Поэтому, как только войска армии прибыли в выжидательный район, медсанслужба армии немедленно приступила к иммунизации всего личного состава против чумы и до начала боевых действий полностью ее завершила. В результате профилактических мер, организованности и дисциплины личного состава, несмотря на большую жару и трудности с обеспечением войск водой, за время наступления и марша в войсках не было зарегистрировано ни одного инфекционного заболевания.

На Гуаньдуне мы сразу же встретились с гораздо более сложной ситуацией.

В Дальнем, Цзинъчжоу и на периферии полуострова были установлены очаги таких опасных инфекционных заболеваний, как чума, холера, японский энцефалит, натуральная оспа и возвратный тиф. Особенно распространенными оказались холера и японский энцефалит, притом энцефалит для нашей медицинской службы был заболеванием не только неожиданным, но и неизвестным с точки зрения борьбы с ним.

Основные пути распространения холеры шли через города Дальний[15] и Цзиньчжоу, через их открытые джоночные порты. Болезнь проникала сюда из Южной Кореи, Шаньдунского полуострова и Маньчжурии. Так, с 1 августа по 15 октября 1945 года в Цзиньчжоу было зарегистрировано 143 случая холеры, из них 66 со смертельным исходом, в Дальнем — 117 случаев, 57 человек скончались.

Для лечения заразных больных меры и режим местных гражданских больниц были совершенно непригодны. Знакомые и родственники свободно посещали больных, могли вести за ними постоянный уход. Никаких мер профилактики среди населения не принималось. Лица, имевшие соприкосновение с больными, контролю не подвергались, больше того, они его боялись сильнее, чем самой чумы, так как содержание в карантине стоило больших денег.

Военному совету и отделу медицинской службы армии было над чем задуматься. Требовалось принять с нашей стороны самые серьезные меры борьбы с инфекционными заболеваниями.

Медицинская служба армии, которой руководил начальник медотдела полковник медслужбы Н. П. Волков, а также главный эпидемиолог армии полковник медслужбы К. Н. Попов, начальник эпидотделения подполковник медслужбы Л. С. Гуревич и другие медработники с первых же дней нашего пребывания в Порт-Артуре взяли на себя тяжесть всей противоинфекционной работы на полуострове.

Военный совет подключил к ней командиров, начальников политотделов и начальников медслужб корпусов и дивизий. Было принято постановление о мерах по борьбе с холерой среди войск гарнизона, семей генералов и офицеров и среди гражданского населения полуострова, учреждалась специальная комиссия во главе с генералом В. И. Кожановым и его заместителем полковником Н. П. Волковым с широким представительством военных комендатур и гражданских властей. Она наделялась большими правами по применению мер борьбы с холерой и другими эпидемическими заболеваниями. Вводилась в действие система других мероприятий, которые вполне можно было назвать чрезвычайными.

Были закрыты все порты и бухты, чтобы исключить передвижение населения на шхунах и лодках. Контроль за этим возлагался на командование военно-морской базы и начальников гарнизонов.

Комиссия немедленно предупредила население о недопустимости скрытия очагов холеры и фактов заболевания, ввела в местных больницах бесплатную карантинизацию и лечение больных.

Для борьбы с холерой подключилась вся печать, наша и китайская, были изданы памятки о мерах предосторожности, в газетах давались сообщения о том, где обнаружены очаги холеры.

Но собственных сил и средств армии для борьбы с эпидемией было недостаточно. Военный совет округа очень оперативно откликнулся на наш доклад и на самолетах направил в распоряжение медслужбы войск на Гуаньдуне две противохолерные и две санитарно-контрольные медицинские группы.

Медицинская служба войск под руководством полковника Н. П. Волкова очень интенсивно и результативно использовала все свои силы и возможности.

Приведу такой пример. Капитан медицинской службы С. А. Джарылгасов со своим отрядом был направлен в самый опасный район заболевания холерой, прилегающий к джоночному порту в Дальнем. В самое короткое время он раскрыл пути заноса и очаги болезни и вместе с частями гарнизона и местными органами поставил надежную преграду против притока в город больных. Здесь была налажена карантинная работа, профилактическая пропаганда, открыты дополнительные лечебные точки. Смертность в Дальнем быстро пошла на убыль. Очень важно, что кроме большого труда, прямо вложенного им в профилактику и лечение, Султан Алиевич вместе с другими офицерами медслужбы скрупулезно обобщил деятельность своего отряда и других лечебных учреждений в Дальнем. Наши медики получили ценный материал по мерам борьбы с холерой, нашедший затем широкое применение далеко за пределами армии.

Военный совет армии все мероприятия по борьбе с холерой держал под постоянным контролем. Мы закрыли приток больных в города и в довольно короткое время — к лету 1946 года — ликвидировали очаги болезни на полуострове. Добавлю, что даже при такой ее массовой вспышке, не было среди наших военнослужащих и их семей ни одного случая заболевания.

Китайская администрация и территориальный партийный комитет с признательностью отмечали эффективную организацию борьбы с эпидемиями. Мэр Дальнего, обращаясь к вновь назначенному коменданту города генералу В. И. Кожанову, подчеркнул поучительность этого опыта для китайских органов самоуправления. О том же заявил Военному совету секретарь территориального парткома Хань Гуан: «Если бы мы даже не знали результатов боевых действий войск Красной Армии, а видели только ваши меры борьбы с холерой, то все равно были бы все основания восхищаться вашим умением сосредоточивать все силы для нанесения удара по врагу».

Но вот в то время, когда мы подводили итоги борьбы со вспышками холеры, нас подстерегла еще большая беда — совсем неизвестная нашим армейским медикам болезнь — японский энцефалит, поражающий головной мозг человека. Переносчиком его вируса являлся энцефалитный комар. О том, что он особенно опасен на Гуаньдуне в августе — сентябре, мы не знали, потому защитные меры против него заблаговременно не были приняты.

Вот именно август 1946 года и дал очень высокую вспышку заболеваний людей энцефалитом с необычайно высокой смертностью, доходившей иногда до 40–45 процентов.

Для беспокойства и тревоги оснований было больше чем достаточно. Военный совет, командиры и политорганы, вся медицинская служба, даже наши семьи были подняты на борьбу с этим опасным заболеванием. К нам на помощь прибыли из Москвы самые известные в нашей стране ученые — П. А. Петрищева, Н. И. Гращенков, А. А. Смородинцев. Особенно много и полезно поработала в Порт-Артуре профессор П. А. Петрищева.

Общими усилиями ученых, офицеров медслужбы армии, командиров и политорганов, женской общественности, команд тимуровцев из наших школ при общей координации действий со стороны Военного совета армии и большой помощи командования округа было проведено настолько много мероприятий по борьбе с разносчиком инфекции, что случаи заболевания энцефалитом на полуострове резко сократились, а число смертельных исходов за два года снизилось до пяти процентов.

Но все же и нам не удалось избежать потерь, особенно в районе Порт-Артура. Там мы оставили немало могил наших воинов. За три года в наших войсках на Гуаньдуне было зарегистрировано немало случаев заболевания энцефалитом, часто со смертельным исходом.

Август 1946 года мог бы стать заметной вехой на долгом пути борьбы китайского народа за национальное освобождение. Исполнился год со времени разгрома японского империализма, и мы видели, как многого достигли за этот короткий исторический срок трудящиеся Гуаньдуна. Китайские друзья говорили нам, что там сложился новый общественный климат, что люди ощутили радость труда на себя, а не на колонизаторов, что они потянулись к знаниям.