— Ты не боишься, что официальное оформление отношений разрушит искру?

Она поджимает брови. — Почему ты так думаешь?

Я прикусила язык, чтобы не сказать ничего глупого. Перестань проецировать, Ана.

— Я просто где-то слышала об этом, — солгала я.

Лена на мгновение уставилась на меня, прежде чем ее черты смягчились.

— Ну, можешь сказать этим источникам, чтобы они отсосали. Я не думаю, что официальные отношения что-то испортят. Кроме того, это просто свидание. Мы не собираемся вступать в брак или что-то в этом роде.

Я вздыхаю, жалея, что ничего не сказала. Мне приятно видеть, как Лена встречается с Малкольмом, не нуждаясь в том, чтобы держать все в секрете. Я поджимаю губы, желая рассказать ей о Джулиане, но не могу. Может быть, в следующем семестре.

Самонадеянно думать, что мы продержимся долго, но то, в чем мы признаемся друг другу, заставляет меня верить, что мы продержимся так долго, как только сможем.

— Ты разговаривала с Гарри после той ночи? — спрашивает Лена, прерывая мои мысли.

Я качаю головой и смеюсь: — Боже, нет. Он был ужасен!

— Да, Малкольм не переставал ругать его после твоего ухода. Я знаю, что мы мало говорили о той ночи, но я хочу сказать, что мне жаль, что я свела тебя с ним. Ну, скорее, надавила на тебя. Я действительно хочу извиниться, Ана.

Я отмахнулась от нее.

— Все в порядке. Он засранец, и это случилось бы независимо от того, стала бы я добиваться его сама. Он просто не подходит для свиданий, если честно. Но все равно спасибо, Лен. Я ценю это.

— Он даже не захотел заплатить за свой ужин, — добавляет Лена. — Малкольм, к счастью, заплатил за него, но мы так и не смогли понять, в чем, черт возьми, его проблема. С тех пор мы его больше не видели. Если только Малкольм не видел и просто решил избавить меня от необходимости говорить о нем.

— Да, он преподает на старших курсах, верно?

Лена кивает.

— Да, но я редко вижу его в кампусе.

— Это хорошо для всех нас.

— Согласна, — смеется Лена. Затем она переводит взгляд на меня и качает головой. — Так с кем же ты тогда встречаешься?

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, повышая голос.

Лена ухмыляется.

— Все это время я думала, что ты общаешься с Гарри и флиртуешь с ним, но потом случился тот ужин. Это заставило меня задуматься, кто заставляет тебя так себя вести.

Я пожевала губу и оглядела кафе: здесь немноголюдно, но есть несколько студентов, которые занимаются, и несколько местных жителей, которые просто пьют свой ежедневный кофе. Я снова поворачиваюсь к своей лучшей подруге и делаю глубокий вдох.

— Это несерьезно. Скачала приложение для знакомств и нашла, с кем поговорить. — Ненавижу, как легко мне стало лгать об этом. Сердце колотится о грудную клетку в страхе, что моя ложь рухнет.

— Правда? Почему ты мне не сказала?

— Это не казалось таким уж важным. Кроме того, приятно держать эту часть моей жизни в секрете. Никаких лишних нотаций от мамы. После всей этой истории с Гарри я не хотела ничего сглазить.

— Что ж, я рада, что теперь ты говоришь мне правду.

Мое сердце замирает при этих словах, и я опускаюсь в кресло на несколько сантиметров. Она смотрит на меня, изучая. Мое тело становится горячее с каждой секундой, и я задыхаюсь. — Перестань пялиться на меня, Лен! Из-за тебя я чувствую себя преступницей под прожектором.

— Ты говоришь мне правду, Ана?

Ее брови сошлись, а губы вытянулись в сторону в любопытстве.

Я возвращаю себя в нормальное сидячее положение и киваю головой. Я пытаюсь посмотреть ей в глаза, но ее взгляд слишком пугающий. Я смотрю в окно и снова киваю головой. — Да, это так.

— Хорошо, — пробормотала она. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, а она снова берет ручку и черкает в своем ежедневнике. Мое горло сжимается, а в животе бурлит.

Лена отказывается смотреть на меня, пока я доедаю свой сэндвич. Она исчеркает всю страницу в своем ежедневнике, но все равно не поднимает глаз. Она даже не хмыкает и не издает никаких звуков. И это меня пугает.

Черт, она знает.

К утру мои родители уже уехали, и я отправляюсь на вокзал, чтобы встретиться с Джулианом. У меня небольшая сумка, набитая до отказа вещами первой необходимости.

Джулиан приезжает на вокзал через несколько минут после меня, и в ожидании поезда мы проверяем, есть ли у нас билеты. Мы сгрудились в небольшом уголке вокзала, стараясь не попадаться на глаза многим людям. Мы не видим никого, кого бы мы узнали, но поскольку это начало осенних каникул, мы должны быть уверены, что никто нас не поймает.

Я хотела сказать Джулиану, что мы могли бы сесть на поезд в среду, но он настоял на том, чтобы мы как можно больше времени провели в городе. Было очень приятно видеть, как сильно он заботится о нас и как много значит для него эта неделя.

Когда подошел поезд, Джулиан не дал мне и пальцем пошевелить и понес наш багаж. Мы добираемся до своих мест, и он легко затаскивает сумки наверх, в секции для хранения, а затем опускается на сиденье рядом со мной. Мне пришлось сбросить несколько слоев одежды, чтобы не вспотеть, и я даже заставила Джулиана свернуть в клубок большую куртку, которая у меня была, и бросить ее наверх вместе с остальным багажом.

Поезд едет быстро, мы слушаем музыку, читаем и даже болтаем о всякой ерунде. С ним комфортно заниматься обыденными вещами. Мне больше всего нравится, когда его пальцы ловят мою руку и рисуют невидимые фигуры, а я опускаю голову ему на плечо и ненадолго отключаюсь.

Мы добираемся до Центрального терминала через два с половиной часа, и шум окутывает нас, когда мы выходим из поезда, чтобы найти другой, который отвезет нас ближе к нашему отелю.

Как только мы выходим из метро, я почти задыхаюсь от ощущения, что нахожусь в городе. Меня до глубины души потрясло то, что я никогда не испытывала такого ощущения города. Моя мама всегда брала нам билеты на самолет, а потом водителя, чтобы отвезти нас из аэропорта в отель. Мне всегда хотелось вот так просто оказаться в городе, как будто я здесь живу.

— Пойдем в наш отель, детка, — бормочет Джулиан рядом со мной, пока мы идем. Он продолжает нести наши сумки и идет по той стороне улицы, где есть движение. Он достает свой телефон, чтобы воспользоваться навигацией, и говорит мне, что нашел самый красивый отель в Верхнем Ист-Сайде, а я вытаращиваю глаза, удивляясь, как, черт возьми, он нашел его и смог себе позволить. Хотя моя мама была очень разборчива в выборе мест для проживания, когда я была маленьким, она никогда не выбирала этот район. Она предпочитала Челси или даже Вест-Виллидж. Но это было много лет назад.

— Тебе и не нужно было, — напоминаю я ему, когда мы приближаемся к отелю, согласно его карте.

Он улыбается, продолжая нести мой и свой чемоданы. Я все время говорила ему, что могу нести свой собственный, но он настаивал. — Когда ты со мной, милая, ты никогда не будешь беспокоиться о таких вещах.

— Джулиан, — начинаю я, но он качает головой.

— Серьезно, Элиана. И даже не моргни глазом, когда я вручу тебе свою визитку. Просто попроси, и ты получишь.

Это вызывает на моих губах самую большую улыбку, когда мы, наконец, поворачиваем за угол и видим отель, который он для нас приготовил. Это небоскреб с огромными окнами, и я знаю, что он выполнит свою часть сделки, трахая меня, прижатую к разным поверхностям, и это вызывает трепет в моей душе.

— Мы на месте, — объявляет он, когда мы входим в вестибюль и направляемся к стойке регистрации. Я всё время осматривала красивые скульптуры и декоративные элементы в холле, пока он говорил с работником и наконец получил наши ключи.

Лифт был ещё красивее, когда мы добрались до 25-го этажа, и он поднес карту к двери, придерживая её, чтобы я могла пройти. Гостиничный номер огромен, и я чуть не вскрикиваю от его красоты. В нем есть прихожая, хорошая кухня, гостиная с диваном, кровать king-size в спальне с ванной комнатой. Два огромных окна выходят на Центральный парк. Сбросив с себя все слои куртки и свитера, я замираю, глядя вниз на людей муравьиного размера, пока Джулиан опускает наши сумки на землю позади меня.