– Солей здесь? – Келл не верил своим ушам, в третий раз переспрашивая Кракова. – Битва на орбите… она выиграна?

– Пока нет, но вероятность требуемого исхода более шестидесяти трех процентов, – отчеканил Аластар Краков. – Группа Люис, усиленная Пограничной станцией «Парка», стала для ксеносов непрогнозируемым фактором и сумела в первые минуты встречного боя нанести чужим катастрофический урон. Однако их самих преследовал еще один вражеский флот. По предварительной оценке, он на двадцать два процента меньше того, с которым столкнулись мы…

– Мой брат выиграет эту битву, – Балор задрал голову к небу, прищурившись на ярком солнце. Только один глаз среагировал на свет.

– Я уже дал справку, вероятность составляет… – начал Аластар.

– Ты не понял, магос, – Келл хмыкнул. – Я не спрашиваю. Я утверждаю.

Несколько секунд все стояли молча. Только орудия Осадных Уничтожителей продолжали грохотать, но уже значительно реже, чем в начале боя. Затем в груди доминуса что-то щелкнуло. От мимолетного дуновения ветра его плащ распахнулся и Кайден увидел, что в грудную клетку Механикума имплантированы три округлые колбы, заполненные амниотической жидкостью. В колбах, в окружении проводов и трубок с питательными смесями, плавали сморщенные человеческие мозги.

– Атмосферные мониторы показывают, что враг стягивает силы, – Аластар добавил несколько звуков на бинарике. Возможно – ругательство. Кайден и Аскелад обернулись, услышав, как громадные машины Ордо Редуктор меняют позиции и шевелят стволами, корректируя наводку.

– Когда ж это кончится, – капитан Первого копья перезарядил болтер. Прибытие Кракова решило проблему недостатка амуниции.

– Ты узнаешь первым, сын мой, – рыкнул Балор, снимая со спины «Гибельный».

Осадные Уничтожители дали залп. Одновременно с ними «Император» ударил из турболазеров. Горизонт снова превратился в сплошную стену огня. Пока все смотрели на пламя, пространство перед баррикадами Ордо Редуктор озарила телепортационна вспышка. Затем еще одна, и еще.

Когда колдовской свет рассеялся, легионеры и Механикум увидели, что на изрытой почве солончака стоят воины в алой броне с золотыми и серебряными узорами. Все они были великолепными гигантами, рожденными для войны. Но был среди них тот, кого создали ради чего-то большего. Когда этот исполин среди исполинов снял свой рогатый шлем, его умные зеленые глаза встретились с глазами Балора Келла, в которых бушевало ледяное пламя.

Братья молча двинулись навстречу друг другу. Слова были лишними. Потому что и они, и каждый из присутствовавших здесь воинов, и даже киборги Механикум – каждый отчетливо понял простую истину. Балор Келл и Солей Враск снова вместе. А значит – у чужих нет шансов.

Проблема двоевластия

Он сияет

Гончие идут

Солей Враск тяжело привалился к серой стене рухнувшей башни. Его тога была изорвана в клочья, доспех из алого превратился в грязно-зеленый. Керамит покрывали подпалины и микротрещины. Разбитый шлем лежал у ног примарха.

Он медленно моргнул и поднял взгляд к небу. «Прима Материя» и «Затмение Серендина» выскользнули из его расслабленных рук, с глухим грохотом свалившись в пыль.

Авл и Элифас синхронно дернулись в направлении отца, но тот едва заметно качнул головой. Он продолжал безвольно лежать на наклонной стене, глядя в безбрежную синеву, к которой со всех направлений тянулись черные жгуты смолистого дыма. Казалось, орудия Ордо Редуктор выжгли само пространство за пределами пятикилометрового круга с упавшим флагманом в центре.

– Это снова происходит, – прошептал Кельс. – Я смотрю на нашего отца и чувствую его боль. Она захлестывает, дробит сознание, калечит дух…

– Чтобы это понять, не нужно иметь титул Дитя Бездны, – слова Элифаса прозвучали громче, чем следовало. – Как долго это будет продолжаться? Что с ним? Что это за тайна, о которой он не говорит даже нам с тобой?

– Тише, брат, – Авл смотрел на Солея.

Бой закончился пять минут назад. Звезднорожденные истребили не меньше пяти тысяч псайкеров и несколько сотен ксеносов, включая их отвратительные орудия. Едва ли не половина ящеров числилась на счету Враска. Даже Балор подивился бы его холодной расчетливой ярости, если бы был здесь. Но повелитель Авангарда бился по другую сторону от «Гнева Нуаду».

За минувшие шесть часов два легиона при поддержке контингента Механикум превратили рухнувший корабль в неприступную крепость. Почти все бреши заблокировали бронелистами или заварили. Подходы, которые нельзя было прикрыть, заминировали, подготовив на подступах огневые мешки. Подрывники обрушили несколько зданий, чтобы усложнить продвижение противника через город.

Оперативный штаб организовали с северной стороны, в руинах, между ставкой Ордо Редуктор и палубой, где библиарий Авангарда Терры по имени Аудун собирал выживших своего легиона. Теперь палуба стала апотекарионом. Развернутые на ней орудия передислоцировали ближе к краю города для поддержки обороны Механикум.

Кроме этого района фундаментальные укрепления пришлось возводить с диаметрально противоположной стороны. В том месте корпус линкора едва не развалился пополам, оперативные группы Солярной Ауксилии до сих пор не могли справиться с пожарами внутри корабля. Залатать столь колоссальную пробоину было невозможно. Именно здесь половина Звезднорожденных сражалась последние два часа под командованием своего примарха. Вторая половина билась вместе с сынами Балора.

– Мы с тобой не знаем, потому что он сам не знает, – тихо заключил Кельс, внимательно посмотрев на брата. – Ты понимаешь, что это значит?

– Что все очень плохо! – Элифас ударил бронированным кулаком по обломку балюстрады и песчаник осыпался к его ногам желтоватым крошевом. – Возможно… это из-за его дара? – Мастер Первого Аркана взглянул на Библиария с надеждой. – Он вернул сегодня не меньше сотни воинов! И меня в их числе. Может…

– Может, – на удивление легко согласился Авл Кельс. – А может, нет.

– Как ты справляешься со своими эмоциями, брат? – Элифас едва не кричал. – Скажи!

– Никак! – прошипел в ответ Библиарий. Он внезапно шагнул к своему брату, ловко перехватил его в поясе и опрокинул на землю. Элифас, не ожидавший подобного, не успел среагировать.

Авл навис над Мастером Первого Аркана. Кончики их носов едва не соприкоснулись. Элифас попытал сбросить с себя другого космодесантника, но не преуспел.

– Думаешь, только тебе тяжело видеть нашего отца… таким? – Дитя Бездны говорил сквозь зубы, в его глазах плясало пурпурное пламя. – А теперь подумай вот о чем. Даже Алый Король не смог ему помочь.

Элифас перестал вырываться и умерил свой гнев. Он второй раз в жизни видел Авла таким. Библиарий поднялся и протянул ему руку. Мастер принял помощь.

– И все же как? – уже спокойнее спросил Мастер Первого Аркана. – Как тебе удается быть таким… спокойным?

– Я запретил себе думать об этом, – психическое пламя в глазах библиария улеглось. – Лишние мыли, они ни к чему. Они заставляют жалеть нашего отца. Но он – Солей Враск, Алхимик, Кристаллический лорд Мистилтейна, Покоритель Лутайры. Один из двадцати величайших героев галактики. Ты считаешь, он этого достоин, жалости?

– Ты прав, брат, – Элифас поджал губы и опустил глаза. – Прости мне мои эмоции.

– Нечего прощать, – Дитя Бездны коснулся плеча брата. – Просто цени каждый миг, пока находишься рядом с ним.

Когда Элифас снова посмотрел на Враска, примарх уже был собой. Его зеленые глаза лучились великой мудростью, на губах играла таинственная полуулыбка. Он сжимал в руках «Прима Материя» и «Затмение Середнида», готовый без промедления нести кару Императора бессчетным своим врагам.

– Вы закончили, сыновья мои? – Солей перевел взгляд с Элифаса на Авла. Но Мастеру Первого Аркана все равно казалось, что примарх продолжает смотреть на него. – Надеюсь, что да. Мы здесь еще не закончили.