— Занятная защита, — хмыкнула я.

— О, да. Так что максимально закрываемся, — сказала она.

На голову надели плотные медицинские колпаки, а на лицо полнолицевую маску-респиратор с тремя фильтрами. На обувь аппарат надел нам термобахилы. На руки натянули плотные перчатки.

— Готова? — спросила Шар из-за маски глухим голосом.

— В нетерпении уже, — улыбнулась я.

— Идём.

Открылся шлюз, и мы вошли в огромный с приглушённым освещением отсек… где увидела десять или чуть больше стеклянных, изолированных друг от друга серыми перегородками, контейнеров. Или аквариумов.

По-другому их назвать нельзя.

В этих «аквариумах» размером четыре на четыре квадратных метра находилась совершенно отличная от людей гуманоидная раса – ганимедцы.

К нам подошли двое с планшетами, учёные что-то активно записывали.

— Новенькая? — тихо поинтересовались мужчины.

— Агата Громова. Хирург, К Загорскому прибыла, — за меня ответила Шарлотта.

— Аааа, ясно. Что ж, знакомьтесь с нашими соседями по Солнечной системе, — произнёс мужчина, кивнул напарнику, и они удалились в конец помещения. Там темно было сильнее всего.

Приблизилась к ближайшему «аквариуму».

На мягкой мшистой поверхности, в позе лотоса сидела девушка, или женщина. Я пока не знаю, как понять возраст этих существ. Но это точно была женщина. Характерные признаки понятны невооружённым глазом – тонкие черты лица, хрупкое телосложение, и самый главный признак – грудь.

Её глаза были закрыты.

Лицо чуть вытянутое, треугольное. Нос широкий, плоский. Ни ресниц, ни бровей. Пухлые бледные губы сердечком.

— Поразительно, — прошептала я и приложила ладонь к стеклу.

Кожа белая-белая, как снег. На тыльной стороне ладоней с четырьмя пальцами присутствовала биоиллюмистенция. Отсюда я не могла рассмотреть узор, но это потрясающе. Руки были когтистыми. Длинные белые коготки, как у хищника явно могут вспороть брюхо человека.

Её волосы белые. Они были сплетены в тысячи мелких косичек, на кончиках которых находились разноцветные бусинки.

Я рассмотрела уши. Они были вытянуты вверх и вниз и заострённые.

Форма головы была тоже вытянутой, яйцевидной.

На жительнице Ганимеда была надета стерильная одежда голубого цвета, которую она изрядно исполосовала, и та висела на ней лохмотьями, обнажая белую кожу.

Вдруг, она распахнула глаза, и я невольно отшатнулась.

Непривычные глаза. Я бы назвала их лисьими глазками.

Но не форма меня удивила. В этих глазах словно плескалось, двигалось и переливалось жидкое серебро.

Никакого белка, радужки и зрачка.

Я вспомнила предупреждение Шарлотты не смотреть в глаза слишком поздно.

Девушка ловко вскочила на длинные ноги и зашипела.

Я увидела клыки. Они придали ей ещё более хищнический вид.

Она напружинила ноги, словно готовилась к прыжку, начала плавно раскачиваться из стороны в сторону. Скалилась и шипела. Расправила пальцы с когтями, явно намереваясь вцепиться ими мне в глаза. Но нас разделяла непробиваемая, несокрушимая преграда из специального стекла.

Тело у ганимеды хоть и тонкое, изящное, хрупкое на вид, но я как врач поняла, что это обманка. Тело было мускулистое, талия тонкая, бёдра узкие, а плечи широкие. Силуэт напоминал перевёрнутый остроконечный треугольник.

Босые ступни имели тоже по четыре пальца.

— Ты прекрасна, — произнесла я.

Ганимеда утробно зарычала и прыгнула. Она оказалась прямо передо мной. Если бы не перегородка, то я бы коснулась её. Только ладонь протяни.

Она была с меня ростом. Смотрела на меня немигающим взглядом и явно была рассержена.

— Что ж, ты побила рекорд, — проворчала Шарлотта. — Нашу красотку так быстро ещё никто не злил, как ты. Она из всех самая спокойная была.

— Похоже, у меня талант, — проговорила я и отвернулась.

Вслед раздалось что-то непонятное. Жуткие звуки, которые состояли в основном из согласных.

Обернулась и спросила у Шар:

— Это их речь?

— Ага. Только наша сверхразумная ИИ всё ещё обучается их языку. Там не столько звуки важны, сколько подача энергии. От энергии меняется смысл одного того же звука. В общем, сложно всё.

— И очень интересно. Кстати, они потрясающие.

Шарлотта негромко хихикнула и сказала:

— Изменишь своё мнение, когда однажды испытаешь на себе газ, что они выделяют или вдруг напорешься на их когти или клыки. Ты даже не представляешь, насколько они сильны. Не обманывайся хрупкостью ганимедцев. Это очень сильная раса и выносливая физически и эмоционально.

— Надо полагать, — согласилась я. — Условия на Ганимеде всё же не тропические.

Я подошла к другому «аквариуму».

Здесь находился мужчина.

— Боже... — выдохнула я.

— А то, — хохотнула Шар. — Полный атас, верно?

* * *

— АГАТА —

Мужчина выглядел… впечатляюще.

Высокий. Его рост чуть больше двух метров. Два двадцать или два пятнадцать. А я ростом метр семьдесят пять.

Та девушка из первого «аквариума» одного со мной роста.

— Мужчины ганимедцы все такие высокие? — спросила Шарлотту.

— В основном, — улыбнулась она.

Мужчина был стройным, но определённо очень сильным.

Жилистый.

Как известно жилистые парни, особенно натренированные, куда более выносливые, да и вообще более энергичные, чем накаченные.

Весь рельеф его мышц был как на ладони.

Одет он в исполосованные брюки. Рубаха скомкана и брошена в углу «аквариума». Явно он так показывал своё отношение к людям.

На тыльной стороне ладоней ганимедца тоже присутствовала биоиллюмистенция и у мужчины я её смогла лучше рассмотреть.

Это были линии, круги, какие-то необычные знаки.

Как же это всё интересно.

— Кстати, пока не забыла. Кое-что важное об этой расе. Ты будешь в шоке, — с пылом зашептала Шарлотта.

Посмотрела на неё с любопытством, усмехнулась и сказала:

— Давай, Шар, жги. Удиви ещё больше, чтобы сегодня мне снились другие миры и какие-нибудь монстры.

Она широко улыбнулась, подвигала бровями и произнесла:

— Вот про монстров точно сказано. Значит так, у наших прекрасных соседей нет семи белков для репликации ДНК. Прикинь?

Я уставилась на неё в полнейшем недоумении.

— Это шутка?

Шарлотта покачала головой и стала предельно серьёзна.

Я почесала лоб, нахмурилась и спросила:

— Но… Как тогда их молекулы делятся?

— У них нет большей части молекул, Агата. И на твой вопрос мы пока не нашли ответа. Мы были удивлены, когда обнаружили, что у ганимедцев отсутствуют несколько генов, в том числе те, что кодируют белки, запускающие репликацию ДНК. Так что… это будет открытие, тянущее на Нобелевку и другие награды.

Я вернула взгляд на мужчину с Ганимеда.

Как известно, в основу жизни положены определённые молекулы – ДНК, РНК и белки. Существование жизни без этих молекул невозможно. Так считалось до сего момента. А существование этих молекул невозможно без углерода и пяти дополнительных компонентов органогенов.

— У нас, людей, двойной винт ДНК, а у них вообще какой-то хаос, Агата, — вздохнула Шар и свела брови. Определённо эта тайна её крайне волновала. — И что печально, их развитие пока на том уровне, когда они сами о себе ничего не знают.

Я длинно вздохнула и прошептала:

— Но этого не может быть… Это противоречит…

— Всему, чему нас учили. Да-а-а, я в курсе, — хмыкнула она. — Когда увидишь результаты наших исследований и сама своими глазами посмотришь через микроскоп на их кровь, проведёшь анализы, то убедишься, что ганимедцы какие-то нереальные, просто уникальные создания. Новая форма жизни. Они похожи на нас, они живут в среде, приближенной к нашей. И всё-таки они совершенно иные, Агата.

Посмотрела на Шарлотту и проговорила:

— Ты сказала, что всего одна капля крови ганимедцев заживляет сильный порез за считанные минуты.

— Да. Фибробласты «ползут» в направлении повреждённой зоны с нереальной скоростью. В крови ганимедцев содержится активный цитоскелет в компоненте с актином. А что?