А еще он помнил пикты – какой Терра была в Золотой Век. Само собой, пикты не были оригинальными, потому что в ту эпоху использовалось совсем другое пиктографическое оборудование. Однако эти искусные стилизации создавались на основании чудом уцелевших воспоминаний очевидцев, что сохранились лишь в паре архивов.
Так вот, Старая Терра на тех пиктах выглядела как Адвекс-Морс Экстремис. Бесконечно голубая, сияющая. С колоссальными белоснежными вихрями в атмосфере, которые напоминали снег на прозрачном льду. Говорят, человечеству за тысячи лет звездной экспансии так и не удалось найти второй такой мир. Такой же прекрасный.
«И как мы могли убить его собственными руками?»
Кельс мысленно покачал головой. И хотя внешне он не выдал своих раздумий, Элифас почувствовал перемены в настрое брата. Но истолковал их иначе.
– Может, нам пора поговорить об отце? – прямо спросил он.
– Не о чем говорить, – Кельс вернулся из мира грез, и одна печаль сменилась другой. – Его снова одолевает недуг. Как прилив – то приходит, то внезапно уходит. Ты сам видел.
– Он говорил, что займется этим, как только вернется от Магнуса, – продолжил давить Элифас. – Я думал, Алый Король поможет ему.
– Насколько я понимаю, Магнус помог, – кивнул Кельс, украдкой обернувшись к центральной платформе мостика, где возле командного трона высилась фигура их отца. – Он настоял, чтобы Солей рассказал обо всем Ему.
– Так он рассказал? – брови Элифаса поднялись.
– Полагаю, нет, – Авл изо всех сил старался сохранить лицо бесстрастным. – Что-то изменилось. Что-то заставило его присоединиться к Келлу.
Элифас не стал отвечать. Он знал, что когда-то Солей и его отец пытались постичь природу кристаллов Мистилтейна, но узнали они лишь очевидное. То, что на Мистилтейне знали даже дети, – уникальный симбиоз с кристаллами делает человека иммунным к псайкерскому воздействию.
Но в последние годы с Враском творилось неладное. Все Мерцающие это видели. И ему пора было вновь встретиться с Ним…
От размышлений Элифаса отвлекли данные орбитального сканирования, которые Авл Кельс вывел на кристаллфлекс обзорного иллюминатора. «Абрамелин» уже выслал скан-дронов и несколько многоцелевых кораблей-разведчиков. Суда Механикум не остались в стороне. Новые сведения поступали каждую нано-секунду.
– Похоже на прото-ульи, – прокомментировал Кельс. – Я видел такие на Гинее и Умбре.
– Да, я был на Умбре, – согласился Элифас, вызывая в памяти результаты сканирования того мертвого мира. – Здесь города тоже заброшены. Вот только остаточная радиация… о, как необычно!
– Слабо сказано, – Авл увеличил два только что поступивших пикт-изображения, спроецировав поверх данные независимых ауспексов, установленных на скан-дронах. – Никаких электромагнитных возмущений, связанных с деятельностью человека. Города активно поглощаются местной флорой.
– Но по данным рад-анализа их покинули всего пару месяцев назад, – Элифас всмотрелся в проекцию, затем перевел взгляд на голубую планету. – Брат, но это невозможно…
– Общая тревога, – неожиданно сказал Солей Враск. Он сказал это очень тихо, но даже Кельс и Элифас услышали его слова, находясь на обзорной палубе мостика почти в ста метрах от командного трона.
– Приготовиться к отражению атаки с фронта, – продолжил Враск. Кельс обратил внимание, что отец вцепился в перила центральной платформы с такой силой, что его изящные пальцы побелели, а металл под ними сплющился.
В следующее мгновение космос над орбитальной плоскостью Адвекс-Морс Экстремис захлестнула тьма.
Тысячи черных силуэтов возникли в пустоте, скрыв мерцание звезд сплошным колышущимся маревом абсолютной темноты. Самый маленький из кораблей чужих не уступал в размерах тяжелому имперскому крейсеру, но большинство превосходили даже «Абрамелин». Они напоминали терранских медуз или спрутов – у них были массивные головные части, от которых назад и в стороны расходились удлиненные секции, чуть заострявшиеся в конце.
Черные корабли казались живыми – они двигались вперед пластично, словно перетекая в пространстве, оставляя за собой мутный стремительно растворяющийся след. Их «щупальца» постоянно пребывали в хаотичном движении, а затем они начали наливаться изнутри гнилостно-зеленым светом, который неспешно перетекал к центральной части жутких кораблей, набирая силу.
Все это Авл и Элифас фиксировали по пиктам, выводимым на ретинальные дисплеи их шлемов. Воины уже бежали к командному трону, когда люмены мостика сменили цвет на зловеще-красный, а мир вокруг утонул в акустическом торнадо людских голосов, бинарики сервиторов и автоматических сигналах тревоги.
– Синхронная атака! – Кельс разобрал слова капитана Бранна и бросил взгляд на голопроекцию, висевшую над командным троном. На нее же смотрел Солей Враск.
Изображение разбилось на сотни мелких фасеток, каждая из которых показывала отдельный корабль чужих. Вражеский фронт сближался с имперским строем по атакующим векторам, охватывая его полукольцом. Авл сфокусировался на одной из картинок.
Зеленое свечение перешло с щупалец черного спрута в его центральную часть, достигнув пика яркости. В этот момент что-то открылось в глубине кошмарного корабля. Что-то жутко напоминающее клюв кальмара. Зеленый свет раскалился до отвратительной белизны и сорвался в пустоту, устремившись к одному из линейных крейсеров в авангарде.
Через несколько мгновений носовые щиты крейсера получили фронтальный удар бело-зеленого вещества, выпущенного кораблем чужих. Они вспыхнули маслянистой радугой и отключились. Крейсер будто налетел на невидимую скалу, он резко сбавил ход, его развернуло левым боком, в который он тут же поймал еще одно прямое попадание от чужих. Боковые щиты упали.
Затем в имперский корабль врезались три продолговатых объекта, вылетевшие из другого судна ксеносов, которое внешне напоминало непомерно раздутого наутилуса. Кельс мог бы назвать эти объекты пустотными торпедами, если бы они не… если бы они не шевелились в полете, и не имели с десяток выпученных глаз на лобовом обтекателе!
Зенитные орудия крейсера сумели сбить два объекта, но третий поразил его в оголенный борт. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом корабль просто начал разваливаться на части, будто его адамантиевый каркас исчез. Отколовшиеся сегменты покрывались каскадами вторичных взрывов, гейзерами высвобожденной атмосферы, фонтанами вылетавшего в пустоту оборудования и тысяч человеческих тел.
– Передать по всему флоту: построение «Песочные Часы», – как всегда спокойный голос примарха заставил Кельса отвернуться от гололита. Да и не на что было смотреть, по всему фронту повторялось одно и то же – чужие просто истребляли имперский авангард, не имевший никакой защиты против их живого оружия.
– «Абрамелин» формирует центр строя, капитальные корабли Механикум прикрывают по нижней полусфере, – продолжал Солей. За его спиной Бранн отдавал команды своим офицерам. Пока примарх управлял флотом, капитан руководил его флагманом.
– И свяжитесь с моим братом, – Враск бросил взгляд в сторону сенсориума, мгновенно найдя глаза старшего офицера локации. – Скажите, что мы нашли ему врага. Жаль только, что эту встречу нам не пережить.
Глава 3
Истребление
«Парка»
Значит ксеноцид
– Они взрывают мои корабли, – голос Балора Келла напоминал тихий скрежет камня по металлу. – И делают это так, будто у моих кораблей нет пустотных щитов! – последние слова он проревел, ударив закованным в керамит кулаком по парапету центральной платформы мостика. Кованая сталь лопнула с протяжным стоном, мгновенно утонувшем в какофоническом шторме.
Офицеры выкрикивали приказы, сервиторы бубнили что-то на бинарике, некоторых начало коротить от перенапряжения. Капитан Бранн, энергично жестикулируя, слал к какой-то матери главного инженера машинариума, приказывая ему «разогнать сердце этого дьявола до предела».