— Так! Алё! Слушайте все сюда! — бухой Славян вышел на середину зала. — Все на улицу! Я для вас сюрпрайс приготовил.
— А чё? Чё там? — раздались недоуменные голоса.
— Идите, и всё увидите! — Славян махнул рукой и, покачиваясь, пошёл вниз по лестнице. Вся пьяная компания ломанулась за ним с визгом и хохотом.
Только вышли на крыльцо, как грянул залп, и вверх взлетел салют, рассыпаясь в вышине на тысячи цветных огней, озаривших темноту ночи. А потом ещё один, и ещё. Засыпающий город проснулся.
— Ура, товарищи! Ура! — кричала пьяная Сахариха, сбросив туфли и прыгая на широких гранитных плитах лестницы. — Как здорово, что мы все сегодня здесь! Офигеть, как классно! Ура! Я всех вас люблю!
— Давайте его качать, паршивца этакого! — заорал Митяй и схватил Жеку под мышки. К нему присоединился Славян, Графин, Клаус и вообще все, кто мог дотянуться.
— Э… Ребята… Вы чего?… — возмущался Жека, но его доводы не стали слушать, вскоре под хохот пацанов и радостный визг девчонок он уже взлетал вверх, что-то выкрикивая. Лицо было смеющимся и довольным.
Люди выглядывали из окружающих ресторан многоэтажек и с недоумением и злобой смотрели на этот праздник жизни. На празднично одетых людей, на салют, доступный им только на День города, да и то один на всех, на милицию, безучастно взирающую на пьяных богатеев, нарушающих общественный порядок… Может, и хотели бы что-то сказать, но не решились.
После салюта вернулись в ресторан, где посидели ещё немного, и к полуночи разъехались по домам. Так как водить машины никто оказался не в состоянии, вызвали три скорых помощи с медсанчасти металлургического комбината.
Наутро Жека проснулся у себя дома с гудящей головой и Сахарихой под боком, тихо сопящей. Как добрались вчера вечером, помнил смутно. Кажется, в скорой ещё пили захваченное бухло, пели песни. Потом… Жека приподнял голову и посмотрел на пол. Там кто-то точно спал. Похоже, вся компания забурилась к нему и завалилась спать прямо на пол, как были, в нарядной одежде.
Наутро выяснилось, что завалили не все — кто-то смог поехать к себе. Остался только самый стойкий — Митяй. Здоровяк лежал прямо на полу, подсунув под голову скатанный малиновый пиджак, и громко храпел. «Он же вроде приходил с девушкой. Как там её? Кажется, Жанна. Или не Жанна? Она-то где?» — подумал Жека, теперь уже окончательно просыпаясь.
Жанна лежала в спальне на кровати и уже не спала. Лежала и хлопала глазами на Жекиной кровати, натянув одеяло до самого носа и разбросав белокурые волосы по подушке.
— Я гдеее? — смущённо протянула девушка и ещё глубже зарылась под одеяло.
— Где… У меня дома, естественно… — с натугой улыбнулся Жека, чувствуя сухость в горле.
— А где Дмитрий?
— Дмитрий на полу в зале спит, — рассмеялся Жека. — Спи. Рано ещё.
Сам уже, конечно же, уснуть не мог. С плеч как будто свалился громадный груз, и задышалось в десять раз легче. Сейчас все тревоги и волнения прошлых дней казались пустяковыми. Чего вот переживал? Посидели хорошо с друзьями, память останется на долгие годы.
Пока все спали, Жека неплохо взбодрился рюмкой коньяка и бокалом вина из бара, который устроил недавно. Бар представлял собой обычную полку в югославской стенке, где стояло много напитков на выбор, от премиального виски до местной столичной водки. Жека пил мало, а в одиночестве никогда, но изредка кто-то приходил в гости, как сейчас, или сам еле притаскивал ноги с посиделок.
Почувствовав, что понемногу пришёл в себя, сходил в душ, надел домашние треники и майку, и пошёл на кухню ставить чайник. Попил кофейку, покурил, и почувствовал, что стало совсем хорошо. Пока шуршал на кухне, подтянулись и сони.
— Привет, — потянулась Сахариха. — Голова чего-то ноет.
— В холодильнике вино, давай пригубим по пять капель, — подмигнул Жека.
Через несколько минут вся компашка уже сидела за столом, и приводила себя в порядок. Хорошо, что завтра не на работу. А если бы и на работу, могли и не пойти — сами себе хозяева. Вот и сбылась Жекина мечта, которой он грезил с ранней юности — можешь просыпаться когда хочешь, работать когда и где хочешь, и получать за это отличные деньги…
Однако в понедельник всё равно идти пришлось. Впрочем, к тому времени он уже полностью отошёл от гулянки и был готов к новым свершениям.
— Привет! Кофе будешь? — очаровательно улыбнулась Ирина, когда Жека, свежий, отдохнувший и полный сил, приехал в офис.
— А то! — в ответ улыбнулся Жека. — Наливай. И кексы свои давай. Нравятся они мне.
— Кексов нет, — призналась Ирина. — Давно уже не стряпала, всё занята, занята… Но кофе отменный.
Потом сидели, болтали ни о чём. Собрался уже идти к себе, как Ирина вдруг замялась в разговоре.
— Жень… Я спросить у тебя хотела кое-что…
— Спрашивай. Всё для тебя. Чем могу, тем помогу, — улыбаясь, заверил Жека.
— У вас охранник работает, Максим. Вы его ещё Клаусом называете. Ты не мог бы его сюда перевести?
— Хм… А зачем? — поинтересовался Жека. — Охрана — не мой профиль в нашем холдинге. Это прерогатива Славяна. Я, конечно, могу попросить его перевести Клауса сюда, но сам-то он ничего не просил. А как можно человека заставлять делать то, что он не хочет?
— Ой, это всё глупости, извини пожалуйста, ты прав… — засмущалась и покраснела Ирина.
Жека с интересом посмотрел на неё. Неужели ей приглянулся Клаус? А что? Парень видный, только что из армии, да и она вон какая красавица, в полном соку. А разница в 10 лет — это вообще ни о чём. Да и любовь — дело такое: сегодня сошлись, завтра разошлись.
— Не, ну если ты этого хочешь, я могу устроить, — заверил Жека. — Без проблем. У них там на компьютерах и Митяй неплохо справляется. Чего там, лишнего охранника держать. Однако имей в виду, мне надо поговорить с начальником нашей охраны, с Графином. Все решения по охранникам здесь принимает он, а не я. Было бы неправильно переступать через него. Пацан он ровный, честный, за дело горой. Я поговорю с ним.
Ирина опять покраснела и смущенно кивнула головой в знак благодарности, а Жека подумал, что вот и ещё одна птичка улетает от него. Однако был только рад за неё. Женщине нужен постоянный мужчина, муж, а не молодой шеф, лазающий под юбку при случае. Естественно, что долго такое положение продолжаться не могло.
Графин, конечно же, был не против. Человек армейский, любил он при случае затереть про сапоги, портянки и гимнастёрки, и ему любопытно было поговорить с человеком на общую тему. Да ещё с человеком, который только что стал гражданским.
— Конечно, шеф, какой базар! — согласился Графин, когда Жека сказал ему, что надо бы Клаусу и здесь стажировку устроить. — С Абаем тут не поговорить, ни выпить, ни хера. Днями сидит и газеты листает. Давай Клауса сюда!
Жека, когда говорил Славяну о намечаемой перетусовке кадров, чувствовал себя как сватья баба Бабариха. Но Славян спокойно согласился с его предложением.
— Я понятия не имею, зачем тебе это надо, но пусть будет так, — спокойно сказал Славян. — Клаус наш старый друган, ещё с наших нищих времён. Пусть поработает у тебя. Тем более я догадываюсь, что всё это значит.
— И что же? — поинтересовался Жека.
— А ты разве не видел, как он на Ирину твою смотрел весь вечер? Как они танцевали потом несколько раз? Курить выходили? Это любовь, братан! Это тебя Ирка попросила, чтоб ты Клауса перевёл к ней?
— Да, — растерянно согласился Жека. — Не, честно скажу, не вижу для этого преград. Наши люди. Пусть работают, как хотят. А на днюхе я ни за кем не наблюдал. Мне не до этого было. Отжёванный в хлам оказался.
— Все там такие были, — согласился Славян. — Погуляли хорошо. Надеюсь, всегда так будет.
А через недельку ещё одна Жекина близкая сотрудница убежала от него, чему Жека опять же, был искренне рад.
В середине мая 1992 года на комбинате началось масштабное строительство, и Жеке пришлось привлекать на субподряд половину строительных организаций города. Проект предполагал практически минизавод. Началось рытьё котлованов, изготовление железобетонных конструкций и стало прибывать оборудование. Строительство оживило часть городской промышленности, а вложенные деньги потащили прицепом торговлю и сферу услуг.
