Мы встаём, я беру её за руку. К нам присоединяются Флори и Грей. Вместе мы бежим из горящего леса.

Кажется, что отсюда нет выхода. Огонь окружает, он подбирается к нам всё ближе, и кажется, что даже наша эльфийская скорость не сравнится со скоростью продвижения огня по лесу. На верхушках деревьев зажгли сотню свеч – догорает листва. Небо покрылось дымно-огненной пеленой. Мы бежим и наше сбивчивое дыхание сопровождает треск коры.

– Вперёд! Вперёд, не отставайте! – кричу я, подгоняя эльфов. Каса уже взяла себя в руки и бежит наравне со мной. Флори и Грей помогают бежать детям и раненым эльфам.

Вскоре мы выбежали из огненной западни. Там в далеке, среди полутьмы умирающей ночи, показался просвет.

«Выход! Это выход из леса!»

Пробежав ещё пару километров на свет, наш отряд оказался в поле рядом с лесом. Вдалеке, за холмами, нас встретило солнце. Золотые линии рассвета выступили на удивительно синем небе.

– Так или иначе шинкъяри добились своего. Они выкурили нас из Гилена, и теперь только Лотраэль знает, сколько мы протянем… – сказала Каса, обхватывая свои голые плечи. К ней подошёл эльф и подал большой кусок бардовой ткани. Она сказала ему: «Аарм Лотраэль», разорвала кусок на полоски и ловко обмотала ими своё тело, закрепляя всё пояском. Наряд её напоминает кимоно, составленное из несшитых обрывков ткани.

– Кто такие эти шинкъяри? Что этим монстрам, чёрт побери, надо?! – воскликнул Грей, осматриваясь по сторонам. Вокруг нас поле, которое с двух сторон окружено лесом, а с третьей – холмами, на головах которых взвиваются кудри – колючие кустарники.

– Шинкъяри в переводе на иисканэй – дети тьмы. Они не разумны, слепы, и ведут себя крайне жестоко. Я чувствую, что их ведут инстинкты, но у животных нет инстинкта, который заставил бы их беспричинно кого-то убивать. Ясно одно – они хотят уничтожить всё живое на Гиэнтене. – ответила Каса. – И мы обязаны защитить наш дом.

– Самое время защитить «ваш» дом. Только вот отдувались долгие тысячелетия почему-то мы. – сказала Флори.

– Тянуть уже некуда… – с тяжестью в голосе сказала Каса и взглянула мне в глаза. – Я не отказываюсь от своих слов, Дариан. Пускай я и использовала тебя, но это было лишь для общего блага. Сейчас мой дом в огне, и пришло время освободить детей леса из плена людей, а потом дать бой шинкъяри. Другого выхода у нас нет.

– Я рад, что ты со мной. Забудем о том, что было. – ответил я, пожимая Касе руку.

– Конечно… – тихо сказала Флори. Я поёжился.

– Я, конечно, не хочу разрушать такой прекрасный момент, но разве у ваших «детей леса» есть с собой оружие и снаряжение? Они ведь до сих пор голые. – сказал Грей, поглядывая на нагих эльфов.

– Это уже моя забота. Действовать среди природы – наше призвание. Есть поблизости будет лес, то мы раздобудем себе и оружие, и выгодное укрытие. – ответила Каса.

– А что это была за магия?.. Может, ты сделаешь то же самое и нам даже не придётся вступать в бой? Пусть корни вылезут и порвут угнетателей! – сказал я, припоминая фокус Касы.

Она вздохнула и натужно улыбнулась:

– Эльфы не используют магию, как люди. Мы взываем к силам природы, посылаем клич, обращённый к животному или растению. Стоя в священном пруду, я обращалась к отцу-дереву, и оно меня услышало. Теперь же нашего леса нет, нет отца-дерева, а значит клич наш будет глух, пока мы снова не найдем родной дом. Многие деревья погибли, но природа возьмёт своё. Снова взойдут всходы, и покуда есть земля, есть и жизнь. А там, где цветёт жизнь, растут и силы эльфов.

Среди леса послышались безумные выкрики. Каса обернулась и взволнованно сказала:

– Это шинкъяри! Нужно уходить!

Наша небольшая армия, состоящая из полуголых эльфов и их детей, последовала к Визмору. В голове у меня повис вопрос: «Что мы будем делать, когда доберёмся до города людей?»

До Визмора несколько дней пути. Мы вымотаемся, кроме того, у нас нет ни оружия, ни снаряжения, ни провианта. В случае битвы у нас нет шансов против гарнизона людей, но и назад нам дороги нет – шинкъяри настигнут нас, если мы начнём медлить.

Иногда я поглядываю назад, на голых эльфов, что следуют за мной, и невольно улыбаюсь. Слева от них тащится стайка къеторов. Странное положение дел, которое в моём мире вызвало бы лишь безумный смех. И всё-таки спасти эльфиек, что забрал архимаг, и освободить эльфов из рабства – единственное, что сейчас важно.

Грей сказал, что на пути у нас должно повстречаться несколько деревень, и что там мы сможем пополнить провиант и немного восстановиться. Флори раздражённо ответила ему:

– Ты всё ещё думаешь, что люди с нами обойдутся по-хорошему? Да они ведь такие же прихлебатели, как и отверженные. Забыл, что сталось с Кетланом?

– Но не все же люди плохие. Если мы будем недоверчивы ко всем вокруг, то чем мы будем отличаться от угнетателей? – ответил Грей.

– Охотник станет добычей. Разве не в этом смысл баланса природы? – вмешалась Каса. – Наш народ понёс много потерь, и слуги в виде людей были бы сейчас как раз кстати. С их помощью мы бы смогли выбить шинкъяри из Гиэнтена. Так бы хотела сама Лотраэль!

– Я думаю, что это уже решит Дариан. Это он унтэрей, а не ты. – ответила Флори Касе. Каса кинула на неё удивлённый взгляд. Она явно не ожидала такой грубости.

Я помотал головой:

– Сейчас у нас нет ничего, что могло бы изменить положение на острове, так что и рассуждать об этом – пустое. Нужно освободить эльфов.

День сменился ночью. Ночь сменилась днём. Солнце светит стабильно, и лишь иногда на Гиэнтене проходит тёплый дождик, который гасит остатки пожара. Я ещё не видел здесь мрачной погоды, должно быть, это место было Раем на земле до прихода сюда людей.

Грей провёл нас к месту, где должна находиться деревушка, однако вместо просыпающейся деревни мы нашли лишь пепелище и трупы крестьян. Бледнолицые, пряча глаза от солнца, утаскивают трупы в ближайшую тень под деревьями.

Услышав наши шаги, они зарычали, но не подошли. Шикъяри начали разделывать трупы и обгладывать кости.

– Видно, в солнечное время они не активны. Но голод вынудил детей тьмы выбраться из тени… – сказала Каса, наблюдая за тварями.

– Пойдемте. Может, ещё не всё сгорело. Сейчас мы отчаянно нуждаемся в припасах. – сказал Грей и пошёл к сгоревшему зерновому складу. Эльфы же рассредоточились по недогоревшим домам.

Только мы приблизились к пепелищу, как шинкъяри выскочили из тени, и медленно начали продвигаться на нас. Они держат костяное оружие наготове, но видно, что под солнцем им находиться крайне неприятно.

Я вооружён клинком, Флори – кинжалами и луком, Грей – мечом и щитом. Пятеро освобождённых эльфов присоединились к нам в бою, имея ржавые кинжалы и клинки, остальные эльфы безоружны.

«С нами несколько сотен эльфов, но без оружия толку от них мало. Бледнолицых же против нас целая дюжина».

– Не рискуйте по чём зря! – крикнул я эльфам. Каса подняла левую руку вверх. Эльфы остались наблюдать, однако некоторые из них подобрали валяющиеся рядом с лесом палки и встали, настороженно наблюдая за боем.

Бледнолицые ведут себя крайне странно – они пошатываются, пряча лица от солнца, и медленно бредут на нас. Флори достала лук, натянула стрелу и пустила её в ближайшего бледнолицего. Тот дёрнулся, пытаясь увернуться, но поймал стрелу своим плечом, и лениво то ли заорал, то ли зевнул. Другой бледнолицый подошёл ближе, достал из-за пояса три костяных кинжала, состоящих из обточенных скреплённых человеческих фаланг пальцев, и метнул в нас. Движение его было настолько предсказуемо, что мы без труда увернулись.

Эльфы заметили, что шинкъяри ослаблены и начали кидать в них палками. Палки прилетели по лысым головам, и бледнолицые, раздражённо шипя, пошли в нашу сторону.

Внезапно къеторы выскочили вперёд и кинулись на бледнолицых. Один из къеторов, у которого вся спина усеяна шипами, повалил бледнолицего на землю и вгрызся ему в глотку. Другой разбежался, и ударил рогами в тело бледнолицего. Рёбра хрустнули, и тот замертво упал на землю.