— Нихера себе у тебя тестюшка, — удивился Славян. — Это точно он замутил?

— Он. Стопудово, — кивнул головой Жека. — Я его человека допросил с пристрастием. От него люди приехали. И ещё от того, кто повыше. Из правительства. Рангом не меньше чем министр. Но это уже я так думаю, судя по кипишу.

— Да ну! — не согласился Славян. — Чтоб у Иваныча, да такие связи были? Он же вор! Уголовник! Босота лагерная!

— И чё? А кто его в Москву перетащил? Дурей, что ли, с Хромовым? — усмехнулся Жека. — Ты б видел, какой дом у него на Рублёвке. Как у лорда или князя какого-то. Причем под этими московскими кентами и Дурей, и Хром ходят. Это мафия, брат. Настоящая мафия.

— Херафия! Чё дальше то?

— А дальше сам Сахар мне позвонил. Сказал, что его люди официально от министерства приезжали. Угрожал, что звиздец мне. Ну и я с ним на повышенных поговорил. Тоже поугрожал.

— Братан, ты в своем уме??? — Славян налил полную рюмку водки и выпил махом, даже не поморщившись.

— В своём, — согласился Жека и тоже выпил водяры. — Потом позвонил Хромов и позвал на базар в «Гудок». Там и обкашляли вопросы. Передал мне послание от москвичей, чтоб я отступился от завода и продал свои акции бизнес-группе «Альфа» из Москвы. Иначе полетят головы у всех. У меня в первую очередь. Убедил он меня. Не под силу мне тягаться с ними. Дуреев, Сахар, Хромов, люди из правительства… Нам всем бы крышка пришла. Его шестёрки в курсе про все наши дела вокруг комбината.

— Что за бизнес-группа «Альфа»? — заинтересованно спросил Славян. — Название знакомое.

— О ней из каждого утюга зудят! Не видел рекламу, что ли? — заявил Жека. — Финансовый и инвестиционный московский холдинг. Состоит из крупных московских промышленников и финансистов. С государственным и частным капиталом. Ходят слухи, что это прокладка для отмыва денег правительства, взяток, поборов и всякой херни. Эти же кенты у нас 30 процентов акций стройуправы купили, когда я торговлю фьючерсами раскручивал и бабки в оборот нужны были. По всему видать, очень серьёзные люди. Сахар в их числе. Но мне кажется, он на более низкой позиции, чем они. Для чёрной работы, короче.

— Так! Хватит меня пугать, и так пуганый! — рассмеялся Славян. — Ты им свои акции продал. На чём порешили?

— Я остаюсь директором комбината до собрания акционеров, — ухмыльнулся Жека. — Это два-три месяца. Хромов намекнул — могу делать с заводом что хочу.

— И что ты хочешь? — поинтересовался Славян, наливая опять водяру.

— Обобрать его напоследок, — заявил Жека, чокаясь со Славяном. — И обрубить все концы, которые связывают нас с ним. Сбросим строительное управление. У нас там 80 процентов акций.

— Оно ж на строительстве машины завязано сейчас, — недоуменно сказал Славян.

— Именно! — согласился Жека. — Поэтому цена на акции должна быть офигенная. Последнее время очень хорошо динамику роста показывали эти бумаги. 50 миллионов минимум сейчас выручить можно. Продадим и поделим.

— Продавать через биржу будешь? И кому? Этой же грёбаной «Альфе»?

— На бирже… Но только именным фьючерсом, — заявил Жека. — Покупателем комбинат будет. Я ж им управляю. Устрою. А расплачусь деньгами из немецкого кредита. Комбинату нужно своё бывшее строительное управление? Как он без него? А если его левые люди прихватят и цену на строительство поднимут? Никак нам нельзя без моей стройуправы!

— Слушай, ты Остапа Бендера раздел бы! — рассмеялся Славян. — Ну, такие схемы в голове держать! Только кто ж тебе даст это замутить? На данный момент я вижу две проблемы. Первая — это то, что Сахариха — инвестор в «Инвестфонде», которому принадлежит твоя стройуправа, и без её согласия и подписи сделку не совершить, и вторая проблема — кто тебе даст распоряжаться кредитом? Он же целевой.

— Найдём, кто поставит похожую подпись за Светку, нотариусу денег сунем, а кредитом я сам распоряжаюсь с помощью своей фирмы в офшоре, — невозмутимо сказал Жека. — Как видишь… Проблем вообще нет. И сделать это надо в ближайшее время. Деньги за акции разделим по паям. Так мы полностью отмежуемся от комбината. Надо забирать оттуда всё своё. Всё вложенное и как можно больше. Потом ликвидируем и «Инвестфонд». Обзоветесь по-другому, и айда в новую жизнь с чистого листа. Никто не должен связать вас с заводом. Будете заниматься своим — охраной, турбазой, кафе, столовой и гостиницей. Чистые и невинные как дети!

На следующий день Жека собрал совещание в заводоуправлении, где присутствовали все главные специалисты комбината, и на нём заявил, что владельцы АО ССМФ решили продать свою часть акций, и он, как директор и продаваемого предприятия, и директор металлургического комбината, решил его приобрести. Вернуть, так сказать, в родную гавань. Предприятие станет дочерним. Сохранит свое название, банковские счета и материальную базу, которую предлагается значительно расширить за счёт новой техники. Владельцем своего бывшего строительного управления опять станет комбинат.

— А за чей счёт банкет? — недоуменно спросил главный бухгалтер, дотошный пожилой мужик. — Сами едва выживаем, на что нам ещё предприятия покупать?

— Правильный вопрос, — согласился Жека. — Поэтому отвечаю — купим стройуправление на средства немецкого кредита.

— Но это же нецелевые траты! — не унимался главбух. — Как так? Что скажет «Дойчбанк»?

— А это и есть целевая трата! — возразил Жека. — Инвесторы решили продать предприятие, которое делает у нас сто процентов работы по строительству машины. Инвесторам предприятие не нужно. И что вы хотите? Чтоб его купили москвичи? Или какие-то вообще левые люди? Это очень лакомый кусок в данное время! А потом эти люди с нас три шкуры будут драть за работу. Да из нас веревки вить будут, если его строительство посторонним людям уйдет. Я прав?

Начальники дружно кивнули головами, показывая что он прав. Ещё как прав!

— Вот и прекрасно. Юристы ССМФ свяжутся с вами и подготовят договор передачи собственности, — сказал Жека. — Полностью поглотить мы его пока не можем. Часть акций принадлежит другому инвестору. Поэтому ССМФ пока побудет на правах отдельного дочернего предприятия. Но оно сейчас наше, поэтому надо гонять его во всю ивановскую.

После совещания съездил в контору ССМФ, ставшую уже родной. Эх… Работать бы да работать… Столько воспоминаний… Как рабочих обнесли… Как хмыря грохнули. С Ириной как начал мутить-крутить. Эх… Было времечко! Но всё как-то через жопу пошло, как и всегда…

В конторе нашёл главного инженера Володарова и обсказал ему сложившуюся ситуацию.

— Не смогу я два предприятия тянуть, Сергей Нефёдыч! — заявил Жека. — Меня директором комбината Москва поставила до результатов приватизации. А нашу компанию я в его состав ввожу через куплю-продажу акций. Не хотят инвесторы больше с нами нянчиться, на свободные хлеба отпускают. Поэтому как директор комбината решил я вернуть нас в родное гнездо. Я думаю, это единственное правильное решение в данной ситуации, и всем оно только на пользу пойдёт.

— На каких правах будет наше предприятие в составе комбината? — спросил Володаров.

— Пока дочернее предприятие, до приватизации, а там как новые собственники решат. Но я думаю, так и останетесь отдельной структурой. А может, проведут слияние и вернётесь опять в состав, как структурное подразделение. И ещё…

Жека помолчал, потом продолжил.

— Предприятие не может без директора быть. Сегодняшним приказом назначаю директором вас, Сергей Нефедыч. Человек вы хороший, профессионал отменный, долгие годы тут работаете, много с вашей помощью хорошего сделано. Думаю, справитесь.

— Так а ты, получается, только до приватизации директором комбината будешь? А потом что? — удивлённо спросил Володаров. — Это получается, тебя с комбината наверняка турнут, и здесь ты от должности отказываешься.

— А потом как новые хозяева решат, — заявил Жека. — Но скорей всего, за что-то другое возьмусь. Мне чё? Я свободный бизнесмен. Занялся этим, не пошло, бросил, взялся за то. Так и живу.