Принц кивнул. Они отряхнули с себя прибрежный песок и направились вперёд, вглубь острова. Над островом всё это время стоял густой туман, и чем дальше продвигались путники, тем плотнее он становился. Вокруг буквально ничего не было: лишь песок, да редко попадавшиеся огромные булыжники. Со временем камней становилось всё больше, а после, примерно через час, они вышли к огромной горе, целиком состоящей из этих булыжников, стоявших друг на друге. От основания горы к самой её вершине простиралась узкая длинная щель, которая при ближайшем рассмотрении оказалась в ширину чуть ли не в пять метров.

Воины в нерешительности замерли возле входа в пещеру.

— Ну что ж, — пытаясь скрыть волнение, дрожащим голосом проговорил Килан, — пожалуй, мы достигли цели нашего путешествия.

— Жутковато здесь, — Форин весь поёжился, ещё раз оглядев песчаный ландшафт, который почти полностью скрылся за густой пеленой тумана.

— Однако, назад повернуть мы уже не можем, — голос Килана вновь стал твёрдым. — Только вперёд, и будь что будет.

Дабы собственным примером разбить охватившую всех робость, он первым шагнул в тёмное жерло пещеры. Через минуту за ним последовали и все остальные.

Внутри горы было очень жарко, настолько жарко, что все буквально взмокли за несколько минут пребывания в пещере. Стены были покрыты различными рисунками, значения которых путники совершенно не понимали. Вся наскальная живопись представляла собой набор разных знаков и символов, относящихся, видимо, к более древним цивилизациям.

— Темно здесь, хоть глаз выколи, — прошептал Форин, когда отряд уже значительно продвинулся вперёд, и выход из пещеры представлял собой лишь узенькую полоску света.

— Да уж, — проворчал Меагорн, — аккуратно ступайте, я уже дважды наступил на что-то странное.

— Да, здесь весь пол чем-то усыпан, — согласился Гайар. — Жаль только, что у нас нет огня, хоть бы рассмотрели. Меагорн, ты не можешь помочь?

Маг удрученно помотал головой.

— После этого шторма мои силы ещё не восстановились. Боюсь, толку от меня, как от мага, сейчас немного.

Килан неожиданно остановился. Это произошло так резко, что шедшая за ним Анария, буквально налетела на него.

— Что случилось? — прошептала девушка.

— Кажется, у меня в кармане завалялся трут. Правда, он наверняка весь промок, — принц вытащил из-за пазухи моток хлопчатобумажной ткани.

— Меагорн, у тебя хватит сил выбить хоть одну искорку? Этого, я думаю, хватило бы.

— Давай попробуем.

Маг начал осторожно пробираться вдоль стены к голове отряда, где стоял Килан. После нескольких безуспешных попыток Меагорн, с лица которого градом катился пот, всё-таки высек искру, и трут воспламенился. Пещера озарилась тусклым светом. Оказалось, что путники шли по довольно широкому проходу. Он был настолько длинен, что свет огня не мог осветить его окончания.

Осмотревшись вокруг, воины устремили свои взгляды под ноги. Весь пол пещеры был усыпан костями.

— Ох, чёрт возьми, — чертыхнулась Виэтвена. — Не нравится мне здесь, ох, не нравится.

— Не пугайтесь, путники, — громкий голос озарил своим звучанием всю пещеру. — Идите смелее, вам нечего бояться.

— Ох, — только и вырвалось у Килана. Остальные же и вовсе впали в ступор, пооткрывав рты.

— Ну что ж, — первым пришёл в себя Экрон, — надо идти.

Путники сжали всю волю в кулак и нетвёрдым шагом отправились по проходу вперёд. Чем дальше они пробирались в темноте (трут сгорел в первые же несколько минут), тем жарче становился воздух. Через десять минут поход в темноте наконец-то закончился, впереди за небольшим поворотом забрезжил яркий свет. Проход заметно расширился, и, повернув за угол, путники вышли к огромной ярко освещённой пещере. Всюду, куда ни брось взгляд, горели сотни факелов, каким-то причудливым образом державшихся под потолком. В центре огромной пещеры, обрамлённой каменными барельефами, восседал величественный золотой дракон. Его глаза с любопытством смотрели на вошедших.

— Ох, вот это да, — только и выговорил Меагорн.

— Разорви мои штаны, — с восхищением проговорил Форин.

Дракон мягко улыбнулся и торжественно промолвил:

— Добро пожаловать в мою обитель, храбрые путники. Лёгок ли был ваш путь? — его громовой голос мягким звоном отдавался по всей пещере.

Все застыли на своих местах. Никто не знал, что нужно отвечать столь великому существу.

Килан собрался с мыслями и осторожно произнёс:

— Путь наш, о, владыка Далёкого берега, был тернист и труден. Но на нём были не только лишения и беды, он закалил и познакомил нас с новыми друзьями, — принц выразительно посмотрел на Гайара и Виэтвену.

Дракон внимательно посмотрел на принца.

— Я следил за твоими деяниями, храбрый воин, иногда безрассудный, но любимый своими друзьями и своим народом.

— У меня нет своего народа, о, владыка Далёкого берега. Я забытый всеми путник с большой дороги.

Галадорикс сморщил кожу на своём гигантском лбе, сделав несколько складок, и проговорил уже немного притихшим голосом:

— Мне ты ничего не говори об этом, сын своего отца, внук своего деда. И не пытайся меня запутать, наследный принц трона Денетории.

Эльфы, округлив глаза, с изумлением уставились на Килана — человека, в котором они ни при каких обстоятельствах не смогли бы узнать принца Килана, пропавшего без вести десять лет назад, и, как ходили слухи, павшего где-то на полях сражений с армиями орков.

Принц со всей серьёзностью посмотрел на золотого дракона.

— Ты мудр, о, владыка Далёкого берега, и легенды, которые сложили о тебе древние, правдивы.

— И ты не обделён разумом, принц Килан, сын Киридора. Так зачем же ты искал встречи со мной, зачем гнал свой утлый баркас в мои заповедные воды?

— За советом и помощью, о, Великий.

Дракон усмехнулся:

— Так спрашивай, храбрый воин. Что тебя волнует?

Килан глубоко вздохнул, собрался с силами и выдал то, что давно тревожило его душу:

— Стану ли я королём, и свершится ли суд над мерзавцем Осдором?

— Нити судьбы ваши очень тесно сплетены, но предсказать заранее очень сложно. Всё зависит от того, как именно ты или он будете поступать. Но одно сказать я могу точно: век Старого короля подходит к концу, а вот кто свергнет его, ты или медленная смерть от старости — вопрос открытый.

Килан посмурнел. Дракон уловил изменение в лице принца и тут же проговорил:

— Ты, вероятно, думал, что я смогу точно предсказать тебе твою судьбу, но ты совершенно забыл, что судьба человека всегда изменчива и зависит только от поступков и деяний его.

Килан медленно кивнул и задал второй интересовавший его вопрос:

— Не согласишься ли ты, владыка, выступить на нашей стороне в борьбе против старого узурпатора?

Галадорикс выразительно фыркнул:

— О, мой мальчик, мне нет дела до того, что делают друг с другом люди, пока они не заходят со злыми намерениями на мою территорию. Вы ведь видели кости, которыми устлан весь пол пещеры? Эти создания думали, что шкуру золотого дракона можно продать задорого.

— Ну что ж, — разочарованно выдохнул Килан. — Ты не можешь помочь нам в этой войне, не можешь точно сказать, как сложится борьба за трон… Можешь ли ты что-нибудь посоветовать нам перед тем, как мы покинем тебя?

— Не сворачивайте со своего пути, — размеренно проговорил дракон. — Ты, Килан, никогда не бросай своих друзей. Экрон, не думай о прошлом, эти мысли снедают тебя. Что было — того уже не воротишь. Тардор, твоя сестра в лучшем мире, ей там очень хорошо. Анария, не злись долго, жизнь и так очень быстротечна. Не успеешь моргнуть, как вся уйдёт в туман. Форин, поменьше пей пива, иначе в один день лопнешь. Гайар, крепкая вера поможет тебе во всех твоих начинаниях.. Виэтвена, боль и гнев твои скоро пройдут, и ты обретёшь то, что совершенно не искала. И, наконец, Меагорн, — дракон с улыбкой посмотрел на мага. — Береги пальцы.

Галадорикс медленно поднялся со своего места.

— А теперь, так как плот ваш отправился на корм рыбам, позвольте, я отправлю вас обратно в королевство. Куда пожелаете, может в столицу?