– Значит ксеноцид, – припечатал Балор Келл.

Никто из присутствующих не усомнился, что так и будет.

Ярость пустоты

Длань Омниссии

Их служба окончена

Примарх коснулся кнопки на краю тактического стола, обрывая вокс-канал с мостиком, и прошел к дальней стене, где располагался его трон. За троном, по ту сторону кристалфлекса раскинулась безмятежная тьма, густо прореженная далекими соляными крапинками.

– Значит, на полном субварповом ускорении мы можем оторваться, – резюмировал Враск, повернувшись к своим воинам.

– Разгон у нас быстрее, но не скорость, – качнул головой Элифас, продолжая просматривать сводки на другом краю тактического стола. Краем сознания легионер отметил, что сегодня в стратегиуме многолюдно, некоторых воинов он не знал.

Мастер Первого Аркана побывал на кораблях почти всех легионов и мог с уверенностью сказать, чем именно стратегиум «Абрамелина» отличается от стратегиумов на флагманах других примархов.

Ощущением абсолютной свободы.

Зал располагался в глубине кормовой надстройки, у него не было собственных иллюминаторов. Однако Пертурабо, суровый и молчаливый брат Солея, когда-то подарил ему уникальный артефакт, созданный в Золотой Век на основании технологии СШК. Этот артефакт позволял по выбору владельца проецировать окружающее корабль пространство на любую плоскость в помещении. На стены, пол, потолок, даже на крышку стола или лезвие клинка.

Сейчас владыка XI легиона сделал так, что казалось, будто присутствовавшие в зале воины парят в пустоте космоса. Как и тактические столы с когитаторами, глубокие шелковые ковры, подаренные Фулгримом, и высокие железные колонны, увитые ткаными полотнами в цветах легиона с оккультными символами Старой Терры. Надо сказать, это производило впечатление. Но сегодня тут находились только ветераны, так что некому было удивляться.

– Девятьсот миллионов километров, – вклинился в разговор магос Эридан Декс. Он имел звание Лексика Арканус, являясь старшим представителем Механикум на флагмане. Кроме того, Декс возглавлял аналитический отдел мостика и курировал внутреннюю энерго-логистику.

– Отрыв? – уточнил Солей, рассеянно глядя себе под ноги. Под троном разверзлась чернота, в глубине которой примарх мог различить собственные корабли. Многие из них несли ужасные следы недавнего пустотного сражения.

– Именно, – Эридан кивнул, и поршни адамантиевого каркаса звонко лязгнули под его алой мантией. – Флот оторвался на эту величину спустя двадцать две минуты после отступления от Адвекс-Морс Экстремис. Но уже восемь часов отрыв не меняется. Противник не в силах сократить дистанцию, но и догнать нас не может.

– Если мы сейчас остановимся, через какое время они подойдут на расстояние атаки? – уточнил Элифас. Впервые за весь разговор он отвлекса от тактических сводок и рапортов.

– Семьдесят четыре минуты, – без запинки ответил магос, который, естественно, все это уже просчитал.

– Достаточно для крупного перестроения или многоцелевых маневров средней сложности, – заключил Элифас.

– Но недостаточно для более масштабных задач, – примарх посмотрел на своего сына через весь зал. Мастер Первого Аркана прекрасно понимал, что имеет ввиду его отец. Все понимали. Но озвучил магос.

– С таким отрывом по времени флот Звёзднорождённых не сможет провести спасательную операцию у Адвекс-Морс Примус, если принять за расчетный показатель половину кораблей Группы Бэйт, – Лексика Арканус защелкал приводами механизированного мозга, подгружая данные. Под «расчетным показателем» он имел ввиду число тяжело поврежденных кораблей, неспособных самостоятельно покинуть сферу битвы.

– А ведь упорство Балора хорошо известно, – произнес в голове Элифаса мягкий шепот Авла Кельса. – Он не отступит. Поэтому я склонен согласиться с теми, кто считает, что «расчетные показатели» магоса сильно занижены.

Элифас бросил короткий взгляд на Кельса, затем посмотрел на отца. Примарх видел, как они переглянулись, но промолчал. Он никогда не спрашивал своих детей о том, чего они не хотели говорить.

– Дитя Бездны, – примарх обратился к Авлу по его внутрилегионному титулу. Справа и слева от Кельса стояли еще два псайкера. Вот и весь Библиариум легиона.

– Варп спокоен, – пожал плечами псайкер. – Мы так и не поняли, что вырвало нас из Эмпиреев. Если это технологии ксеносов, то они нам совершенно непонятны. В их кораблях даже нет варп-ядер, мы бы почувствовали.

– Но они ведь перемещаются в Имматериуме, – не спросил, сказал примарх. Келл бы уже рычал и крушил стратегиум, выйдя из себя ото всех этих загадок. Но они с братом были как две равновеликие, но противоположные стихии. «Вода и камень, лед и пламень», цитируя древнего терранского летописца.

– Несомненно, – кивнул Авл. – Их суда несут явные отпечатки варпа. Но эти отпечатки… – он на минуту задумался, возможно – ментально общаясь со своими братьями. – Они другие, не такие, как у имперских кораблей.

– Как у эльдар? – спросил стоявший неподалеку Ладон, Мастер Второго Аркана.

– Нет, – Авл качнул головой. Драгоценные камни в его косичках тихо запели, точно музыка ветра. Было видно, что псайкера коробит его собственное незнание. – Эльдар не перемещаются через Море душ, их корабли не несут имматериальных следов. Здесь же влияние варпа очевидно.

Враск откинулся на спинку трона и глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Они до сих пор ничего не знали о противнике. Его оружие, защита, технологии, а главное – мотивы. Все оставалось тайной. Единственная константа – имперские корабли могут быстро оторваться от вражеского флота на семьдесят четыре минуты и сохранять этот разрыв внутри системы.

Потенциально этого времени хватит для прыжка в точке Мандевилля. Но Солей никогда не оставит брата, просто не сможет. На какое-то мгновение перед его мысленным взором проплыли остатки Группы Бэйт. Все корабли уничтожены, все легионеры, контингент Механикум и ауксиларии мертвы. Никого не осталось, даже …

Враск тряхнул головой, возвращаясь из небытия своих грёз. Тёмных грёз.

– Контакт на авгурных экранах! – внезапный окрик Элифаса прервал тихие разговоры в стратегиуме. Три десятка лиц, включая примарха, повернулись к нему.

Мерцающий ввел команду и над тактическим столом вспыхнул гололит с трехмерной картой внутрисистемного залива, через который сейчас проходил их флот. С галактического севера к ним приближался сигнал. Он приближался медленно, но целенаправленно.

– Еще контакт! – Элифас получил очередной доклад от старшего офицера-связиста с мостика.

На гололите вспыхнула еще одна точка, она двигалась с галактического юго-запада. С такого расстояния невозможно было определить, что это – одиночный корабль или целая армада. Однако оба контакта пересекали маршрут Звёзднорождённых почти под прямыми углами.

– Противник? – спросил Ладон, ни к кому не обращаясь. Он лишь высказал то, о чем уже подумал каждый.

– Едва ли, – Солей смотрел на гололит, не поднимаясь с трона. Глаза примарха инстинктивно прищурились, впиваясь в изображение, переливающееся сбивчивыми волнами статики. – Передайте Анне Крейн: курс юго-юго-запад, смещение по оси – четыре. Построение не менять.

Элифас продублировал приказы примарха в вокс. Затем внимательно посмотрел на Солея.

– Отец, – позвал он. – Что… Зачем этот маневр?

– Это не противник, – пояснил Враск. Его тихий голос звучал глубоко и гулко в огромном зале стратегиума, где воины, кажется, перестали даже дышать. – Взгляните на расчеты по векторам и ускорению, – он помолчал мгновение, давая воинам возможность отследить информацию. – Их динамика не соответствует параметрам ксеносских судов. Объект, что движется с юга, точно имперский. Похоже, это одиночный корабль, и он поврежден. А вот что движется с севера – я не могу понять.

– Они не идут на перехват, – Элифас первым понял, о чем толкует отец. – Они вообще нас не видят!