До ритуала Калунны оставалось всего ничего, и Беата начала нервничать. Если она не соберет все ингредиенты, ритуал не провести, и в этот раз Калунна ее точно накажет. Голди, услышав о проблеме, завела переговоры со знакомыми важными шишками, чтобы поискать белое железо где-нибудь в других музеях и легально одолжить его для них. В крайнем случае, они могли просто украсть его на одну ночь, заменив иллюзией, и быстренько вернуть обратно.

Это немного успокаивало, но именно что немного. Беата с трудом подавляла злость и страх, к которым присоединялся недосып: каждое утро она летала в Морланд и оставляла подношение за отца Вирджила, тихо проклиная и его упрямство, и свое собственное. Однажды, бросив очередную горсть орехов и лент, она обернулась и столкнулась нос к носу с призрачным псом. И в те несколько секунд, когда он оборачивался ее мужем, сообразила, что забыла вечером дать ему чай со снотворным. Он явно заметил, как она улетает, и помчался за ней.

Джеральд тяжело дышал и был очень рассержен.

— Ты что тут делаешь? И зачем оставила подношение? Сегодня же не воскресенье, а это — не наш дом!

— Что хочу, то и делаю, — буркнула Беата, — и чего тебе не спится?

— Я, по-твоему, идиот? Ты мне что-то подливала, да? Вот почему я так крепко спал! Тут живет твой любовник?

Беата расхохоталась.

— Какой к черту любовник?! Я спать хочу, а не бегать налево!

— Тогда что ты опять затеяла и почему скрываешь это от меня? Я же твой муж!

— Я знаю! Но могут у меня быть свои секреты?

— Зачем тебе нужно что-то от меня прятать? Мы — семья!

— А я тебя предупреждала, что брак с ведьмой — плохая идея, — зло ответила Беата, — сам выбрал, сам меня заставил, наслаждайся теперь! Хотел, чтобы я на цепи сидела возле твоих ног? Так вот, обойдешься! Цепь у меня длинная, куда хочу, туда и хожу!

Повисло тяжелое молчание.

— Я думал, ты давно простила меня за это, — тихо сказал Джеральд, — выходит, нет? Хоть я делаю для тебя все, что бы ты ни пожелала, этого все равно недостаточно?

— Простила, — проворчала Беата, — и даже люблю тебя, дурака. Но забыть — не забыла. Я подливала тебе снотворное, потому что ты будешь против того, что я делаю. Но я все равно это сделаю и не хочу тратить время на споры с тобой. Как и вынуждать тебя подниматься в четыре утра вместе со мной.

Джеральд нахмурился, оглядываясь.

— Я это место знаю. Это же дом священника? Стой, ты оставляешь за него подношение? Беата, ты с ума сошла? Калунна будет в ярости от такого оскорбления!

— Уже была. Теперь я обязана делать это каждый день, — тоскливо вздохнула Беата, — это — мое наказание.

— Ничего подобного. Ты делаешь это исключительно по собственному желанию.

— Да, моя богиня. А можно мне перестать?

— Конечно.

— Но тогда Джеральд растерзает отца Вирджила?

— И другие упрямцы будут знать, что ждет вражеских жрецов на моих землях.

Беата поежилась. Почему это все происходило именно с ней?

Потому что совесть сожрет ее, если она оставит отца Вирджила на гибель.

Джеральд устало потер переносицу.

— Как долго это будет длиться?

— Как только я прекращу, ты должен будешь вновь напасть на отца Вирджила.

— Так прекрати. Это мой долг — карать отступников.

Беата покачала головой.

— Тебе придется опять вытаскивать его из чужих домов, где он будет прятаться. Ему — терпеть боль и страх. Я лучше похожу сюда еще. Может, после ритуала усиления Калунна смилуется надо мной.

— Ты слишком добрая.

— Не за это ли ты меня полюбил?

Джеральд хмыкнул.

— За это. Но ты же не сможешь вечно прилетать сюда в четыре утра.

Беата грустно усмехнулась.

— Придется совершать невозможное. Я не могу так, Джеральд. Отец Вирджил — человек, которого я знаю и который мне симпатичен. Я не могу позволить убить его. И я не хочу, чтобы ты становился убийцей.

Джеральд вздрогнул и отвел взгляд.

— Тогда пойдем к священнику и попробуем уговорить его оставлять подношения самому.

— Сейчас четыре утра. Нормальные люди в это время спят, — Беата судорожно зевнула.

— Кхм, не хочу вас смущать, госпожа Хоффман, но я, видимо, не отношусь к нормальным людям, — отец Вирджил выглянул из-за забора, — доброе утро.

— Доброе. А вы-то почему не спите? — удивилась Беата.

— В последнее время меня мучают проблемы со сном. Я давно уже бодрствую и заметил вас с мужем в окно.

— Я вам дам хорошее снотворное, — пообещала она. — Как много вы успели услышать?

— Достаточно, чтобы понять, что ради меня вы мучаетесь. Мой вам совет: бросайте этот культ. Он — явно неподходящее место для вас, госпожа Хоффман, — серьезно ответил отец Вирджил.

Джеральд заскрипел зубами.

— Беата рождена, чтобы стать его главной жрицей. А вы…

— Джеральд!

— …могли бы не лицемерно сочувствовать, а что-то сделать для Беаты, раз не хотите, чтобы из-за вас она мучилась.

Тот досадливо вздохнул.

— Вы же знаете, что я не могу поклоняться выдуманной языческой богине. Но раз это требуется, чтобы помочь вам, госпожа Хоффман… скажите, мне ведь не обязательно лично оставлять подношение? Что если я, скажем, поручу это кому-то, за плату? На меня перестанут насылать призрачного пса, а вам дадут выспаться?

Беата поколебалась. С одной стороны, правило «один дом — одно подношение» все еще работало. С другой, на нее Калунна за это рассердилась.

— Моя богиня? Так можно?

Калунна долго молчала.

— Какие же вы люди глупые… даже простые правила не способны исполнять. Думаете, ваша хитрость — благо? Что ж, пусть будет так. Этот человек — не мой верующий. Пусть делает что хочет. Ты можешь больше не приходить сюда каждый день, Беата. Джеральда я за ним не пошлю.

— А Александра?

— Тоже. Выспись, достань последний ингредиент и готовься к ритуалу усиления. Возня с этим упрямцем больше не должна отвлекать тебя от главного.

— Спасибо, моя богиня.

— Это сработает, — с облегчением сообщила она, — вы можете поручить это кому-то другому, но подношение должно лежать в чаше.

Джеральд нахмурился.

— Это не может сработать: если священник ни разу не выкажет уважение Калунне, она не простит его.

— Я говорила с ней. Призрачных псов за отцом Вирджилом больше не пришлют.

— Слава богу! Проблема решена, — обрадовался отец Вирджил. — Не желаете ли зайти ко мне в гости?

— Я зайду в нормальное время и предварительно выспавшись, — зевнула Беата, вскидывая метлу на плечо, — а сейчас отправлюсь спать. Джеральд, ты идешь?

— Иду.

Они попрощались с отцом Вирджилом и направились домой. Беата думала о том, что Калунна снова проявила к ней доброту и позволила выйти из ситуации с отцом Вирджилом без потерь. Да здравствует нормальный сон! Она хорошенько выспится и качественно проведет ритуал усиления своей богини. Наверное, в этом причина ее милосердия.

Тут она сообразила, что пешком они будут топать больше часа, и раздраженно застонала.

— Что такое? — спросил ее Джеральд.

Она окинула его оценивающим взглядом, прошептала чары облегчения веса и коснулась его спины. Потом села на метлу.

— Залезай и держись за меня.

— Я тяжелый.

— Больше нет. Лезь.

Джеральд устроился позади нее, крепко обхватив за талию. Беата набрала высоту и полетела в Хисшир.

— Я думал, ты бросишь меня и улетишь одна, — хмыкнул Джеральд, прижимаясь к ней.

— Что мое, то не брошу. Извини за снотворное.

— Больше так не делай, ладно?

Она промолчала.

— Беата. Не подливай мне больше ничего, — настойчиво повторил он.

— Тогда мне придется морочить тебя другими способами. Это — одна из причин, по которым мужчины боятся жениться на ведьмах.

— А договариваться по-хорошему никак не выйдет? Я же люблю тебя, а ты — меня. Зачем все портить?

Беата вздохнула.

— А вот тут мне ужасно хочется напомнить тебе, как я пыталась договориться с тобой, не заключать сделку с Калунной и не загонять меня в брак. Или просила не выдавать Валери, кто украл ее колдовской дар. Но когда тебе что-то нужно, ты тоже предпочитаешь идти окольными путями и не слишком красивыми при этом. Ведь если все честно обсуждать, можно услышать нежеланный ответ, не так ли? Так что давай закроем эту тему.