— Кто этот человек? — говорит он: — в первый раз такое вижу. Со Юн-нуна увлекается единоборствами? Какой безжалостный вид спорта…

— Мистер Вульф будет отрицать все до самого конца? А что насчет… — девушка перелистывает страничку на телефоне. Новое фото. На нем — он и Чон Джа вместе. Видимо — после беседы с мадам Вонг, стоят у черного выхода, рядом с мусорными контейнерами. Чон Джа — нервно курит, он стоит, засунув руки в карманы. Тут качество съемки хорошее, никак не удастся сказать «это не я». Но… откуда это фото у нее⁈

— Я сделала эту фотографию лично, мистер Волк. — говорит первый заместитель председателя Студенческого Совета и прячет свой телефон: — ну? Каковы твои намерения в моей школе?

И какие у нас намерения, малыш? — вздыхает в голове усталый голос Старшего: — может ну ее эту школу? Переведемся в школу попроще, да и девушку ты там себе попроще заведешь. Уж больно эта… замороченная. Тяжко с ней придется. А у тебя и так одна неадекватная дома уже есть… оно тебе нужно?

— Пожалуй я переформулирую. — продолжает девушка тем временем: — для чего ты скрываешь свою истинную натуру, прячешься за овечьей шкурой? Не пойми меня неправильно, я тут отвечаю за всех студентов, за всех и каждого, а такой как ты — это потенциальная угроза для всех. Ты — дерешься в ночных клубах на подпольных боях без правил. У тебя есть уже взрослая любовница. Если это все вскроется, то имидж нашей школы очень сильно пострадает. Так что я спрошу тебя еще раз, мистер Волк в овечьей шкуре — кто ты такой и что тебе нужно в моей школе? Отвечай, иначе я позабочусь чтобы тебя выгнали отсюда.

Глава 21

— И что это значит? — недоумевает Бон Хва, когда выходит из школы. Отложить разбирательства до завтра… это же ничего не изменит, думает он. Какая разница, когда именно его выгонят из школы? А ведь он так радовался, что попал сюда!

— Вот тебе первый урок, малыш. Если у тебя есть возможность отложить принятие решение в таких ситуациях — лучше объявить тайм-аут. Знаешь, что делают все мошенники? Ставят свою жертву в крайне стесненные временные рамки. Требуют принять решение здесь и сейчас, как можно скорее… если тебя ставят в такие условия, значит скорей всего тебя хотят обмануть. Так что во время серьезных переговоров, к которым ты не готов — лучше отложить принятие решения. Подготовиться. — говорит Старший задумчиво: — нам с тобой следует сперва почитать Устав Школы, правила и нормы принятые Министерством Образования, а также закон об образовании. Пока мы с тобой не готовы. В таких условиях лучше отложить переговоры. Подумать. А не рубить сплеча. Чтобы мы с тобой сейчас не сказали — сделали бы только хуже. А так… у нас все еще есть шанс. Правда… придется приехать на работу сегодня после учебы. Надеюсь нас с тобой пустят в офис… говорят что тут обожают когда работники работают сверхурочно.

— А… зачем нам в офис? — недоуменно моргает Бон Хва.

— А законы мы где читать будем? В сети фирмы — последняя актуальная редакция всех законов, правил и норм. Ладно Устав Школы у них на сайте есть, а остальное? Кроме того, не помешало бы изучить прецеденты… может кто-то уже судится со школой на таких основаниях… нам нужно знать свои шансы.

— Ты собрался судиться со школой⁈ Ты чего? — вскидывается Бон Хва. Никто и никогда не судится со школой! Про таких потом пишут в газетах, на таких указывают пальцами, а соседи осуждающе качают головами, мол вот каких детей теперь воспитывают…

— Не обязательно прямо судится. Однако полезно знать наши возможности на крайний случай. На самый крайний. Просто… возникает множество вопросов, на которые у меня нет ответов. Например — возможно ли исключить ученика из школы только на основании того, что он принимал участие в дружеском матче на любительском ринге уважаемого заведения?

— Когда ты так говоришь… это звучит как-то… — Бон Хва чешет затылок: — эээ… но ведь на самом деле это было дракой на подпольных боях без правил в ночном клубе?

— Вот и я говорю… принимал участие в дружеском матче. В уважаемом заведении. Это вопрос трактовки. И вообще… насколько я понимаю, тут у вас репутация играет очень большую роль. Большинство школьников в случае ущерба репутации уходят из школы сами, не в состоянии выдержать косые взгляды. Однако… что, если нет? Что, если ученик решит остаться в школе? Разве у школы нет обязательства перед учеником — довести его обучение до конца? В каких случаях ученика могут отчислить из школы? Из муниципальной школы — только в том случае, если его уже переводят в другое учебное заведение. Например — в другую школу. Или… если ученик реально не справляется с школьной программой, тогда ученика переводят в специализированную школу. Для детей с ограниченными возможностями. Ну или… в тюрьму.

— В тюрьму⁈

— Извини, ошибся. Конечно же не в тюрьму. Ты еще несовершеннолетний, так что в тюрьму тебя не отправят. В колонию для несовершеннолетних, у них там тоже есть своя школа и программа обучения.

— Школа в тюрьме⁈

— Я уже говорил — это не тюрьма, а колония для несовершеннолетних. — в голос Старшего послышалась насмешка: — но в любом случае, у муниципальной школы нет других вариантов. Нельзя выгнать ученика в никуда. Потому всякие оболтусы и учатся в школе… хотя вовсе не учатся. Старшеклассники из муниципальных школ, которые вовсе не стараются обучатся, а просто проводят там время….

— Д-да. — Бон Хва вспомнил старшеклассников в соседней старшей школе. Они действительно не казались слишком уж занятыми учебой, проводя много времени за школой или в караоке. Или в зале игровых автоматов.

— Так что придется зайти на работу. Надеюсь, вечером там можно посидеть на своем рабочем месте…

Интерлюдия девушки на ресепшн по имени Юна

— Добро пожаловать в «Yoon Yang»! — она кланяется, даже не успев увидеть кто именно заходит в здание. Хотя рабочий день закончился полчаса назад и она — собирается домой… все же игнорировать посетителя она не может.

Автоматические двери оснащены механизмом, который каждый раз как дверь открывается — издает тонкий мелодичный звук, а еще перед ней, за стойкой с обратной стороны, там, где посетители не смогут увидеть — загорается красная лампочка. Довольно большая красная лампочка, надо сказать… а все для того, чтобы девушка, стоящая за стойкой ресепшн — не могла проигнорировать момент, когда уважаемый посетитель войдет в здание юридической фирмы Yoon Yang'. Вот как она сейчас… по-хорошему стоящая за стойкой девушка должна была увидеть посетителя заранее — через стеклянные стены здания. Заранее подготовится к поклону и приветствию, а еще она должна была заранее определить категорию уважаемого посетителя. Конечно, как обычная девушка с ресепшн она не могла знать какое именно дело привело посетителя сюда, но как минимум она могла определить, действительно ли человек нуждался в юридической помощи или зашел сюда случайно… а еще — каков уровень посетителя.

И, может быть, из-за своей болезни она и не может запоминать лица, но она уже приспособилась отличать людей — по одежде, по манерам себя вести, по тому, как они себя держат, как заходят в здание, как поворачиваются их плечи и бедра… но в этот раз она пропустила момент, когда уважаемый посетитель зашел в здание. Снова пропустила. Хорошо, что в стойку вмонтирована та самая красная лампочка.

Она некоторое время стоит, склонившись в поклоне. Дядя всегда говорит ей, что лучше немного перестараться, чем допустить неуважение. Ведь в юридическую фирму «Yoon Yang» ходят уважаемые люди и ей никак нельзя допустить чтобы кто-нибудь из них был бы оскорблен выражением недостаточного почтения с ее стороны. Потому что она — бесполезная. Конечно, все понимали, что Юна — не виновата, что она просто страдает очень редким психическим расстройством с длинным и жутковато звучащим названием — прозопагнозия. Или — неумение различать лица людей. Вернее — неумение узнавать лица и отличать одного человека от другого. Она много знает о том, что это за болезнь, наверное, даже больше, чем врачи, которые только разводили руками. Говорят, что это — генетическое заболевание, а еще говорят, что в этом нет дефекта восприятия, больные этим редким расстройством психики — на самом деле отлично распознают цвета и формы, видят и воспринимают все верно, порой обладают даже более острым зрением и наблюдательностью чем здоровые люди. Просто они не умеют узнавать людей по лицам. Почему? Если бы наука ответила на этот вопрос… может быть нашлось бы средство, которое излечило бы ее. Но… увы.