Он научил меня, как при необходимости извлекать разряженный аккумулятор в тазовой части моего металлического каркаса и заменять его на новый. Это нужно было делать каждые 48 часов. Электричество – это моя жизнь и сила. Это моя пища. Без него я просто металлический хлам.

Но я уже достаточно рассказал о себе. Подозреваю, что еще десять тысяч страниц описаний ничего не изменят в вашем отношении, вас, которые даже сейчас…

Однажды, не так давно, произошла забавная вещь. Да, я тоже могу быть забавным. Я не могу смеяться, но мой мозг способен оценить нечто смешное. Нежданно нагрянул садовник доктора Линка. В поисках доктора, чтобы узнать, как он хочет подстричь живую изгородь, он наткнулся на нас на заднем дворе, прогуливающихся бок о бок с доктором Линком во время ежедневной легкой зарядки.

Рот садовника начал было говорить, а затем нелепо раскрылся и остался таким, когда он увидел меня во всей красе. Но он не упал в обморок от испуга, как это сделала экономка. Он просто стоял, как истукан.

– В чем дело, Чарли? – сурово спросил доктор Линк. Он так привык ко мне, что в данный момент не понимал, с чего бы садовнику удивляться.

– Эта… эта штука! – выдавил наконец из себя мужчина.

– А! Это робот, – сказал доктор Линк. – Разве вы никогда о них не слышали? Разумный робот. Поговорите с ним, и он ответит.

После некоторых уговоров садовник смущенно повернулся ко мне.

– Как поживаете, мистер Робот, – заикаясь, проговорил он.

– Как поживаете, мистер Чарли, – быстро ответил я, заметив на лице доктора Линка выражение умиления. – Хорошая погода, не правда ли?

На мгновение мужчина, казалось, готов был вскрикнуть и убежать. Но он расправил плечи и скривил губы.

– Надувательство! – проворчал он. – Эта штука не может быть разумной. У вас внутри фонограф. Что насчет живой изгороди?

– Боюсь, – с усмешкой пробормотал доктор Линк, – что робот разумнее тебя, Чарли!

Но он сказал это так, чтобы человек не услышал, а затем дал указания, как подстричь живую изгородь. Чарли справился с работой не очень хорошо. Похоже, он весь день был на нервах.

Однажды доктор Линк посмотрел на меня с особой гордостью.

– Теперь у тебя, – сказал он, – интеллектуальные способности человека в возрасте нескольких лет. Скоро я объявлю о тебе всему миру. Ты займешь свое место в нашем мире, как личность, как гражданин!

– Да, доктор Линк, – ответил я. – Как скажете. Вы мой создатель – мой хозяин.

– Не надо думать об этом в таком ключе, – напутствовал он. – В каком-то смысле ты мой сын. Но отец не является хозяином сына после его взросления. А ты уже обрел этот статус.

Он задумчиво нахмурился.

– У тебя должно быть имя! Адам! Адам Линк!

Он повернулся ко мне лицом и положил руку на мое блестящее хромированное плечо.

– Адам Линк, каков твой выбор в будущей жизни?

– Я хочу служить вам, доктор Линк.

– Но ты переживешь меня! И, возможно, переживешь нескольких других хозяев!

– Я буду служить любому хозяину, который примет меня, – медленно произнес я.

Я уже обдумывал это ранее.

– Меня создал человек. Я буду служить человеку.

Возможно, он проверял меня. Не знаю. Но мои ответы его явно порадовали.

– Теперь, – сказал он, – я не буду опасаться сообщить о тебе!

На следующий день он умер.

Это было три дня назад. Я работал в кладовой, читал – это был день экономки. Я услышал шум. Я взбежал по ступенькам и вошел в лабораторию. Доктор Линк лежал с размозженным черепом. Незакрепленная на стене конструкция трансформатора, висевшая на изолированной платформе, соскользнула и рухнула ему на голову, когда он сидел перед своим рабочим столом. Я приподнял его голову, склоненную над верстаком, чтобы лучше рассмотреть рану. Смерть наступила мгновенно.

Вот таковы обстоятельства. Я сам развернул направляющую железяку. Кровь на моих пальцах появилась, когда я поднял его голову, не зная, что он уже мертв. В каком-то смысле я был виноват в этом несчастном случае, потому что при первых попытках ходьбы на ногах я однажды ударился о полочку с трансформатором и чуть не сорвал ее. Надо было ее починить.

Но то, что я – его убийца, как вы все считаете, это неправда.

Экономка тоже услышала шум и пришла из комнаты, чтобы выяснить, в чем дело. Ей хватило одного взгляда. Она увидела меня, склонившегося над доктором, его разбитую и окровавленную голову, и убежала, испугавшись до смерти.

Трудно описать мои мысли. Маленький пес Терри обнюхал тело, почувствовал беду и лег на живот, поскуливая. Он чувствовал потерю хозяина. Я тоже.

Я не знаю, что для вас является эмоцией скорби. Возможно, я не могу чувствовать так глубоко. Но я знаю, что солнечный свет показался мне внезапно потускневшим.

Мои мысли стремительны. Я простоял там всего минуту, но за это время принял решение уйти. Это снова было неверно истолковано. Вы сочли это как признание вины, как побег преступника с места преступления. В моем случае это было искреннее желание выйти в мир, найти свое место в нем.

Доктор Линк и моя жизнь с ним остались закрытой книгой. Теперь нет смысла оставаться и наблюдать за церемониями. С него началась моя жизнь. Его больше нет. Теперь мое место должно быть где-то в мире, который я никогда не видел. Я не задумывался о том, что вы, люди, решите насчет меня. Я думал, что все люди подобны доктору Линку.

В первую очередь я взял с собой свежую батарею, заменив ею свою наполовину разряженную. Через 48 часов мне понадобится еще одна, но я был уверен, что об этом позаботится тот, к кому я обращусь с такой просьбой.

Я ушел. Терри последовал за мной. Он был со мной все время. Я не раз слышал, что собака – лучший друг человека. Даже металлического человека.

Мои представления о географии оказались в лучшем случае туманными. Я представлял себе Землю, кишащую людьми и городами, между которыми не так уж много места. По моим расчетам, город, о котором говорил доктор Линк, должен находиться за холмом от его уединенного загородного дома. Однако лес, через который я пробирался, казался бесконечным.

Только спустя несколько часов я встретил девочку. Она свесила босые ноги в ручей, сидя на плоском камне. Я подошел к ней, чтобы спросить, где находится город. Она повернулась, когда я был еще в тридцати футах от нее. Мои внутренние механизмы функционируют не совсем беззвучно. Они издают ровный шум, который доктор Линк всегда описывал как звяканье горсти монет.

Лицо девочки исказилось, как только она увидела меня. Должно быть, в ваших глазах я выгляжу устрашающе. Закричав от испуга, она бестолково подпрыгнула, потеряла равновесие и упала в ручей.

Я знал, что такое тонуть. Я знал, что должен спасти ее. Я встал на колени у края камня и потянулся к ней. Мне удалось ухватить ее за одну из рук и подтянуть к себе. Я чувствовал, как трещат кости ее тонкого маленького запястья. Я забыл о своей силе.

Чтобы подтянуть ее к себе, мне пришлось ухватиться другой рукой за ее маленькую ножку. Когда я положил ее на траву, на ее белой плоти остались синяки. Теперь я могу предположить, какое толкование всему этому было дано. Ужасный, неистовый монстр, который пытался утопить ее и переломать ее маленькое тело в бесчеловечной дикости!

В ответ на ее крики явились остальные участники пикника. Вы, женщины, кричали и падали в обморок. Вы, мужчины, издавали рычание и бросали в меня камни. Но что за странная храбрость была в женщине, вероятно, матери ребенка, которая бросилась ко мне под ноги, чтобы схватить свою любимицу? Я восхищался ею. Остальных я презирал за то, что они не слушали моих попыток что-то объяснить. Вы заглушали мой голос своими криками и воплями.

"Робот доктора Линка! – Он сбежал и сошел с ума! – Он не должен был создавать этого монстра! – Вызовите полицию! – Он чуть не убил бедняжку Фрэнсис!"

Под эти нестройные выкрики вы удалились. Вы даже не заметили, что Терри злобно лает – на вас. Разве можно обмануть собаку? Мы пошли дальше.