— Нет! — вскрикивает Нари: — это совершенно и определенно сын! Наследник!

— Что? — Минсе поворачивается к ней и у нее в глазах — загораются лукавые огоньки: — а чего это ты так подскочила, Нари-нуна? Может быть это — ты? Загадочная дочка семьи чеболей…

— Нет! Просто… — Нари в панике соображает, чтобы сказать, чтобы отвести от себя подозрения… она знает, что ее легенда не выдержит пристального изучения. Спокойно, думает она, самый лучший способ сменить тему разговора — дать слушателям то, что они хотят слышать. Перенаправить их мысли и найти себе новый объект для размышлений. То есть — нельзя отрицать открыто, нельзя бороться с подозрениями отрицанием. Это только вызовет еще больше подозрений, как бы она не отрицала. Значит — ей нельзя просто сказать «я — не она»! Ей нужно указать на кого-то другого, дать им иной объект. Найти подозреваемого… но кого? В этот миг ей в голову приходит гениальная мысль!

— Просто… я знаю кто это! — говорит она поспешно: — я сразу поняла, что он ведет себя подозрительно! Это же Бон Хва! Разве вам он не кажется подозрительным?

— А? Ну… вообще-то на вступительной церемонии все пришли со своими родителями, а этого миччинома привезла какая-то красотка на мотоцикле! Ну… конечно, если он наследник семьи чеболей, то у него запросто может быть взрослая любовница. Или это — его телохранительница! — подхватывает Минсе: — точно!

— Да! — кивает Нари, довольная тем, что на вступительной церемонии ее сопровождал личный водитель.

— Я бы не делала таких скоропалительных выводов. — говорит Соен и задумывается, приложив палец к подбородку: — хотя ты права, с Бон Хва что-то не так. Он явно избегает говорить кто его родители и чем они занимаются, а ведь почти все хвастались. Он нарочито скромно одет, заметили — его форма даже не ушита по фигуре. Такое впечатление что он просто вынул ее из пакета и надел.

— И его вызвала госпожа Мэй. — добавила Юджин.

— Точно. Его вызвала госпожа Мэй. — кивает Соен: — если собрать все факты вместе… а ты откуда все знаешь, Нари?

— Я… видела, как он за углом садился в большой лимузин! — врет напропалую Нари.

— Ага. Расслабился. Все понятно. — прищуривается Соен: — ясно. Что же… девочки, у нас в школе — принц! Никому ничего не рассказывать!

— Точно. Мы — молчок! — поддакивает Минсе. Кивает Юджин. Нари — вздыхает. Уж если эти трое решили никому ничего не рассказывать — можно быть уверенными в том, что завтра про это узнает вся школа.

Глава 24

— Если развивать твою теорию дальше, то можно сделать только один вывод, Ёджон, — говорит Чон Ё: — что хороши только чужие младшие сестры!

— Я такого не говорил. В всех мангах, аниме и дорамах, именно собственные младшие сестры героя — миленькие и привлекательные, с кротким характером и всегда готовые поддержать и утешить. Нам просто стоит признать, что мы — исключение. — отвечает ему Пак Ёджон, перемешивая рис в своей чашке: — что это у нас так.

— В смысле⁈ — Чон Ё аж соком поперхнулся: — почему это мы — исключение?

Бон Хва слушал их разговор и в кои-то веки был спокоен и, может быть, даже немного счастлив. Спокоен потому, что дела наконец пошли как полагается и теперь у него есть деньги, чтобы оплатить содержание мамы в центре ухода. Да, бонусом к этому стало проживание некой Чон Джа у него дома, ну и пусть. Не так уж и страшно с ней жить, она словно старшая сестренка из дорам, горазда пить сочжу, курить на лестнице и ходить в коротких шортиках и едва прикрывающих грудь топиках. Если так посудить, то она даже с утра завтрак ему приготовила и в школу отвезла «все равно делать нечего» сказала. Из беспокоящих моментов — непонятно куда все-таки пропал брат и это не давало ему покоя. Он часто думал, а что, если бы он тогда сразу в полицию обратился? Может быть его нашли бы? Может быть, он бы спас его… а сейчас он обманывает Юну, пользуясь ее недугом… какой он все-таки отвратительный человек. При мысли об этом у него сразу упало настроение.

Он оглянулся. Даже на большой перемене в столовой было не так уж и много народу. Все предпочитали кафетерий… вот там всегда было людно. Но на его вкус и в школьной столовой все было очень вкусно. И к тому же — бесплатно. Шведский стол — угощайся, ешь сколько влезет. И никаких таких правил, как в отелях, типа запрещено оставлять на тарелках или брать с собой. Он сам видел, как несколько девчонок взяли бургеры с собой, чтобы поесть на переменке.

И вчера он взял с собой парочку — на вечер и Чон Джа угостить. Никто ему ничего не сказал. Хорошая тут все-таки школа… хотя если вспомнить, сколько тут обучение стоит, то и удивляться не стоит.

— Бон Хва! А ты что скажешь? — тычет его в бок Ёджон и он — возвращается в реальность.

— О чем? — переспрашивает он, пытаясь вспомнить, о чем именно разговаривали эти двое.

— О том, что младшие сестры в большинстве источников вокруг нас — милые! А у нас с ним — вовсе не милые! — объясняет Ёджон: — какой отсюда вывод может сделать математик? Что мы являемся исключениям. Вот у всех милые, а у нас — такие достались, вот.

— Да мне откуда, знать у меня нет младшей сестры. Вот была бы… наверное была бы миленькая… — мечтательно тянет Бон Хва, представляя себе маленькую Чон Джа. Которая не курит, не пьет, не шатается по ночным клубам и не оставляет дверь в ванную незапертой, когда валяется в горячей воде! Хотя… последнее ему не досаждает. Вовсе нет.

— Это потому, что мы с тобой — зрелые мужчины. — говорит Чон Ё: — весь этот фетиш про младших сестренок от того, что в обществе сейчас много инфантильных мужчин. Им нужна не зрелая женщина, а младшая сестренка. Видишь, у старшего брата перед младшей сестрой есть определенные преимущества, которых нет у парня на улице. Во-первых, кровная связь и проживание под одной крышей, да еще и в позиции «старшего». Во-вторых, возможность самому повлиять на воспитание младшей сестры. И в-третьих — с ним сестренка немного расслабляется и ее куда легче приучить к тому, что старший братик может ей помыть спинку в ванной, например…

— Некоторых и приучать не надо. — ворчит про себя Бон Хва, вспоминая эту бесстыжую Чон Джа.

— Опять они о непристойностях говорят! — за соседний столик садится девушка из их класса. Невысокого роста, но уже с весьма внушительным бюстом. Симпатичная и бойкая, в классе обычно всегда посреди других девчонок, с жаром о чем-то говорит и смеется. Популярная девочка. Как ее зовут? Бон Хва так и не вспомнил.

— Вот скажи, Минсе, — обращается к ней Ёджон, в то время, как Чон Ё — покрывается красными пятнами и отворачивается: — скажи мне, у тебя есть младшие сестры?

— Есть конечно. Одна младшая сестренка. А что? — отзывается та, убирая свои чашки с подноса на стол.

— Да так. И она — миленькая?

— Конечно миленькая. Но тебе, извращенцу я ее телефона не дам! Ей всего двенадцать! — припечатала Минсе и прожгла Ёджона своим взглядом.

— О чем речь? — на соседний стол ставит поднос с едой высокая и красивая девушка, видимо подружка Минсе. Она убирает волосы за спину, одним элегантным жестом, и садится рядом с ней.

— Эти придурки и извращенцы хотели у меня номер моей сестры взять, представляешь⁈ — с жаром выпаливает Минсе: — а ей всего двенадцать! Представляешь, Соен⁈

— Ара-ара… — говорит Соен мягким голосом пародируя женщин среднего возраста из японских аниме: — что ты говоришь? Даже Бон Хва? Бон Хва — тебе нравятся маленькие девочки?

— Поправка! — поднимает палец Ёджон: — маленькие и миленькие младшие сестры.

— Нет! — тут же отчаянно мотает головой Бон Хва: — совсем не нравятся!

— Вот как. — Соен прижимает палец к подбородку: — то есть тебе не нравятся милые девочки? Нравятся страшные мальчики? Это… необычно.

— Нет! Вовсе нет! — отрицает Бон Хва: — вы меня неправильно поняли! Это не так!

— Ему никто не нравится. — вставляет третья девушка, которая ставит свой поднос на стол своих подружек: — он мизантроп.