— Слушай, парень. Может ты все-таки передумаешь? — говорит ему низенький, смуглый мужчина, который и перебинтовывает костяшки: — не подумай дурного, но у этого Джанга хук справа буйвола спать уложит. Я же билеты на его четвертый бой в карьере купил, когда он с этим, Крокодилом из Су дрался. Далеко сидел, не самые лучшие места, метрах в восьми от ринга, наверное. И знаешь — когда он его вырубил — у меня на лицо капля пота прилетела. На восемь метров. То есть, когда Джанг своим «молотом» Крокодилу из Су врезал — у того так голова мотнулась, что пот аж до меня долетел. Понимаю, ты решил себя попробовать… но я ж вижу. Ты не боец. И тело у тебя не тренированное. Он же тебе голову оторвать может.

— Спасибо. — говорит Старший и Бон Хва чувствует, что тот говорит это искренне. Понимаешь, малыш, звучит голос в голове, мужик реально за нас беспокоится. Разве это не мило? По-хорошему ему-то насрать должно быть, ан нет. Мир состоит из хороших людей. Добрых. Вот как в случае с Марком Крысобоем, центурионом второй центурии — добрые люди висели на нем как собаки на медведе… и каждый норовил ножиком пырнуть. Добрые люди повсюду — говорит Старший и Бон Хва не понимает, серьезно он это говорит или издевается, как обычно.

— Мне ставку нужно сделать. — говорит Старший: — деньги у меня в пиджаке вон. Как это сделать?

— Ставку? Хочешь не только здоровье потерять, но и деньги? Или ты из разряда «самый хитрый» и хочешь сразу лечь? Имей в виду, много ты там не поднимешь. Все равно потеряешь — с учетом процентов.

— Да нет. Я на себя хочу поставить. На победу.

— Серьезно? — смуглый и низенький усмехается: — ладно, парень. Я тебя предупредил. Ты только все не ставь, деньги на такси до дома оставь в кошельке.

— Хорошо. Так и сделаю.

— Смотри — как выйдешь сейчас — захвати деньги с собой. Сразу налево — там букмекеры стоят. Делай ставку, а потом на ринг. Победишь Молотобойца и озолотишься… но скорее всего домой поедешь с отбитым котелком и без денег. Не понимаю я современную молодежь. — качает головой смуглый и низенький: — вы слишком много времени в телефоне проводите. Потому и не знаете, что такое хорошая драка. Ладно. — он закончил бинтовать, проверил руки, всучил пластиковую капу, показал, как ее вставлять.

— Капу зубами сожми и что бы там не происходило — не разжимай зубы. — говорит он: — откроешь рот — останешься без зубов. А просунешь между ними язык — так еще и без языка. Будь моя воля я бы таких как ты нипочем на ринг не пускал. Это же посмешище. Но… «правила клуба», будь они неладны. Мадам Чонг сказала «любой может выйти на ринг»… эх.

— Прошу прощения, не расслышал вашего уважаемого имени. — склоняет голову Старший и Бон Хва — немного удивляется. Он уже привык к тому, что Старший — ни в черта, ни в бога не верит и вообще не считает нужным быть вежливым. А тут…

— Меня зовут Сон Ли. Я тренер в «Кумитэ Додзе» — усмехается смуглый и низенький: — только зачем это тебе? Все равно голову встряхнут так, что свое-то имя можешь забыть.

— Я — Бон Хва. Спасибо большое, Сон Ли-сонбэ. За то, что вы — позаботились обо мне и попытались удержать от совершения глупостей.

— Ха. А ты вежливый, сынок. Да вот толку-то… ты ж все равно на ринг выйдешь. Предупреждай, не предупреждай, какая разница? — качает головой смуглый: — пока на своей шкуре не почувствуете — не поймете.

— Спасибо за то, что вы неравнодушны. — Старший встает, берет пиджак и разминает шею. Понимаешь, малыш, говорит голос, нести деньги пачкой в руке — неудобно и привлечет ненужное внимание. Использую пиджак как сумку. Поставлю деньги и… там разберемся.

— О! Вон уже и музыка сменилась. Тебе пора. Удачи, парень. Она тебе понадобится. — говорит ему в спину Сон Ли. Старший идет по коридору к выходу, туда, где горит яркий свет и слышна громкая музыка. Он выходит из темноты коридора и зажмуривается, прикрывая глаза рукой. Поворачивает голову налево. Ага, вот и букмекеры. Делает пару шагов к ним.

— Ты куда⁈ — загораживает дорогу конферансье в пиджаке с блестками: — отказываешься от боя?

— Ставку сделаю! — отвечает он и конферансье — уступает ему дорогу. Он проходит мимо.

— Небольшая задержка, дамы и господа! — говорит конферансье в микрофон и его голос гремит под потолком: — пара секунд и мы начнем этот бой! Хотя боем это и назвать трудно… впрочем давайте посмотрим, на какой именно секунде упадет наш претендент. Лично я ставлю на пять секунд — ровно столько времени понадобиться «Молотобойцу», чтобы сделать пару шагов из своего угла и замахнуться.

— Я хочу поставить на себя. — говорит он, повышая голос и перекрикивая музыку. Лицо букмекера, низенького и худощавого человечка в очках — озаряется подобострастной улыбкой.

— Конечно! — говорит тот: — но мы принимаем ставки только начиная с двух минут! Ставка на то, что две минуты продержишься — один к пятидесяти!

— Ого! Как много… — поражается Старший.

— Ну… — пожимает плечами букмекер: — я не несу ответственности за процентное соотношение… но люди не сильно верят в вас. Уж извините. Но если захотите поставить на то, что простоите три минуты — то вообще один к семидесяти пяти!

— Нет, нет. Я хочу поставить на свою победу.

— На победу⁈ На победу… на победу… могу принять один к ста!

— Идет! — Старший достает пачку денег из кармана пиджака и букмекер — принимает их. Тут же, со скоростью счетной машинки — пересчитывает купюры. Кивает, выдает ему пластиковый чип с номером ставки. Старший прячет чип. Оборачивается. Делает шаг к передним рядам зрителей.

— Красотка. — говорит он, обращаясь к девушке со светлыми волосами и в черных очках: — не подержите мой пиджак? Он мне дорог как память. — с этими словами он бесцеремонно кладет пиджак ей на колени.

— Но! — вскидывается было девушка, но Старший — уже повернулся спиной и помахал рукой.

— Ну наконец! — снова гремит голос под потолком: — что же… это конечно всего лишь аперитив перед главным событием, но давайте хотя бы притворимся что нам это интересно. В красном углу Пак «Молотобоец» Джанг, вы его все знаете. В синем — претендент из зала, которому опостылела его жизнь. Парень, ты совсем кукухой поехал? Знаете, первый раз на ринге — значит нужен псевдоним. Как вы говорите? Дохляк? Нет, ну нельзя же так. Имена должны быть грозными и отражать суть воина… например Ягуар или там Крокодил. Да, животные, которые ассоциируются у нас с претендентом! Какое? Овца? Ну так вот в синем углу у нас Овечка.

— Он нас оскорбляет! — удивляется Бон Хва, стараясь не смотреть в тот угол, где возвышается атлетическая фигура Пак Джанга. Тот расслаблен, ему скучно.

— Это же шоу, малыш. И никто тут нас всерьез не воспринимает. Да и не должен. Мы тут для разминки, понимаешь? Все, что они могут выжать из этого — немного смеха. Пусть посмеются. А ты — не отвлекайся. То, что нас никто всерьез не воспринимает — это и есть нас единственный шанс. Ты мне нужен. Помнишь о чем договаривались?

— Д-да. — сглатывает пересохшим горлом Бон Хва: — что это я к нему подойду и кулаком толкнусь об его кулак… обязательно так делать? Мне страшновато.

— Обязательно. Потом все объясню. Ну, же, соберись! — звучит громкое «динг!». Поединок начался!

Глава 12

Бон Хва делает шаг вперед, он чувствует, что его прямо-таки трясет от напряжения и… страха? Да, это именно страх. Никогда прежде он не вступал в прямую конфронтацию даже со своими сверстниками. В тот раз, в парке — это был не он, а Старший. А Старший и сам признается, что знает, как сделать людям больно, умеет делать людям больно и более того — любит делать людям больно. Для Бон Хва это немного непонятно — как можно любить делать людям больно? Даже собаке или кошке делать больно — и то неприятно самому. Но Старший только посмеялся. Сказал, что у каждого свой путь и что если он, Бон Хва в конце своего пути так и научится любить процесс нанесения побоев другим людям, то он, Старший — лично ему выпивку купит.