— Я умру?

— Вряд ли. Для этого тебе придется стать наивнее Лили, а это сложно. Я тут глянула твое будущее и едва сдерживаюсь, чтобы не хохотать в голос. Мне не придется наказывать тебя, Беата. Ты и сама с этим прекрасно справишься. Пока не поздно, научись затыкать свою совесть, иначе ты усложнишь себе все, что можно в твоей жизни.

Беата мчалась на метле и смотрела вниз, на мелькающие под ногами кроны деревьев. По ее спине поползли мурашки. В чем-то Калунна была права: Беата уже пожинала плоды своей доброты. А ведь могла бы просто не вмешиваться и позволить Джеральду исполнить свой долг. Если ее человечность продолжит расходиться с действиями культа Калунны, то как скоро она загонит себя в тупик и погибнет, рассердив вересковую богиню?

И как захватывать мир, если не желаешь отнимать чужую свободу?

— Ата договорилась со своей совестью? Она так сумела захватить мир для тебя?

— Беата или Ата — это имена одной женщины. Способна ли она последовать моему совету? Давай посмотрим. Но незачем спрашивать меня. Ты узнаешь это первой.

До осеннего праздника Калунны осталось совсем немного времени, и Беата обратила свое внимание на него: в Морланде всей организацией занималась исцелившаяся Голди, в Хисшире — Александр. Джеральд с Валери объехали Темберли, Эрси и Виллбридж и помогли с обустройством праздника местным жителям. Во всех землях вересковой богини планировалось бесплатно раздавать грог Калунны, чаши подношений богине и некоторые зелья и мази. Накануне Адалинда собиралась устроить небольшой тур с исцелением страждущих во имя Калунны, а сейчас они с Беатой сели за варку огромного количества зелий, призвав на помощь Пуховку, Фурию и учениц Беаты. Те заготавливали ингредиенты: резали и толкли травы, растирали в порошок засушенные корешки и кипятили воду в огромных котлах. Взрослые ведьмы варили зелья.

Беата чувствовала себя просто превосходно, как, впрочем, и Адалинда. Зелья и травы были их стихией, они обе всю жизнь занимались именно этим и, будь их воля, продолжили бы заниматься, свалив остальные обязанности на кого-нибудь другого. В этом они были похожи и прекрасно понимали друг друга.

— Для праздника нам потребуется много зелий в красивых флаконах, — рассуждала Беата, — обычно люди покупают у ведьм бодрящий эликсир, обезболивающее и снотворное, но в праздник всем хочется чего-то более приятного.

— Тогда давай сварим лосьон для кожи, бальзам для красоты волос и духи, — предложила Адалинда, — хотя последнее я ни разу не делала.

— Я делала и продавала. Это несложно. Еще будут ароматные саше в шелковых мешочках. Дана, убавь огонь под вторым котлом. Эва, если закончила натирать имбирь, вымой руки и займись корнем артемизии. Лили, не отвлекайся на фамильяров и режь душицу.

— Да, наставница!

— Удобно все-таки иметь учениц, — с некоторой завистью заметила Адалинда, — им можно поручить все самое скучное и трудоемкое.

— Хочешь завести своих? — хмыкнула Беата.

— Пока нет, но позже обязательно попробую себя в роли наставницы. Это явно несложно, раз ты справляешься, — вздернула хорошенький носик Адалинда, — очень жаль, что мои Кора и Лила не унаследовали колдовской дар. Они с Питером обещали приехать на мой концерт! Я так волнуюсь!

Беата помолчала.

— Они ведь не знают?

— Нет, — зеленые глаза Адалинды на секунду посерели, — Питер представил им меня как свою возлюбленную, а я прислала им подарки и пластинку с моими песнями. Им понравилось. Мы болтали по телефону и явно станем подругами. Эх, если бы мои девочки были ведьмами, я бы ввела их в культ Калунны и обучала колдовству. Мы бы вместе варили зелья. Но они слишком взрослые, и мать им уже не нужна. Хорошо хоть отец у них совершенно чудесный и вырастил славных дочек.

Беата ничего не сказала. Поломанную судьбу Адалинды было не исправить, однако она справилась с потерей детей, в очередной раз доказывая, что намного сильнее, чем кажется. Через десять-двадцать лет из нее получится восхитительная ведьма: сильная, умная, притягательная, как свет во тьме для летящих на него мотыльков. Капризы и жажда соперничества потихоньку уйдут, сменяясь зрелостью и уверенностью в своих силах. Она будет очень полезна культу Калунны.

— Госпожа Адалинда, а почему вы называете дочерей вашего возлюбленного своими? Или это ваши дочери? Но если они уже взрослые, то сколько же вам лет? — с любопытством спросила Эва.

Адалинда поджала губы.

— Беата, твои ученицы подслушивают наш разговор. Сделай что-нибудь с этим.

— Естественно, мы же все в одной комнате, — усмехнулась та. — Эва, Адалинда не хочет обсуждать свои семейные дела с вами, не задавайте ей больше вопросов об этом.

— Ясно.

Эва опустила глаза. Лили тут же взяла ее за руку. Дана нахмурилась и неприязненно взглянула на Адалинду.

Та не обратила на это внимания. Зато заметила, как Фурия, ненавидящая весь мир, кроме обожаемой хозяйки, благосклонно позволяет Лили чесать себя за ухом.

— До сих пор не верю в это, — пробурчала она, — а свои фамильяры у них когда будут? Не пора ли уже призвать? Они ведь совсем взрослые.

Эва, Дана и Лили встрепенулись и впились глазами в Беату.

— Нет. Рано еще, — отрезала та, и ученицы сникли, — я хочу показать им больше чар, чтобы они определились, для чего им нужен фамильяр и какой.

— Поставь им срок, они к нему и определятся, — посоветовала Адалинда, — а то так можно выбирать до бесконечности.

— Лили, кого бы ты себе призвала, если бы я сейчас разрешила? — спросила Беата.

— Собаку! — радостно ответила та. — Колли! Я в Морланде их видела и играла с ними! Они такие дружелюбные и веселые! И умные! Рыжие с белым! Это пастушья порода!

Адалинда содрогнулась.

— Боже, это просто ужасно! Я передумала, не нужны мне ученицы!

Беата тихонько усмехнулась.

— Пожалуй, я последую твоему совету и поставлю им срок. Эва, Дана, Лили, через три месяца каждая из вас должна составить доклад на десяти страницах о том, какого фамильяра вы призовете первым и для чего. Какие чары собираетесь творить вместе с ним, и чем они будут полезны культу Калунны. Какую магическую основу заложите в своего питомца, какие характеристики пожелаете у него видеть. Та, у кого доклад получится убедительным, призовет себе фамильяра.

Эва просияла. Дана заулыбалась. А на лице Лили внезапно возникло упрямое выражение.

— Наставница, а если я докажу, что мне нужна именно собака, мне можно будет призвать ее, а не кошку?

— Можно, — разрешила Беата, — обсуди это с Голди, помощницей мэра и подругой Валери. Она даст тебе нужную информацию, если уговоришь ее.

— Ура! У меня будет собака! — радостно завопила Лили. — Надо господину Джеральду рассказать, он обрадуется!

Эва и Дана переглянулись и зашептались.

— …от Валери без толку ждать помощи, она вредная…

— …госпожа Голди же злая ведьма? Она свела с ума священника. Она не станет помогать Лили.

— …может, Калунну спросить?

— Девочки, у меня будет собака! — Лили стиснула обеих в объятиях. — Настоящая! Вот здорово, правда?

— Ага. Будет, — хмуро пообещала Дана.

— Обязательно будет, — повторила Эва, вытаскивая книгу заклинаний и начиная листать.

— Спасибо вам, наставница! — Лили бросилась обнимать Беату. — Я знала, что вы — добрая ведьма! И только притворяетесь строгой!

Та, не выдержав, рассмеялась и потрепала Лили по волосам.

Пожалуй, от доброты бывали не только проблемы.

***

Пару раз Беата заходила проверить настои зелий к празднику и оба раза не заставала в лавке Эву, хотя была ее очередь работать там. Она бы не обратила на это внимания, ведь Дана и Лили всегда были на месте, но однажды заметила, что они обе врут ей. Ушедшая «домой, перекусить» Эва не обнаружилась там, а Валери подтвердила ее отсутствие с самого утра.

Сердитая Беата вернулась в лавку зелий и застала там горячее обсуждение по решению ситуации: