В дверь постучали. Старший тут же занял свое место в кресле-каталке и кивнул Чон Джа, которая открыла дверь.

— Ой. — сказала девушка на пороге: — я, наверное, ошиблась, прошу прощения.

— Не ошиблась. — отвечает ей Чон Джа: — если тебе нужен этот миччином в кресле-каталке, то ты по адресу. Проходи. — она отходит назад, пропуская гостью. Честно говоря, не так встречают гостей, пусть даже и незваных, пусть даже и поздно ночью. Но почему-то Чон Джа решила с порога нагрубить Юне. Бон Хва, который наблюдал за всей этой сценой немного со стороны — удивился. И зачем Чон Джа гостье грубить?

— И опять-таки мало ты в женщинах разбираешься, малыш. — вздыхает Старший: — хочешь сам с ситуацией разобраться?

— Еще чего! — тут же пугается Бон Хва: — зачем это мне лишняя головная боль? И вообще, я половины из того, о чем вы говорите не понимаю.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Я сейчас… — Чон Джа демонстративно вкатила на кухоньку кресло-каталку с Бон Хва. В кухоньке тут же стало тесно. Сидеть на кухне в своем собственном доме с двумя молодыми девушками было как-то странно. Его на секунду посетило чувство нереальности происходящего. Вот он — сидит в инвалидном кресле своего старшего брата, выдавая себя за него, пользуясь тем, что Юна — не различает их в лицо. Вот, напротив него — сидит Юна и моргает, глядя как Чон Джа — наливает ей чаю, ставит на стол какие-то легкие закуски и печенье. Все так, будто у него и не было своей семьи… или так, словно они и есть его семья. Странное чувство…

Чон Джа наливает чаю и ему, накидывает на плечи куртку, берет с собой пачку сигарет и зажигалку, бурчит что-то вроде «пойду, пройдусь» и выходит за дверь, гремит ключами, закрывая ее за собой. Они с Юной остаются наедине. Все-таки хватило у этой Чон Джа деликатности выйти и не отсвечивать. Наверняка пойдет до круглосуточного магазинчика пройдется, а потом будет на лестнице стоять и курить…

— Чжи Мин. — говорит Юна, поднимая на него глаза: — извини, что так поздно. Просто я не могла дождаться до утра. Это важно.

— Ничего страшного, я все равно не спал. — отвечает он: — так что не переживай.

— Все равно. Уже поздно, а я тут… — она отводит глаза в сторону: — помнишь ты говорил про дело госпожи Пак?

— Да. — кивает он: — ты мне еще запретила высовываться и пригрозила что это будет злоупотребление должностным положением.

— Теперь не будет. — говорит она: — ты мне нужен. Я хочу открыть свой адвокатский кабинет. У меня нет денег, но есть лицензия, думаю на первое время этого будет достаточно. Тебя я возьму помощником. Мне нужны будут люди.

— Свой кабинет? Отличная идея! — потер руки Старший: — но… почему ты вдруг решила уйти из семейной фирмы? Насколько я понимаю, ты же дочь одного из основателей.

— Это… личные причины. — она снова отводит глаза в сторону: — очень личные и я бы не хотела их касаться. Тебе-то какая разница? Ты все равно дома сидишь, а тут хоть работа будет.

— Погоди, постой… а как ты видишь нашу совместную работу? — спрашивает Старший. Бон Хва молчит, он чувствует, что Старший немного напрягся и подался вперед, значит что-то не так в предложении Юны, но вот что именно?

— Как обычно. Работаешь и деньги получаешь. — отвечает Юна: — вот только у меня денег пока нет. Когда наберем клиентов — обязательно начну платить зарплату.

— Вот как. — Старший откидывается назад на спинку кресла-каталки: — а помещение у тебя есть? Оргтехника? Секретарь?

— Пока нет. Но это же не так сложно. И зачем мне секретарь? — не понимает она.

— К сожалению снять офисное помещение в нормальном месте довольно дорого и там обещаниями не обойтись. Вот у твоей семейной фирмы — целое здание отдельное, пусть и невысокое, но все же. Сразу видно — солидные люди. Если у нас будет помещение в подвале или там в сарае каком — к нам никто не придет. Оргтехника тоже важна, нам как минимум нужны два хороших компьютера или ноутбука и хотя бы один принтер. Что же до секретаря, то… ты же не будешь сидеть на месте весь день, у тебя и заседания будут и выезды и встречи с клиентами. Что же все это время никто на звонки отвечать не будет и в офисе никто потенциального клиента не встретит?

— Аджжжж… — прикусывает губу Юна: — а я так сразу и не подумала. Что же делать? У меня есть некоторые сбережения, но их не так уж и много. Но с дядей и братьями я больше работать не буду!

— Вот малыш. Можешь полюбоваться. — говорит Старший с каким-то непонятным удовлетворением: — вот она — женская логика во всей красе. Юна — умная, я бы даже сказал очень умная на грани гениальности. Полагаю из-за ее заболевания у нее часть коры головного мозга отдана под другие расчеты чем узнавание лица и определения социального ранга и отношения. Спроси у нее сейчас какой угодно вопрос из области сложнейших арбитражных процессов — ответит. Но вот просто посчитать деньги на свою затею — никак. Просто в один момент у нее эмоции превысили все остальное. Потому она к нам ночью заявилась. Вот как только приняла решение — тут же и позвонила. Наверное боялась передумать.

— Какой ужас. — думает себе Бон Хва: — разве можно с такой сотрудничать?

— Конечно можно. Даже нужно. Это же замечательно, малыш. Эта девушка — очень одинока. Когда у нее в голове созрело важное решение, она ночью приперлась к тебе, человеку, который ей практически незнаком. Понятно, что с ее недугом ей трудно завести друзей, но все же… это наш шанс.

— Ты собрался эксплуатировать больную девушку⁈ Я… не дам тебе этого сделать!

— И все-таки хорошая у тебя матушка, Бон Хва. — вздыхает Старший: — воспитала тебя добрым и честным человеком. Теперь бы тебя еще научить драться за себя, а то твой язык заводит тебя дальше, чем ты можешь себе это позволить. Ты и правда считаешь себя достаточно взрослым, чтобы перечить мне?

— Но… — Бон Хва колеблется. Ему не хочется конфликта со Старшим, единственным, кто его сейчас поддерживает, человеком, без которого он будет как слепой котенок и наверняка не сможет заработать и одной воны. Но в то же время — использовать Юну, пользуясь ее недугом…

— Эх ты, малыш. — в голосе Старшего слышна усмешка: — запомни, лучшая сделка — это когда обе стороны выигрывают от нее. Да, я собираюсь воспользоваться ее ресурсами, например ее лицензией на ведение адвокатской деятельности, ее совершенной памятью и быстрым умом. Но взамен я дам ей то, что ей нужно — помогу открыть свою контору, девушка бедна как церковная мышь, а ей кабинет снимать, технику покупать, секретаря нанимать… у нас есть деньги, мы ей поможем. Но самое главное, что я ей дам… вернее, что мы с тобой ей дадим — это настоящего друга.

— Настоящего друга?

— Настоящих друзей. Поверь мне ей этого не хватает. Видно же как к ней в семье относятся… иначе бы она с Чжи Мином не болтала с такой готовностью. Она — изгой. Ты тоже изгой, со мной вместе. Чон Джа — изгой. Мы, изгои — должны держаться вместе. И вместе подниматься с самого дна. Путешествие будет долгим и тяжелым, но в процессе мы обязательно станем одной командой и победим вместе. Или умрем поодиночке. Этой девушке нужна команда, нужна семья, нужна победа. И я ей все это дам. А ты мне поможешь. Потому что на самом деле ты хороший человек Бон Хва и не бросишь барышню в беде, не так ли?

— Ты опять надо мной издеваешься? Старший!

— Разве что чуточку. Она мне нравится, и я хочу взять ее в свою команду.

— Но… ведь ты не будешь пользоваться ее слабостью?

— О, нет. Я намерен воспользоваться ее силой. Всей ее силой, а силы у нее достаточно. Более чем достаточно. Она — уже гигант. Мне нужны гиганты.

— О чем это ты? На первый взгляд Юна не такая большая…

— У нее огромный потенциал и такая же сила воли. Когда ты хочешь достичь небес, малыш, в твоей команде обязательно должны быть гиганты. — загадочно заканчивает Старший. Общение внутри головы как всегда — занимает доли секунды, нет нужды говорить, нет непонимания или неверной трактовки, все предельно ясно.