Услышав правду, девочка дёрнулась, не веря, что человек, накормивший её, мило улыбающийся и приведший в дом, мог быть причастен к тому страшному деянию. Но по безразличному выражению лица девушки, было видно, что она не врёт.

— Ты… Да ты хуже всякой грязи! Ты ничтожество! Ты…

— Да-да-да. Разберись с ней как хочешь, а я пошла, — развернувшись, пошагала прямо по коридору дама, снаружи выглядя равнодушно, но внутри чувствуя, как сердце обливается кровью.

— Это ты… убила… мою маму и папу… — по щекам малышки пошли слёзы, ведь сейчас она в живую увидела ту, кто разрушил её мирную жизнь с семьей.

— Возможно. — сухо бросила дама, уходя за угол.

Хоть Пан Юань пыталась отбросить все чувства, став бездушной, но сердце предавало её. Даже собственные органы чувств предают девушку, ну что за смех?

Уединившись, Юань принялась избавляться от своих эмоций, тренируя своё тело до изнеможения.

«Юань, ты такая умница!»

Девушка стояла в море крови, смотря, как кто-то плачет по убитой семье, кто-то кричит, а кто-то смотрит на воинов Цзань Цзинсун с ненавистью и жаждой мести.

«Ты моя радость. За такую работу полагается награда.»

— Нет, пожалуйста, не убивай!.. — Пан Юань прошлась по горлу плачущей девушки, выключая чувства и включая лишь инстинкт. Инстинкт подчинения.

«Я так ценю тебя… Ты моё сокровище!»

— Ложь! — ударила дама по огромной скале, разделив её надвое.

В разуме Пан Юань бушевала собственная война. Она была с ней всегда. С того самого момента, как Цзань Цзинсун приказал ей убить девятилетнего паренька, который должен был вступить на трон.

Убивать тяжело. А убивать невинных — ещё тяжелее. Пан Юань считала себя монстром, ничтожеством, да кем она себя только не считала! Но чувства к любимому были дороже всего, а в итоге и они оказались заляпаны кровью…

— Ого, теперь понятно, почему о тебе ходят столько слухов, — услышав голос, Пан Юань обернулась, увидев Императора Моу собственной персоной.

Бросив взгляд на скалу, девушка сама удивилась, увидев, что она с ней сделал в порыве ярости. Скола оказалась расколота на две части. Такое мастерство доступно единицам, но заклинательница был в числе счастливчиков. Вот только таковой назвать Пан Юань было трудно…

— Юншэн Фанг привел ко мне ребёнка, сказав, что он твой. Когда ты успела родить? — усмехнулся правитель, на удивление не смотря на девушку как на монстра или ничтожного человека.

— Утром. Родить и убить в нём веру в людях, — выдала Юань, смотря, как её сильно израненные до крови кулаки медленно заживают благодаря духовной силе.

— Ты жалеешь о том, что убила её клан? — спросил мужчина, держа пятишаговую дистанцию от дамы.

— Смысл жалеть, если я сделала это? Сожалеть о прошлом — это глупо. Прошлого не вернуть, а вот будущее ещё можно исправить. — не поворачиваясь к Моу Лину, девушка ощущала, как снова начинает закипать, думая о том, как убивает своего бывшего господина. В то время Моу Лин изрядно напрягся. Но почему…?

— Да. Но сделала ли ты это по своей воле? Или нет? — продолжал вторить Император Моу, наконец, добившись гнева девы, до этого вечно смеющуюся или равнодушную ко всему относящуюся.

— Да что это меняет, если сделала это всё равно я!? Я, чёрт возьми! — закричала Пан Юань, схватившись за свою голову.

Обычно вывести из себя стойкого воина было сложно, но после того, как её душой подтёрлись, она не смога выдержать накопившегося груза, сорвавшись на том, на ком вовсе не желала.

— Я тоже убивал детей, — после небольшой паузы выдал мужчина, удивив этим девушку.

— Вы? Да ну… — не верила Пан Юань в то, что благородный Император Моу пачкал свои руки. Но тот говорил с полной серьёзностью.

Хотя, вспоминая как этот мужчина без тени сожаления вырвал её глаз, девушка всё же решила, что он мог так же равнодушно отнять чью-то невинную жизнь.

— Мы живём в мире войн, потому мало кто из нас никогда не убивал. А если ты великий и сильный, то убийства уже становятся нормой. — вздохнул Моу Лин, подойдя на шаг ближе к даме.

Слова Императора Моу были логичны. Любая война несёт в себе бесчисленное количество невинных жизней. Царство Моу тоже завоёвывало чужие земли, убивая всех неугодных. Вот только, в отличии от царства Цзань, те давали выбор: или умри, или присоединись. У жертв Императора Цзань не было выбора.

— Кажется, мы впервые говорим с тобой с момента твоего прибытия, — продолжил говорить мужчина, — Я был занят и не смог выделить время, но меня долго волновал один вопрос… — Моу Лин сделал ещё шаг, теперь находясь всего в пару сантиметров от Пан Юнсу, — Чего ты действительно хочешь?

— Чего хочу… — задумчиво проговорила девушка, но после усмехнулась, — Знаете, что я действительно хочу, господин Моу? — Пан Юань сделала шаг к Императору, смотря на него неистово злыми и полными боли глазами, — Я хочу забыть всё и жить в той сладкой лжи, в которой существовала всё время. Я хочу, чтобы всё, что со мной случилось — оказалось просто кошмаром. Хочу, чтобы меня перестало разрывать внутри из-за ненависти и боли. Я хочу… — будучи в шаге от Моу Лина, девушка остановилась, опуская свои руки, говоря последние слова шёпотом, — Никогда не рождаться…

Хоть Пан Юань и прошептала последнее предложение, но Император Моу чётко его услышал, расширив свои зрачки и приоткрыв губы. Но девушка и так сказала слишком много, потому поняв, что натворила, она резко дёрнулась, убежав в своё грязное жилище, которого она достойна.

— Почему… почему… — бежав по тёмному лесу, девушка ощущала, как жгутся глаза, как мокро стало на её щеках, — Почему я вообще родилась на этом свете?!

— Господин, я… не хочу, — стоя на коленях, четырнадцатилетняя девушка не верила в то, что ей нужно выполнить столь страшный приказ.

— Не хочешь подчиняться мне? — приподнял бровь парень восемнадцати лет, сидя на кровати своего верного слуги.

— Нет, я хочу, но… убивать… — Пан Юань только получила признание своих сил, став полноценным членом войска клана Цзань, а тут ей уже дают приказ убить будущего наследника царства Мэй.

Ребёнка…

Кланы давно воюют меж собой, но пока у них стояло затишье. Это было лишь из-за болезни Императора Мэй. Если он умрёт, и на его место не встанет единственный наследник, то это будет шанс для Цзань Цзинсун: показать себя перед отцом, захватив своё первое Царство.

Вот только сейчас идти на войну было глупым и рискованным шагом, а вот отправить убийцу сделать грязную работу и отчистить путь — как раз являлось необходимостью! Вот только, почему именно четырнадцатилетней девочке выпала такая «Честь», Юань не понимала, но Цзань Цзинсун умел красиво говорить, пояснив своё решение.

— Ты моя самая верная подчинённая! Моя правая рука. Кому, если не тебе, я могу доверить своё возвышение? — юноша с лицом ангела присел возле Пан Юань, приподняв её голову на себя, — Пожалуйста, это правда необходимо. Если не мы их, то они нас, и тогда… — Цзань Цзинсун опустил взгляд. И лишь увидев, как лицо Бога опечалилось, девушка резко подскочила, не в силах вынести страдание любимого человека.

— Я поняла вас, господин! Положитесь на меня. Я все сделаю! — бросила клятву Пан Юань, не зная, что именно в тот момент попалась на удочку лживого Бога.

Ночь

«Прости меня…» — смотря на спящего ребёнка, рука убийцы дрожала.

Кровь

«Но я должна это сделать. Мне так жаль…» — по щекам убийцы потекли горькие слёзы. Это не первое убийством Юань, но первое, в котором погиб невинный.

Крики

«Я…» — убийца посмотрела на свои руки. Они были все в крови.

Боль..

— Ах..

Проснувшись утром, Пан Юань обнаружила себя лежащей возле дерева. В свой сарай она вчера так и не вернулась, заплутав по лесу и присев возле дерева, изрядно истратив кучу энергии в пустую.

Отряхнувшись от песка, девушка побрела в Царство Моу, вновь приобретя свои пустые ко всему глаза. Прошлого уже не исправить. И думать о нём не имеет смысла. Пан Юань считала, что убив Цзань Цзинсуна, она хоть немного, но очистит свою душу. Ведь её Император — страшный человек, и девушка всегда это знала, но закрывала глаза, не в силах противиться любимому…