружие джедая в руке магистра Теу. Его взгляд застыл на лице бывшего наставника.

-Тебе он больше не понадобится. Мне жаль, Налек, но теперь тебе придется к этому привыкнуть.

Налек опустил голову вниз. Рыдания сотрясали его ослабевшее тело, когда, стоя на четвереньках, он упал на бок, прижав голову к коленям.

Восемь магистров стояли над скорчившимся сломленным падаваном в полном молчании. Тогда, самый высокий из них, присел, утонув в складках собственной мантии. Он протянул руку и коснулся плеча содрогавшегося тела, от чего Налек потерял сознание и заснул неспокойным, временным сном избавления.

Шайо-Шаоло повернулся к стоящим в стороне и ожидавшим приказа, стражам, и сказал.

- Отнесите его обратно в келью. После того, что он пережил… ему нужен отдых и покой.

Стражи молча кивнули и поспешили исполнить волю верховного магистра.

-Его сон будет долгим. Когда он проснется, вы поговорите с ним, Теу.

Когда стражи вынесли Налека, и дверь за ними закрылась, по зале Совета прокатилась едва уловимая волна облегчения. В темноте, магистры разошлись по своим местам, заняли каждый свое кресло. Шайо-Шаоло тяжело вздохнул и разбил гнетущую тишину словами, которых никто из присутствующих не хотел бы услышать.

-Несмотря на то, что мы сделали, я все еще чувствую, что судьба Налека Изена не решена.

Солнце на Корусанте уже зашло, и бескрайний город горел ожившими огнями до самого горизонта.

Магистр Тору открыл глаза. За толстым стеклом бескрайний океан жил в своем бесконечном движении, а город Дидуин просыпался в тепле глубоководного вулкана.

Тору прилетел с Корусанта совсем недавно. Находясь в глубокой медитации, необходимой ему как вода после долгого путешествия, он отдавал себя Силе, пытаясь говорить с живой энергией на языке, которому не было названия. Порой он думал, что нет и самого языка Силы, что жизнь нема и сурова по отношению ко всем мыслящим существам. Но затем, после долгих болезненных размышлений и сомнений, приходило просветление. Сила, непостижимая в своей простоте так же, как и в своей сложности, посылала ему видения о многих живых существах во вселенной, объясняя как их простоту, так и сложность. Это и был язык Силы – язык жизни. Но… но мог ли он, в свою очередь, обращаться в ответ? Тору пробовал так много раз, что считать не было смысла. Несмотря на многочисленные неудачи, сейчас он был готов попытаться еще раз, ведь никогда раньше он не нуждался в ответах так отчаянно. Он отсылал визуальные образы куда-то туда, пытался вырвать часть своей памяти, мыслей, часть самого себя и отдать Силе. В очередной раз все оказалось впустую.

Он был разбит тем, что его видения могли привели джедаев к непоправимой ошибке. А как он мог исправить ошибки собственные, если так и не смог понять истинного желания Силы?

Налек проснулся в удушье от отсутствия Силы и охватившей его пустоты. В тот момент, когда он вспомнил, что с ним произошло, то пожалел о пробуждении. Во сне он бредил одной единственной мыслью, которая сопровождала его с самого детства. Она принимала самые разные визуальные формы, но всякий раз суть оставалась неизменной. Будучи еще ребенком, он верил, что его ждет великая судьба. Тогда, чтобы так думать у него не было особых причин, но, однажды проникнув в его существо, уверенность в этом стала неотъемлемой частью его натуры. Он никогда не забывал и никогда, вплоть до этого дня, не утрачивал веры.

Налек приподнялся на локте и только тогда увидел магистра Теу, который стоял у окна к нему спиной. Еще совсем недавно он почуял бы его присутствие не размыкая глаз. Теперь же ему оставалось полагаться лишь на зрение и слух. Прислонившись к дереву, магистр заглядывал за опущенную на окно штору. Сдвинув ее в сторону рукой, он пропустил внутрь острые лучи света, которые, вероятно, и пробудили Налека.

Конечно, джедай уже знал, что Налек не спал. Не оборачиваясь, он заговорил с ним спокойным бесстрастным голосом наставника и друга.