— Бон Хва, иногда ты прямо на месте тупишь… — вздыхает голос в голове: — давай по пунктам. Если ребенок рожден в браке — то автоматически отцом является муж. По умолчанию. Если же ребенок рожден вне брака, то мать вправе указать любого отца или же оставить графу «отец» пустой. И это, пожалуй, единственная власть, которой тут обладает мать — указать отца самостоятельно. Но если оставить графу «отец» пустой, то суд не будет колебаться и скажет «а вот у вас и муж есть». Однако… если указать третье лицо, найти кого-нибудь и указать его как отца — то тут уже суд колебаться не будет. У девочки есть отец и все тут. Так что матери девочки просто нужно найти кого-нибудь, кто согласится сыграть роль «отца» на время. Деньги у нее есть, так что не думаю, что это проблема. Более того, если мы оставим графу «отец» пустой, то у настоящего отца будет право требовать установления отцовства через суд с назначением экспертизы по ДНК. Но если у девочки уже есть отец — то требовать такого он уже не будет в состоянии, это прямо запрещено Семейным Кодексом — мало ли откуда ребенка прижили, есть у него и мать и отец, нечего со стороны лезть. Да, настоящий отец сможет подать иск на установление отцовства… но не сможет требовать назначения экспертизы по ДНК… а значит на этом суде мы обойдемся свидетельскими показаниями и прочими доказательствами… а тут уже можно все отыграть спокойно.

— Ого… — говорит Бон Хва: — у меня голова кругом. Откуда ты столько знаешь?

— Да я почитал немного тут… кодексы ваши, прецеденты. В этой фирме у всех есть доступ к базе данных законодательства, а также обзоры судебной практики за последние десять лет. Такие вот вещи в открытом доступе должны быть, но у вас предпочитают сделать профессию адвоката закрытой. Ладно… так что ты решил? Поможем матери ребенка?

— Конечно поможем! Давай отнесем папку начальству, укажем что и как нужно сделать. — предлагает Бон Хва: — в конце концов они просто не увидели как именно можно решить проблему, а если мы укажем им…

— Да кто будет слушать такого как Чжи Мин? — в голосе слышна усмешка: — более того, кто тут признает, что был неправ? И самое главное — то, что я предлагаю — фактически злоупотребление правом. Понимаешь? Найти человека, который якобы отец, чтобы лишить прав настоящего отца, использовать юридическую процедуру, чтобы лишить его возможности установить отцовство по ДНК-экспертизе. Никакая юридическая фирма на это не пойдет.

— Так что же ты предлагаешь? Самим…

— Самим. — твердо говорит Старший: — я записал контакты. Свяжемся с ней, предложим встретиться лично. Объясним, что и как. Распишем как именно ей нужно действовать. Пусть не посвящает юристов в свой план, отдельно наймет тех, кто подаст на установление возраста, отдельно найдет «нового отца», отдельно потом подаст на изменение свидетельства о рождении. И… в самом конце — просто заберет ребенка с помощью полиции, ведь по документам этот мужчина никто ее дочери. Вот и все.

— Ээ… ну если так. — Бон Хва колеблется.

— Понимаю. — в голосе звучит насмешка: — охота лавры пожать, а? Показать какой ты умный, всем нос утер. Но… начать с того, что это не твоя заслуга, а продолжить тем, что нам с тобой сейчас к себе внимание привлекать — никак нельзя. Мы с тобой будем ниндзя Добра и Справедливости — появились в темноте из-за спины, нанесли Добро, причинили Справедливость и исчезли в ночи. Считай себя Бэтменом. Этому городу нужен Герой!

— Да ладно тебе! Вовсе я не хотел… ну и пусть. Давай так и сделаем. — говорит Бон Хва: — может мне и не сильно повезло в жизни, но другим нужно помочь.

— Хорошая у тебя мать все-таки. — вздыхает голос в голове: — правильно тебя воспитала. Верные книжки в детстве на ночь читала. Ну да ладно… здесь мы закончили. Пора домой.

— Сперва в больницу. — говорит Бон Хва: — узнаю, как там ма. И список лекарств, что не входит в перечень бесплатных возьму… пенсия брата у меня есть, может куплю чего. И… потом его поискать нужно.

— Да конечно. — отвечает голос: — странно все это. Не мог человек на коляске просто так пропасть. Давай его поищем…

Глава 6

Бон Хва сидит в кресле и смотрит на человека в белом халате. Это полноватый мужчина, ему около сорока лет, на груди у него бейджик с фамилией и именем его зовут Хван Ким, а также должностью — заместитель главного врача. В кабинете светло и пахнет какими-то лекарствами.

— Где сейчас ваш старший брат? — задает вопрос человек в белом халате: — информацию подобного рода надлежит передавать совершеннолетним родственником пациента.

— Что с мамой? Она жива? Чжи Мин на коляске передвигается, он инвалид… — говорит Бон Хва: — пожалуйста скажите мне что с ней! Я ему передам!

— Это нарушение процедуры. — говорит врач, но взглянув на лицо Бон Хва — немного смягчается: — твоя мама жива. К сожалению, в результате обширного инсульта у нее были повреждены нервные волокна ретикулярной формации, и она впала в кому.

— Но… она уже почти четыре дня в коме! Когда она поправится? — настаивает Бон Хва. Врач вздыхает, снимает очки и достает из ящика стола какой-то футлярчик. Открывает его и извлекает маленькую тряпочку. Начинает протирать стекла очков. Бон Хва — терпеливо ждет.

— Понимаешь, кора головного мозга воспринимает сигналы об окружающем мире не напрямую, а через ретикулярную формация. Она проходит через весь мозг и является фильтром, который систематизирует и пропускает через себя нервные импульсы. Если клетки ретикулярной формации повреждаются, высший отдел головного мозга теряет связь с внешним миром. Человек впадает в состояние, которое и называется кома… и сказать, когда именно он придет в себя, выздоровеет… и выздоровеет ли вообще — довольно трудно. — говорит врач. Бон Хва молчит, ожидая что врач сейчас скажет что-то еще… например, что «но в этом случае скорее всего она поправится через месяц». Или три месяца. Через месяц он уже должен будет пойти в школу! В новую школу, в частную школу имени Ли Сун Сина… а если мама к тому времени не придет в себя? Как он будет учиться, зная, что она все еще болеет? И… вообще можно ли лежать вот так — месяц? Или три? Он вспоминает что по телевизору и в сети часто показывали людей, которые лежали в коме годами, десятилетиями и мотает головой, отгоняя эту мысль. Быть такого не может! Это же в сериалах так бывает, кома и амнезия… в жизни такого не происходит. Он ждет, что же скажет доктор… он же должен что-то сказать! Он молчит. Молчит и врач, он наконец заканчивает протирать очки и водружает их на переносицу.

— Вот так. — говорит врач: — мы сделали все, что могли. Стабилизировали ее состояние. Обширный мозговой инсульт — опасная ситуация, но наши специалисты предотвратили худшее. Теперь только ждать… всегда есть вероятность, что нервные волокна восстановятся и пациент пойдет на поправку.

— Это хорошо! — говорит Бон Хва: — она обязательно пойдет на поправку.

— Я тоже так считаю. — говорит врач и прячет футлярчик с тряпочкой в ящик стола: — скажи своему брату, что ему необходимо связаться с нами. Обсудить кое-какие взрослые вопросы.

— Он не может ходить… а можно, чтобы он по телефону с вами связался?

— Ну… наверное можно. Вот. — врач подает Бон Хва белый прямоугольник визитной карточки: — пусть позвонит по этому номеру. Ты можешь не переживать, мальчик, мы сделали все что могли. Теперь только ждать, пока она восстановится сама.

— Спасибо! — Бон Хва встает и кланяется: — большое вам спасибо! А можно мне пройти к маме в палату?

— Пока еще нет. Детей мы пускаем к больным только в сопровождении взрослых родственников. Таковы правила. — разводит руками врач: — в следующий раз приходи с ними. В крайнем случае — можешь взять с собой кого-то из взрослых из школы.

— Понятно. — скис Бон Хва. Он еще раз поклонился и вышел из кабинета, попрощавшись как того требовали обстоятельства. На улице было уже темно, и он посмотрел вверх, туда, где горели окна больничного комплекса. За одним из них сейчас лежит матушка и с ней — все в порядке. Верно же? Врач сказал, что она обязательно поправится…