— Не двигай слишком сильно. Вдруг рана опять откроется, — Юкон встал и пошатываясь пошел, собирая разорванную упряжь, — похоже нормально кулиса мы запрячь не сможем, целых ремней почти не осталось. Ну ничего, что нибудь придумаем.

Юкон поднял валявшуюся дубинку и пошел к волокушам, брошенным за деревьями. Обрывками ремней он привязал дубину к концам оглоблей, соединим их таким образом поперечной перекладиной. Потом сосредоточился на кулисе и ящер подошел к волокушам. Юкон поднял оглобли повыше и ящер поднырнул под одну из них оказавшись между оглоблями. Потом он он открыл пасть и зажал дубинку между зубами. Теперь он сможет тянуть волокуши. Осталось расположить на них Кену.

Убирать всю ряску с повозки просто не было сил. Юкон сгреб часть зелени на землю, а часть разравнял. Потом взял тесак и пошел в ближайшей ели, Срубил несколько разлапистых веток, вернулся к волкушам и уложил добытое поверх ряски. Оставил тесак в повозке и пошел за Кеной. Подойдя он пару раз глубоко вздохнул, после чего поднял девушку на руки о отнес на подготовленное место. Ему явно было тяжело.

— Что с тобой Юкон? Тебя тоже ранили? Или это из-за того удара по голове тебе плохо? Или это из-за твоих старых ран? — Кена говорила с беспокойством.

— Нет, все в порядке. Теперь точно все в порядке, — сказал Юкон отдышавшись — просто я устал. Понимаешь, я пытался тебе помочь, но не знал точно как. Но главное, что все получилось. Осталось отвезти тебя в деревню и все будет хорошо.

Юкон пошел вперед и вместе с ним пошел ящер, и потащил волокуши, держа зубами перекладину.

Кене очень о многом хотелось расспросить Юкона, но сил на вопросы у нее тоже уже не осталось. Волокуши покачивались на неровной лесной тропе и, лежа на еловых ветках, Кена довольно быстро задремала. Когда она открыла глаза, то на небе уже вовсю горели звезды. Повозка стояла возле изгороди ее дома и к ним уже бежала встревоженная мать.

— Кена что с тобой? Юкон, что случилось?

— Мама, все хорошо, я сейчас встану, — Кена действительно смогла сама подняться, но далось ей это с трудом. Перед глазами сразу поплыло.

— Доченька, ты же бледная, как полотно! — Хана схватила дочь за руку, — И холодная, как рыба.

— Тетя, на нас у пруда напали роши, — Юкон начал рассказывать заготовленную историю Мы отбились, но Кену ранили. Ничего страшного, но она потеряла много крови.

— Хельга! — позвала Хана старшую дочь, — беги к старой Хное. Скажи, что Кену ранили, и я прошу ее побыстрее к нам прийти. Юкон, идем со мной. Расскажешь что произошло.

Хана отвела Кену в дом и уложила на кровать.

— Что с твоей одеждой? — мать увидела разрезанную до промежности штанину, — Милосердная Юха! Дочка, тебя что…

— Мама все в порядке! Юкон меня защитил, — Кена натянула одеяло закрывая обнаженное бедро и свежий рубец на нем.

— Тетушка, к нам подкрались сзади и оглушили дубинками. Потом связали и собирались пытать. Мне удалось развязаться и убить одного из них. Второй ушел. Это были братья того роша, что забрался к нам. Кену сильно ударили по голове, поэтому она почти ничего не видела.

— Их было двое?

— Да. Второй ушел. Он пообещал отказаться от мести и я разрешил ему забрать тело брата. Вашего кулиса а привел без волокуш, потому-что роши испортили упряжь. Они нас вязали упряжными ремнями. Волокуши остались у пруда. Я утром схожу за ними.

— Да забудь ты про волокуши! Кена покажи голову. Упаси, Милосердная, какая шишка у тебя, и кожу рассекли. Все волосы кровью запеклись. Надо промыть, — женщина подхватилась и побежала за водой и чистыми тряпками.

— Кена, — Юкон наклонился к девушке, — не надо пока никому рассказывать про то что сделал мой кулис. Я сам до конца не понимаю как у меня это получилось. Я тебе потом все расскажу. Но пока лучше говори, что тебя оглушили, а когда очнулась, один рош уже был мертв, а второй уходил.

— Хорошо, но как ты… Ведь это же…? — девушка оборвала вопрос, видя входящую мать, — спасибо тебе.

Хана поставила миску с водой и опустила в нее кусок ткани.

— Сядь, дочка. Нужно промыть рану.

Ночь прошла скучно. И патрульные были вполне этим довольны. Пусть без добычи, но и без потерь. Место то опасное и непредсказуемое. На рассвете дежурили Ярго и Янек. Янек устал следить за своим участком и с нетерпением смотрел как на вершины гор падают первые солнечные лучи. Через несколько минут рассветет и можно будет наконец встать с намявших живот и бока еловых веток. Когда свет достиг краев ущелья, парень заметил на противоположной стороне движение. В сумерках трудно было понять что происходит, но густая поросль кустов явно кого-то скрывала.

— Ярго, на той стороне кто-то есть! — тихо обратился патрульный к напарнику.

Усатый ветеран перевел взгляд на заросли на противоположном берегу.

— Действительно кто-то двигается. На наших клиентов не похоже. Даже если какой-нибудь непутевый контрабандист перепутал сторону и выбежал в сторону гор, то он бы так по кустам не шуровал. Это зверь какой-нибудь, скорее всего. Надеюсь не пришлый из ущелья. Оттуда всякое может вылезти. Хотя ночью тихо было, навряд-ли это пришлые. Если хочешь знать, то я думаю это кулис забрел.

— Кулис? Они что по горам лазать умеют? Там же вон какая крутизна!

— Ну по крутой стене то кулис не пролезет. Да оно ему и не нужно. Ты отсюда что видишь? Кусты, деревья, выше скала пошла крутая, но тоже не лысая. Где-то в этих зарослях есть или трещины или тропинки. Потому, как кулисов здесь видели и не раз. Как-то они через скалы проходят. Да только нам оно без разницы. Через ущелье ни один кулис никогда не перебирался.

— Что в иле застревают?

— Да нет. У кулиса лапы широкие. Он по болоту бегать может, там где человек сразу провалится. Да и по склону глиняному с такими когтями думаю забраться сможет. Но я сам видел и другие рассказывали, что бывает приходят сюда с гор кулисы но к ущелью ближе десяти шагов ни разу не подходили. Похоже боятся чего-то. Может эти твари просто умнее, чем многие люди?

— А чего им тут надо то?

— Так яйца птичьи тут. Не знамо сколько лет назад появились здесь чёглы. Считают, что через ущелье из другого мира к нам их занесло. Птица размером с голубя, ест все подряд почище курицы. Плодятся быстро. Но почему-то далеко от ущелья не живет. Говорят ловили их, думали разводить на яйцо и мясо, да только как увезешь их от ущелья на пару верст, начинают болеть и больше трех недель не живут. Гнездятся они они на кустах или вообще в траве. Если повезет может найдем сегодня несколько. Только вряд ли. На этой стороне их живо лисы выедают. А на той стороне им раздолье.

— А что там лис нет?

— Да вроде нет. Почему так не знаю, не спрашивай. Но яиц чёгловских на той стороне тьма. Да невелика цена этим яйцам. По вкусу они не то не се, с горчинкой как-бы. Но кулисам, похоже, нравиться. Вот они и приходят их собирать время от времени.

Пока Ярго рассказывал окончательно рассвело. В зарослях кустарника стал хорошо заметен двигающийся силуэт. Ящер был реально большим. Янек видел, как на подобном чудище ехал капитан гвардии кронпринца.

— Вот это зверь! Это сколько же можно заработать, если такого поймать или завалить.

— Да, зверь редкий. Размером с тех, что кренеры лет за десять откармливают. Только на воле то они обычно медленней растут. Так что это зверь старый. А значит охотится на него не резон. Конечно за жилы, когти и шкуру такого красавца можно несколько наших годовых жалований получить. Только мертвым деньги не нужны. Такой зверь любую броню зубами порвет, а его шкуру стрелы разве что поцарапают. Его только хорошим копьем или мечом порезать можно, если острие правильно под чешую загонять. Будь он поменьше раза в два можно было бы вчетвером его надежно взять. Трое копьями сдерживают, а третий по уязвимым местам бъет. Но тут навык охотничий нужен. Не знаючи, можно под удар хвостом попасть. После такого удара кости ломаются как хворостинки. Ну а такого старого зверя только ловушками брать. Чтобы, значит, обездвижить зверя, а там уже и добить длинными копьями.