Потому что большинство известных и неизвестных миров ядовито для демонического племени, а та малая часть, что пригодна — заселена недружелюбно настроенными по отношению к демонам существами. Хочешь узнать больше о демонической экспансии — расспроси свою зеленоволосую подружку.
Новая инфа, проступившая на страницах детской книжонки, полностью соответствовала поставленному мной запросу, чем несказанно удивила. Маловероятно, что Рейдж или его подчинённые демонюги припёрли чудо-книгу конкретно под меня, скорее, взяли первую попавшуюся, следовательно…
— Ебучая хтонь! — взревел я, запуская чересчур разговорчивый талмуд в стену. — Не дамся! Моя душонка, может, и не проходит по-вашему демонляндскому ГОСТу, но реально мне дорога! Хуй вам на палочке, а не кабальный контрактишко!
Нервные нынче молодые люди пошли, истеричные… Далась мне твоя человеческая душонка, парнишка. Самому бы не развеяться по ветру, кхе-кхе. Ну так что, парнишка, подмогнёшь старику?
Уважение старших — оно в крови, но стоит ли проявлять его по отношению к хитровыебанному НЁХичу, ещё и в мирочке, где все живут под девизом «не наебешь — не проживёшь»?.. Хм-м, дилемма! И как назло рядом нет фейки-бонифейки, которая могла бы обвести кружочком правильный вариант.
— О-окей, — продолжая колебаться, протянул я.
Чего там приключилось «после» вспоминалось смутно. Вроде как демонляндский дедуляндий присоветовал выйти на балкон, минут пять погипнотизировать относительно далёкую — третий этаж, хуле — землю и, вообразив себя птицей, отправиться в свободный полёт. Шедший в комплекте с такими ситуёвинами «обоснуй» съебался в далёкие дали, уступив место незнакомому голосу, вовсю нашёптывающему «маги могут много».
Угасающий рассудок не сопротивлялся, послушно воспринимая хуету разряда «ты — маг» за аксиому, а во всём подчиняющееся ему тело уже перекидывало ножищи через перила. Мутный дедок что-то там шептал о безопасности, правильности и нужности моего «прыжка веры» и я, согнув ноги в коленях, отвёл руки назад, готовясь нырнуть в неизвестность.
Хуже не будет, молодой человек. Чего мяться, когда жизнь, по сути, кончена? Ни тебе вменяемых перспектив, ни профессиональных навыков, ни вздыхающей у оконца самки. У тебя нет ничего, за вычетом молодого, непутёвого тела. К чему оно тебе? Всё равно толком не воспользуешься, лучше передать кому-нибудь поумнее. Например, мне.
И я, дурак, соглашался, позабыв обо всём на свете. О ждущем дома бате, хоть и не самом лучшем, но родном. О дружках, с которыми по выхам гамали в кс с дотой и не только. О своей «перспективе», которой по словам демонодеда у меня не имелось — желании пойти по стопам отца и заделаться следаком.
Обо всём на свете позабыл, короче.
— Эх-х, ни минуты спокойствия, — посетовала Фэй, хватая меня за шиворот и возвращая не столько в комнату, сколько на грешную землю в целом. — Совсем забыла, что мы в Демониуме, который сам по себе сплошная опасность. Ага, вот и причина твоей заторможенности. Иди-ка сюда, паршивая душонка, страждущая бессмертия.
Паршивая? Сама ты паршивая, грязная, никудышная полукровка, что гиеной вьётся вокруг его высочества, Рейджина Западнодоменского. Бесстыдница! Да я тебе знаешь, что устрою?!
— Нет, не знаю, — железным тоном ответила зелёнка, встряхивая дедово вместилище и книжку-картонку по совместительству. — Зато я знаю другое: ты сознательно нарушил правила гостеприимства. Этот человеческий ребёнок — полноценный гость Рейджина Западнодоменского. Или слова «его высочества» более не котируются?
Ах ты, дрянь! Слышишь, слышишь, что она говорит, Вадим? Обижает старших, к словам не прислушивается, нудит и нудит себе. Нужно как следует проучить её… чтобы знала! Давай, давай, выручай старого!
Накостылять Фэй кулаки чесались и без транса, поэтому я бездумно поднял руку и… распластался на полу, ошеломлённый, ни хрена не понимающий и с фингалом под глазом. Как-то успел подзабыть, что фейка-бонифейка не только душнить горазда, но и вмазать при случае может.
— Э-э-э… а-а-а… — виновато промычал я, возвращая себе свободу воли. — Фэй, я это… Ну, не специально.
— Тебя никто и не обвиняет, Вадим, — небрежно отмахнулась от моих извинений ряска, брезгливо разглядывая наглый кусок картона. — Что примолк? Что невесел? Что головушку буйную свесил?
Дрянь! Дрянь! Дрянь!
Разносившиеся по комнате истеричные взвизгивания демонодеда вызывали стойкое желание зажать уши, сама книжка-картонка выброшенной на берег рыбёшкой трепыхалась в руках злостной захватчицы Фэй, а я искренне недоумевал отчего «повёлся» на исторгаемую хернёй на палочке муть. И неизвестно, как долго мы бы третировали свои уши, если бы в комнату не вошёл Рейдж, причём при полном параде.
Тёмно-синий костюм с золотистыми эполетами, весь из себя импозантный, грозно сверкающий алыми очами, он выхватил паршивую книжонку из рук фейки, разжёг на свободной ладони костерок и занёс над ним демонодеда. Хошь — не хошь, сообразишь, что дело пахнет угольками и забористая ругань сменилась неприкрытой лестью в стиле Себастьяна из диснеевской «Русалочки».
Ваше высочество, за вас радею! Ваше высочество, нешто позволите затуманить разум фее злокозненной? Ваше высочество, не извольте казнить, извольте выслушать! Ваше высоче…
— Либо ты прямо сейчас заключишь с этим человеком пожизненный контракт на всяческое вспомоществование, либо я лично устрою одностороннее судилище с применением высшей меры наказания — смертной казнью. Никто и слова против вставить не сможет, ведь за нарушение взаимного договора с Демониумом полагается уничтожение.
— О чём это он? — угрюмо спросил я, рассматривая налившийся фиолетовым глаз в зеркале. — Что за договор такой?
— Те, кто обитают в Демониуме, после смерти становятся для него пищей, — охотно объяснила Фэй. — Души высших демонов, избравших себе домом Демониум, не отправляются на Круг Перерождений и, соответственно не перерождаются. Они могут прожить долго, практически вечность, но конец всё равно един. Жестокая и в то же время справедливая оплата, призванная соблюдать магический баланс искусственно созданного мира. И разумеется, такой подход нравится не всем.
Она красноречиво покосилась на скулящую книжонку-картонку, замаливающую грехи перед Рейджем и я понятливо кивнул. Затем перевёл взгляд на свою спасительницу и присвистнул. Меметичные строки песни «она хороша, damn, она в порядке» полностью описывали новый лук феюньи-ворчуньи, вызывая подобие зависти по отношению к её неизменному партнёру по танцам Рейджу.
Невесомая и тоненькая, Фэй на манер героини из сказок была усердно разряжена в злато и вместе со всеми текущими цацками наверняка потянула бы максимальную стоимость домика в каких-нибудь «Новых Вешках». Единственное, то осталось от «старой версии» — золотистый лавровый венок, да и тот по непонятным причинам идеально дополнял текущий образ.
Вообще, тряпки были выше всяких похвал: блестючие-переливучие-мерцающие, взгляд приковывали только так. Особенно хорошо вышло подобие хрупких стрекозьих крылышек за спиной, явно имитировавших фейские. Они типа служили указанием на происхождение Фэй, сигнализируя всем и каждому о том, что она — фея.
— Нет, просто наш бал-маскарад — тематический, — отверг невысказаное предположение Рейдж, передавая мне возмущённо подрагивающую книжонку-картонку. — Мы с Фэй — пара и наши костюмы, соответственно, парные. Есть в Демониуме одна легенда про прекрасную фею и влюбившегося в него демона, её и разыгрываем.
Бля, чел, если это такой комплимент в сторону фейки-бонифейки, то трай эгейн, слишком очевидно и топорно.
— Ах да, что-то такое припоминается, — широко улыбнувшись, обломала его Фэй. — Не та ли, где фея обманом заставила доверчивого демона отдать всё своё имущество и вместе с сёстрами смеялась за его спиной, называя дураком? В конце тот демон так и не смог развеять наложенные на него чары и вскоре иссох от неразделённой любви.
