– А главный вопрос остается без ответа, – подытожил Враск. Он некоторое время барабанил ногтем по проекционной столешнице. В повисшей тишине звук был такой, будто за дверью переминается с ноги на ногу дредноут.

Затем примархи посмотрели друг на друга, Солей едва заметно кивнул брату.

– Тогда план очевиден, – проекция Келла выпрямилась, разведя в стороны колоссальные плечи. – Основной флот направляется к центру системы, у астероидного поля делится на две группы, каждая направляется к одному из возможно обитаемых миров. Арьергард формирует охранное соединение в ближайшей точке Мандевилля, после чего направляет разведывательные соединения во внутрисистемные заливы. Ты согласен, Солей?

– Да, – кивнул Враск. – Предлагаю некоторый контингент Механикум направить дальше, к искусственному объекту, который ты назвал боевой луной.

– Приемлемо, – высказался архимагос.

– Значит, мы все получили приказы, – громыхнул Балор Келл и отключился. Почти сразу погасла проекция архимагоса, транслировавшаяся с «Кредо Омниссии».

– Элифас, отдай соответствующие распоряжения флоту, – примарх мягко положил руку на плечо сына. Тот отошел от стола и коснулся активационной руны на горжете доспеха, подключаясь к вокс-каналу флагманского мостика.

Враск опустился в кресло, закрыл глаза и начал медленно массировать указательным пальцем область на лбу вокруг кристалла. Он ничем не выдал себя, но Авл слишком хорошо знал отца. Похоже, головные боли возвращаются.

– Как твой корабль? – Солей обратился к Белиалу Крэйлусу, не поднимая головы и не открывая глаз. «Барракуду» пригласили на совет, как того требовал военный этикет. Ведь теперь в походе участвуют представители трех легионов, а не двух.

Кроме того, вся команда «Окулус Интеритум» проходила сейчас комплексное сканирование и курс интенсивной терапии на медицинской палубе «Абрамелина». Келл не стал спорить с братом, справедливо признав, что апотекарии XI легиона не знают себе равных.

– Крейсер в полной боевой готовности, – глухо отозвался Крэйлус. Его блеклые глаза постоянно метались из стороны в сторону, выдавая напряженную работу мысли. – Мои собственные техножрецы не могли устранить повреждения, даже не понимали их природы. Присланные с Ковчега сказали, что все исправят, но им нужно время.

– Полагаю, как только «Окулус Интеритум» получит возможность запустить варп-двигатель на полную мощность, ты покинешь нас, – Солей не спрашивал, он утверждал.

– Если позволите, повелитель, – Крэйлус бросил на примарха короткий взгляд. – Я благодарен за помощь. Благодарен за правду. Честь говорит мне, что я должен присоединиться к вашему походу, но…

– Не нужно, – Враск наконец открыл глаза. Он медленно поднялся, подошел к Гвардейцу Смерти и с теплотой посмотрел на него сверху вниз. – Я все понимаю. Мы все понимаем. Мир сильно изменился, пока вас не было. Теперь у тебя есть отец и ты хочешь увидеть его.

– Хочу, – прошептал Белиал, подняв взгляд на примарха. Авл Кельс наклонил голову, пытаясь понять, почему глаза «Барракуды» блестят. Похоже, во всем виноват мерцающий свет гололита.

– Тогда я не смею держать тебя, – Враск улыбнулся. – Внутренние помещения крейсера очищены от радиации?

– Да, Механикум помогли с дезактивацией, – подтвердил «Барракуда».

– Значит, Элифас немедленно направит на «Окулус Интеритум» минимальный экипаж из резервов «Абрамелина», – с этими словами Солей махнул рукой Мерцающему и вернулся к своему месту. И вновь лишь Авл заметил, как неестественно тяжело его отец опустился в кресло.

– Я и мои воины в долгу перед вами, – «Барракуда» склонил голову и ударил себя рукой по нагруднику. Кельс помнил, что так делали Сумеречные Рейдеры, но не Гвардия Смерти. – Как только я получу возможность восстановить экипаж из собственных офицеров, ваши люди будут направлены к ближайшей оперативной базе Звезднорожденных.

Солей кивнул. Авл отметил, что миг слабости миновал. Примарх вновь был полон энергии, его зеленые глаза сияли чистым светом, а кристалл во лбу налился глубоким пурпуром.

– Когда увидишь отца – передай, что спор я выиграл. Скажи: «Алакксес – это кисточка на хвосте Льва», – Враск подмигнул ничего не понимающему «Барракуде». Тот несколько раз моргнул, тупо глядя перед собой, затем сковано улыбнулся, еще отдал честь и зашагал к выходу из стратегиума.

***

Через пять дней объединенный флот достиг астероидного поля, неплотной полусферой отделявшего два потенциально колонизированных мира от остальных планет системы. Каталоги времен ТЭТ не сохранили названий, которые этим мирам дали люди, впервые побывавшие здесь. Но для нужд картографии и упрощения стратегического планирования их нужно было как-то называть.

Согласно Уставу Экспедиционного Флота, вновь открытые миры получают типовые обозначения от контингента Механикум. Если такового контингента во флоте нет – право дать миру название переходит к командующему. Келл и Враск с радостью предоставили бы эту честь друг другу, но на горе обоим с ними был Максим Тихон, санкционированный архимагос-эксплоратор.

В итоге, планеты получили следующие имена – Адвекс-Морс Прим и Адвекс-Морс Экстремис. Прим была больше, Экстремис располагалась на самом краю астероидного поля. На мостике «Гнева Нуаду» по этому поводу даже делали ставки и несколько матерых офицеров флота в тот день обогатились на пару тысяч тронов. В их числе, само собой, был и старый космический волк капитан Бранн.

Преодолев астероидное поле, флот разделился надвое – Группу Бэйт возглавил Балор Келл, Группу Люис – Солей Враск. Для укрепления боевого братства между легионами группы сделали смешанными, включив в них примерно равное количество кораблей от 113-го и 114-го флотов. Корабли Механикум также разделились между двумя группами. Ковчег остался с Келлом.

«Окулус Интеритум» к этому моменту наконец устранил повреждения двигателя, причину которых так и не удалось выявить, и направился к ближайшей точке Мандевилля. С Гвардией Смерти Келл направил пятьдесят судов арьергарда, включая пять капитальных кораблей, сформировав из них охранное соединение. Этой группе предписывалось охранять точку Мандевилля и патрулировать систему.

Еще через три дня «Абрамелин» во главе Группы Люис подошел к Адвекс-Морс Экстремис на расстояние прямого сканирования авгурами ближней дальности. «Гнев Нуаду» в это время подходил к Адвекс-Морс Прим, откуда Ковчег должен был направиться дальше, к искусственному объекту на краю системы. Все шло по плану Балора…

***

– Так авгурное сканирование ничего не дало? – уточнил Авл Кельс, глядя через кристаллфлекс обзорной палубы на синий шар Адвекс-Морс Экстремис. Неулучшенный человек ничего не мог разобрать с такого расстояния, но зрение космодесантника позволяло различать атмосферные образования и материки.

– Сенсоры корабельных ауспексов не засекли радиоволн и теплового излучения, характерного для развитой инфраструктуры, – пожал плечами Элифас. Он стоял рядом с Авлом, сложив руки на груди. Мастер Первого Аркана всегда занимал эту позу, когда его одолевало нетерпение.

– А не развитой? – без улыбки уточнил Кельс. – Они ведь могли выжить, но деградировать, повторив судьбу тысяч других колоний.

– Вообще будет чудом, если они и правда выжили, – согласился Элифас. – Признаюсь брат, Скопление Хало меня пугает. А ведь я не псайкер.

– Не нужно быть псайкером, чтобы понимать – это слишком далеко от дома, – Авл сощурился. – Сюда не доходит свет Астрономикона.

– Тебе сказал Ка-Рейс? – уточнил Элифас, имея ввиду навигатора флагмана, с которым его друг имел обыкновение общаться на темы, которые для не-псайкеров казались безумными, непонятными, а порой – откровенно пугающими.

– Нет, я сам чувствую, – Кельс медленно повернулся к брату, – и это действительно пугает.

Некоторое время они смотрели на приближающийся синий шар в абсолютном молчании. Из восьмидесяти тысяч Звёзднорождённых, составлявших флот Балора, уроженцев Терры можно было по пальцам пересчитать. А сколько из них помнили родину? Авл помнил.