— А живым такого зверя можно поймать.

— Коли очень-очень нужно, то можно. Поймать в ловушку, сетями закутать, потом связать или в клетку посадить. У кронпринца в парке до сих пор несколько больших клеток стоят. Там держали изловленных диких кулисов. Пытались приручить. Они, которые дикие, обычно куда быстрее, чем те, что у кренеров растут. Только злые они, приручить получалось только самых молодых из пойманных. Да и те плохо слушались. Короче, Янек, не ловят больше этих зверей. Трудно, дорого, а толку с хряков хвост.

— Эх обидно, такой красавиц рядом с нами бродит, а взять его нельзя. Там же одного мяса больше пятидесяти пудов!

— Ты не суди по домашним. В этом жил, костей да шкуры больше, чем мяса. Хотя, все равно мяса на нем больше, чем мы могли бы съесть или унести. Вот ты зачем про мясо то говоришь? У нас в пайках в основном сухари, крупа да малость желтого сала. А мне уже вырезки зажаренной на углях захотелось. Давай буди Грыжгу с Юпом. Подумаем насчет охоты.

Янек встал, потянулся и подвигал плечами, разминаясь. Взглядом он продолжал следить за медленно продвигающимся в зарослях кулисом. Ярго был прав. Ящер разыскивал и опустошал птичьи гнезда. На его пути то и дело взлетали испуганные чёглы, которые спасались, оставляя свои яйца на погибель в желудке кулиса.

— Сколько же ему надо яиц, чтобы наесться? Они же для него мелочь!

— Пшеничные зерна тоже мелкие, но курицы на них знатно разжиреть могут, хоть и клюют по одному зернышку. Кулис эти яйца ест, как ты тыквенные семечки лузгаешь, — Ярго тоже встал, поправил пояс и стряхнул прицепившиеся к куртке еловые иголки.

— Ярго, ты только глянь! — оживился Янек, — там еще один!

Действительно немного в стороне через кустарник пробирался еще зверь. Размером он сильно уступал первому.

— Может это мать с детенышем?

— Навряд-ли. Кулисы обычно свои яйца оставляют и о потомстве не заботятся. И ходят чаще поодиночке. Хотя других кулисов со своей территории не прогоняют. Тот же медведь или волк из южных лесов рядом со своим логовом других хищников не терпят. Хотя кулиса хищником называть наверное неправильно. Они ряску едят, как утки, могут и траву с ветками жевать, когда другой еды нет. Хотя рыбу сильно любят, как и прочую водяную живность.

— Ты смотри, какой красавчик! — Янек с увлечением смотрел на молодого, в сажень длинной, кулиса, который легко перепрыгнул крупную расщелину в скалах, — сигает, что твой кошка!

— Да, домашние на такое не способны. Жизнь у домашних спокойная и кормушка полная. А эти по горам свой кусок целыми днями ищут. Ух-ты!

Ярго не удержался от выкрика, когда молодой кулис сделал сразу три прыжка подряд. Похоже зверь просто играл.

— Ты же, смотри, попрыгун! — восхитился ветеран и добавил, — все как у людей. Молодой и глупый. Старый вон ползет потихоньку и ни одного яйца не пропускает. А этому поиграть охота.

А молодой кулис, словно чувствуя, что на него смотрят, опять сделал серию прыжков. На этот раз он выбирал крупные камни, которые выступали из кустов и прыгал с одного на другой. на последнем прыжке он не рассчитал. Передняя лапа соскользнула с узкого гладкого камня, тяжелый хвост продолжил движение и зверь пару раз перекувыркнувшись по кустам, слетел к краю ущелья.

Не долетев пару саженей, кулис закричал. Квакающие звуки напоминали испуганный плач. Зверь скользил по камням со следами глины и греб лапами, стараясь остановить падение. Когда его хвост и одна из задних лап уже соскользнули в овраг, он смог остановиться. Через долю секунды он рванул и побежал прочь от обрыва. Сверху раздалось недовольное шипение.

Старый кулис поднялся на передних лапах и смотрел в сторону обрыва. В первый момент Янек подумал, что взрослый кулис ругает детеныша, но потом увидел, что зверь смотрит не не прыгуна, а просто в сторону обрыва. Как будто чувствует оттуда угрозу.

Молодой же кулис с разгона вломился в густые кусты, ломая и разбрасывая ветки.

Снова раздался крик. Но на этот раз человеческий. Точнее визг перепуганной женщины. Кулис заквакал, отпрыгнул в сторону и замер глядя в сторону кустов. Кусты зашевелились, но никто из них не вышел. Ярго и Янек не отрываясь смотрели на густо заросший кустами участок саженях в двадцати от обрыва, но ничего не происходило. Только настороженно глядящий куда-то сквозь ветки кулис подтверждал, что там кто-то прячется.

— Гляди в оба, — кинул Янеку ветеран, а сам подошел к спящему под деревом сержанту.

— Марк! — позвал Ярго, тронув командира за плечо, — Вставай Марк, похоже огнелюбы нарисовались.

Сержант подскочил и взялся за рукоять меча.

— Где?

— Да аж на той стороне ущелья.

— Сколько?

— Да хряк их знает. Не видно. Только крик услышали. Похоже бабский.

— Тебе не почудилось? — сержант вышел из-под деревьев и начал осматривать противоположную сторону.

— Обижаешь, командир. Чудиться чудакам да пьяницам. А я человеческий крик от звериного в лесу и по пьяни не спутаю. С малых лет охотился.

— Да не обижайся ты, Ярго, — сержант прикрыл глаза рукой от яркого утреннего солнца, — Я на таком расстоянии и барана с кронпринцем перепутать могу. Кулисов, вот, вижу. Аж двое забрело. А вот огнелюбов пока не наблюдаю. Где вы их заприметили то?

— Молодой кулис чуть в овраг не упал, перепугался и ломанул через кусты. А из кустов закричали громко. По голосу — скорее баба, чем мужик. Мы вместе с Янеком и видели и слышали.

— Янек…?

— Да, господин сержант, так все и было. Вон в том месте кулис на кого-то наткнулся. Оттуда закричали. Я слежу внимательно. Пару раз там ветки качнулись, но никто не показывался.

— Да-а-а… Задача, — Сержант сердито сплюнул на землю, — крях знает кто там и с чем. А проверить мы обязаны. Грыжга-а! Ю-юп!Ко мне!

Пока патрульные вставали с импровизированных лежанок и подходили к сержанту, тот повернулся к Янеку.

— Стрелой туда достать сможешь?

— Смогу командир, если с края оврага бить. Но только на пределе. Добить то я и дальше смогу, но по двигающемуся

попасть уже трудно будет. А если кто лучника на краю увидит, то подставляться специально точно не будет.

— А ты лук то не показывай, на землю положи. А сам у края сядь да смотри, вроде как за кулисами. Ежели какой огнелюб между кустами появиться, присмотрись, а после уже берись за лук и стреляй по быстрому. На проходе через ущелье ни разу больше пяти-шести человек за раз не ловили. Ежели ты из такого отряда одного вычеркнешь, то уже хорошо.

— А как же запрет на убийства. Мы же даже не спросили, кто там в кустах?

— Ты ерунды не говори. Кто из ущелья еще мог прийти кроме огнелюбов? А ежели это они, то, знамо, при оружии. Мне Ваши шкуры дороже, чем энтот «гуманизм». В канцелярию из отряда никто стучать не будет, а значит делаем по уму, а не по писулькам, что я вам вчера с утра читал. Чем меньше их будет, тем легче вязать.

Пока сержант объяснял молодому бойцу простые истины, вокруг собрались остальные патрульные.

— Ярго, займешься лестницей. Такой, чтобы до дна надежно спуститься можно было. Остальные со мной рубят хворост. Гать стелить будем.

— Вот и поохотились, блин, — Грыжга недовольно махнул рукой и пошел доставать топорик из рюкзака.

— Не ворчи, парень, на огнелюбов поохотимся, — сказал ему Ярго, — мяса не добудем, зато может на выпивку заработаем.

Сам ветеран пошел присматривать деревья для лестницы. Искал поближе и в то же время, чтобы длина была подходящая и не слишком толстые. Прошел в право и влево, пару раз стукнул топором. Поблизости росли дубки. Лестница из них конечно хорошая получиться, но рубить такое дерево замучаешься. Решил пройти шагов сто дальше вдоль склона. Там была поросль молодых кленов. Пусть придется тянуть срубленные хлысты, зато древесина у свежего клена мягкая, рубиться и режется без проблем.

Сержант тоже дуб рубить на хворост для гати не собирался. Прошел чуть в глубь зарослей, где начинались кусты кровянника. Куст этот тоже рос только поблизости от ущелья. На солнце он быстро высыхал, поэтому на открытом месте его не было. А вот в тени деревьев разрастался быстро, покрывая все пространство путаницей из длинных гибких веток. На срезе ветки давали темно красный сок из-за которого куст и назвали кровянником. Кожевники ценили куст за то, что его соком можно было подкрашивать шкуры при дублении. При этом кроме красивого цвета кожа становилась эластичнее и меньше боялась сырости.