С низкими поклонами нас поблагодарили и выразили надежду, что так оно и будет.

Доклад Чи об обстановке в Дальнем и на Гуаньдуне внес определенную ясность относительно интересов китайского населения. Эта встреча в какой-то мере подсказала нам, как лучше разместить войска на полуострове.

Мы поблагодарили докладчика и всех присутствующих.

Вопросы были настолько серьезные и неотложные, что решать их нужно было немедленно. На обратном пути мы с Иваном Ильичом обсудили, что предстояло сделать в первую очередь, и в тот же день Военный совет принял решение, которым предусматривалось временно возложить все административные и хозяйственные функции в городе Дальнем до образования органов китайской администрации на японское губернаторство, действующее под контролем советского военного коменданта. В целях освоения управленческой практики в отделы и управления губернаторства должны были широко привлекаться китайские граждане.

Комендантом Дальнего был назначен заместитель командующего армией генерал-лейтенант Г. К. Козлов, Порт-Артура — начальник разведотдела штаба армии полковник М. А. Волошин. На следующее утро они уже приступили к исполнению своих обязанностей, тесно увязывая свою деятельность с китайским активом. Очень хорошо, что Георгий Кириллович Козлов присутствовал на встрече с китайской инициативной группой: он с первых же часов знал, что делать, и очень быстро нормализовал обстановку в Дальнем.

Большую помощь ему, как и полковнику М. А. Волошину, в эти дни оказал политотдел армии.

В ходе первых же мероприятий комендатур и политотдела армии китайская общественность убедилась, что они отвечают интересам населения, и активно их поддержала.

Но это были только первые шаги. Мы хорошо понимали, что предстояло решать еще более серьезные и сложные вопросы укрепления наших дальнейших отношений с населением полуострова.

В первой половине сентября войска 39-й армии завершили в основном сосредоточение на Гуаньдуне. Подтянулись наконец тылы 5-го гвардейского и 113-го стрелковых корпусов, армейские тыловые части.

Перебазирование происходило ускоренными темпами, для чего были использованы не только захваченный у японцев железнодорожный транспорт, но и японская прислуга на нем. Ни с фактами саботажа, ни тем более с диверсионными актами со стороны японских железнодорожников в отношении нашей армии мы не встречались.

Но была ли необходимость в ускоренном сосредоточении наших войск, сопряженном с определенным риском? Да, была. Как показали последующие события, в этом также проявилась дальновидность нашего высшего командования.

К этому же времени завершили сосредоточение на Гуаньдуне наши морские силы и авиационный корпус. Они также передавались в оперативное подчинение 39-й армии, и ее Военный совет становился руководящим органом для всех советских войск на полуострове. Сама 39-я армия была передана из Забайкальского фронта в состав вновь организованного Дальневосточного военного округа.

Думаю, не только военный читатель понимает, что в ходе этого форсированного накопления сил на полуострове и организационных мероприятий как снежный ком наращивался объем нашей ответственности.

Решались задачи обеспечения обороны района, неотложно требовали решения вопросы размещения войск, все более многосторонними становились взаимоотношения с возрождавшимися китайскими органами управления.

И если все эти вопросы Военному совету удавалось разрешать, то в значительной мере потому, что нам оказывали оперативную помощь командующий Приморским военным округом Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, член Военного совета генерал-полковник Т. Ф. Штыков, командующий воздушной армией генерал-полковник авиации И. М. Соколов, все службы округа, а по силам флота и авиации — командующий Тихоокеанским флотом адмирал И. С. Юмашев, член Военного совета флота адмирал С. Е. Захаров. В отношениях с названными военачальниками, при личных встречах о ними я с удовлетворением убеждался, что в ускоренном становлении войск Гуаньдунского полуострова они видели не только свою служебную, должностную, но более широкую — патриотическую задачу. То, что относилось к Порт-Артуру, волновало всех; наверняка нам, портартурцам, в какой-то мере даже завидовали и помогали чем могли.

Первым делом надо было правильно дислоцировать войска — так, чтобы в случае необходимости они могли с наибольшей эффективностью обеспечить оборону Порт-Артура и всей договорной зоны, действуя в отрыве от границ своей страны. При этом приходилось учитывать различные обстоятельства: состав боевых сил и оптимальные возможности их взаимодействия, географические условия и конфигурацию зоны, экономические и социальные интересы местного населения и т. д. — вплоть до опыта обороны Порт-Артура в 1904 году.

Пока штабы армии, корпусов и военно-морской базы развертывали работу по планам сосредоточения и обустройства войск, группа командующего провела углубленную рекогносцировку местности. За две недели мы буквально исколесили полуостров. Все восточное побережье от порта Дальнего и до северной границы полуострова мы прошли пешком, не пропуская ни одной бухты, ни одного полуострова, а их на этом побережье много, и среди них довольно крупные, например, полуостров Дагушань.

Одеты мы были по самому облегченному варианту, и тем не менее из-за непривычной для нас изнурительной жары работать днем было просто невозможно. Передвигались только утром и вечером, а днем устраивались в притененном месте и отдыхали. Кстати, тогда мы даже не знали, что на Гуаньдуне есть энцефалитный комар, представляющий для человека грозную опасность.

Рекогносцировка давалась нелегко, но она была в высшей мере необходимой для дальнейшей работы, ее ничто другое не могло заменить. Мы получили полное представление о побережье, о характере местности.

Побывали мы и на Цзиньчжоуских позициях, на которых русские войска в мае 1904 года обороняли дальние подступы к Порт-Артуру. Занимавший их тогда усиленный 5-й Восточно-Сибирский полк героически отбивался от японцев, нанес им большой урон, но этим не воспользовался бездарный генерал Фок, на которого была возложена оборона, и тактически выгодные по тем временам позиции были сданы, что открыло японцам путь к Порт-Артуру.

Мы как бы прочитали здесь трагическую страницу истории города. В дальнейшем сюда приезжали многие советские офицеры и генералы.

Рекогносцировка многое дала командующему армией, Военному совету при окончательном решении вопроса о дислокации войск. Она сыграла свою роль и в отработке распорядка для личного состава, планировании учебного процесса, в налаживании рационального водоснабжения войск и других сторон быта. Не будет преувеличением сказать, что эти 15 дней детального ознакомления с полуостровом послужили как бы тропинкой, которая выводила нас на большую дорогу к налаживанию боевой учебы и быта воинов.

Вместе с тем для меня, любителя природы, рекогносцировка попутно стала настоящим географическим практикумом по Гуаньдуну. Личные наблюдения, дополненные потом чтением, образовали в моей памяти довольно обширное представление о полуострове, которое я кратко воспроизведу.

Местность Гуаньдуна очень пересеченная. Береговая линия сильно изрезана, образует ряд заливов и бухт, хорошо защищенных от морских ветров гористыми берегами, удобных для высадки морских десантов. Высадка, конечно, возможна только во время приливов. Во время отлива вода у берегов остается лишь в Дальнем, Порт-Артуре и некоторых впадинах.

Рек и озер на полуострове нет. Есть небольшие роднички, которые летом иссякают. Для обеспечения водой больших населенных пунктов созданы искусственные водохранилища.

Рельеф местности характеризуется чередованием холмистых гряд, долин и плато. Грунт всюду каменистый. Преобладающие высоты 200–390 метров. Самая высокая гора на Гуаньдуне — Вантоу-Шань (401 метр). Довольно много гор в районе Порт-Артура; названия части из них широко известны по роману А. Степанова «Порт-Артур»: Большое орлиное гнездо, Высокая, Эрминь-Шань, Тигровая, Ицзы-Шань, Золотая. Вообще южный берег Гуаньдуна высокий и обрывистый.