Пока Жека летел домой, немцы закачали на счёт его оффшорной компании 20 миллионов долларов кредита. Из них 10 процентов, 2 миллиона долларов, сразу же упали на счёт Ирины и Жеки в «Дойчбанке». На счёте прокладки осталось 18 миллионов. Часть общестроительных работ Жека решил провести силами своего стройуправления, но списать на эти работы 2 миллиона долларов было бы большим искусством — сумма для тех времён не то что большая, а просто гигантская. Но рисковать Жека привык. Без риска нет бизнеса — это он твёрдо усвоил. А вообще, интересно получилось: «Дойчбанк» зачислил деньги в оффшор, и оттуда ворованные деньги упали в него же. Только проследить их источник было невозможно даже «Интерполу».

Если Москва встречала проливным дождём и пригодился фармазонский английский зонт, купленный в «Престиже», то родной сибирский Н-ск встретил прекрасной солнечной погодой и теплом.

— Когда прокатную машину на завод покупать будешь? — спросила Татьяна, когда все вместе ехали в такси по домам.

— Как деньги придут, — пожал плечами Жека. — Но это знаешь… Не автомобиль купить. Эта машина непрерывного литья заготовки — огромный комплекс, который заменяет самый первый прокатный передел — блюминг.

— Какое слово интересное! — улыбнулась Татьяна.

— Это от слова «блюмс», — важно сказал Жека. Уж ему-то ли, имеющему советское техническое образование, не знать технологию производства металла. В техникуме был целый предмет «Обработка металла давлением».

— При производстве металла сталь разливают в изложницы, потом прокатывают её на стане, — объяснил Жека. — Это много возни и затрат газа, движение поездов по заводу туда-сюда. А машина непрерывного литья заготовки — она как огромная мясорубка. Сверху заливают сталь, она медленно охлаждается, одновременно сразу формируясь в нужный прокат. Большая выгода. Это современная технология без начальных прокатных станов. Соответственно, и установка огромная. Это целый заводской цех строить надо, подводить коммуникации, ставить электроподстанции, прокладывать железнодорожные и автомобильные пути. Сначала проект сделать надо, провести подготовительные работы, привезти оборудование. Нам ещё здесь, на заводе, придётся зону растаможки делать, чтобы проводить растаможивание на месте. В общем, жду деньги и сразу хватаюсь за дела.

То, что деньги уже пришли, он ещё не знал. Узнать движение по счёту оффшора, естественно, можно лишь по телефону. Немцы сказали, что в ближайшее время.

При поступлении всей суммы следовало связываться с представителями итальянской фирмы Danieli, производившей металлургическое оборудование. У фирмы имелось представительство в Германии под названием Josef Fröhling, и, скорее всего, заказом от комбината будет заниматься этот филиал. Но надо вести переговоры, возможно, совершать международные звонки. Переводчик требовался срочно.

— Слушай, Таня… — смущенно сказал Жека. — Ты не против перейти на работу в нашу Сибирскую металлургическую компанию? Должность — переводчик и мой секретарь-референт. Я чувствую, предстоят многочисленные заграничные поездки, общение с партнёрами, и тебе постоянно отпрашиваться будет неудобно. Зарплата очень хорошая. Своим людям я прекрасно плачу. Ну и, понятное дело, своевременная индексация на величину инфляции.

— Конечно, я согласна, — улыбнулась Таня. — Мне понравилось у вас работать. Это так интересно — бизнес, дела… Я как будто в другой мир на время попала.

— Ну вот и прекрасно! — обрадовался Жека. — Приходи в самое ближайшее время. Вот визитка с адресом. Там встретим тебя, и сразу оформим.

Когда развёз сотрудниц по домам, первым делом заехал к Славяну узнать о текучке. Время под вечер — у Славяна зависал почти весь коллектив. Сидел и вернувшийся Графин, только почему-то с фингалом под глазом.

— Братааан! — раздался дружный гогот. — Ну ты чё? Как съездил? Всё срослось?

— Всё срослось, — согласился Жека. — Всё сделал, как хотел. Пробил я кредит для завода, пацаны. И выгода будет всем. Хороший выхлоп пойдёт. Все наши предприятия задействуем в этом деле. Иностранцев поить, кормить надо, поселить где-то. Металлом обеспечить для конструкций, строительными работами. Это золотой контракт!

— Чё по срокам? — спросил Славян.

— По срокам ничего непонятно. Деньги, может, уже пришли — договор мы подписали с банком на прежних условиях. Но сейчас же нужно саму машину покупать. Представителей фирмы вызванивать надо. Но в любом случае надо срочняк строить гостиницу в Еловке. Чуешь, для чего?

— Не-а, — мотнул головой Славян.

— Я ж тебе только что сказал! Немцы строить будут, братан! — радостно сказал Жека. — А им где-то жить надо, чем-то питаться! На это тоже, между прочим, средства в кредите зарезервированы! Там же сумма полностью на всё строительство, в том числе и на обслуживание и зарплату рабочих!

— Ясно, — согласился Славян. — Но это когда ещё будет… Сегодня с железнодорожной товарной станции звонили. Пришли твои видеомагнитофоны с телевизорами. 500 видаков, 500 телеков и 1000 аудиосистем. Куда их везти-то?

Тут Жека задумался.

— А вот этого я не знаю пока. Договор подписан, что у нас комбинат купит эти компьютеры. По цене… сколько сейчас средняя зарплата?

— Уже к 10 тысячам подходит, — заявил Славян. — Пока ты по Москве и Гермашке раскатывал, цены опять ломанули вверх. И новый виток инфляции подняли. Доллар уже 150 рублей.

— А вот это хорошо! — заявил Жека. — Дай-ка мне калькулятор. Видики я купил по 50 баксов. На комбинат договору я сдам по 100 баксов. Это если один будет 15 тысяч, то 500 штук… 7 миллионов 500 тысяч. За телики я получу 12 миллионов, и за аудиосистемы — 27 миллионов рублей. Ну что ж… Всё вместе — 35 миллионов 700 тысяч рублей. За всё про всё — 238 тысяч баксов. Такие дела, брат… Рабочий класс обеспечивать будем аппаратурой! И сами в накладе не останемся.

— Куда девать такие башли будешь? — уважительно спросил Славян. — Это ж вкладывать куда-то надо.

— Деньги-то нам за них не в валюте придут. Это бартер. Так что накатаем на них опять металл на фьючерсы, — пожал плечами Жека. — Куда их ещё девать? Но сначала надо узнать, нужны ли вообще эти фьючерсы, а то, может, проще бабло с комбината вывести, поделить и завязать нахер эту тему. У меня уже другое на уме.

— Ты ж только фирму открыл по торговле ими, — удивился Славян. — Месяц не проработал, сливать уже будешь?

— Открыть-то открыл, базара нет… — задумчиво сказал Жека, закуривая «Мальборо». — Но обстановка меняется кардинально каждую неделю. Эта же моя фирма полностью завязана на биржевой торговле с Японией. Но как дальше дела пойдут… Хрен его знает. Вдруг сдуется. Откажутся японцы металл брать, и всё, зубы на полку. Куда его девать? Конечно, когда стройка пойдёт, можно комбинату продавать их же металл, причём за валюту. Поеду к Аристарху, завтра на биржу съезжу, посмотрю список опционов. Но в любом случае нехер нам работать за просто так. Я выхлоп посчитал с увеличенной в два раза ценой. Половину можно смело себе оставлять. Оставшейся половины хватит, чтобы сделать новый заказ, если он необходим.

— Задрали вы уже со своими биржами и опционами! — прогудел Митяй. — Мы пить-то будем или как?

— Будем конечно! — заржал Жека. — Но немного, я сегодня вечером к Светлане ещё ехать собрался. Подарок ей привёз из самого логова империалистов!

— Чё за подарок? — поинтересовался Славян.

— Тайна! И не просите, не скажу! — покачал головой Жека и ехидно ухмыльнулся. — Но я думаю, она будет рада! Отвези меня вечером в «Абрикосовый» на своей крутой тачке. К Иванычу поеду, на такси несолидно. И вы собирайтесь тоже! Поедем как крутая мафия! Будете меня охранять!

Однако, хоть и поехали как крутая мафия, на славяновом бумере и графиновой «девятке», охрана в посёлок Абрикосовый никак не хотела пускать, пока Жека не выглянул в заднее стекло и укоризненно не покачал головой. Его-то тут все амбалы знали.