Официантками были девушки в красных ципао — китайских национальных платьях, с зачёсанными назад и заколотыми в хвост волосами. Видно, что азиатки, но по русскому говору похожи скорее на казашек или киргизок.

— Что желаете? — приветливо улыбаясь, спросила одна из официанток, Жанна, если судить по табличке. — Имейте в виду — вся китайская еда специфичная, с доминирующим кисло-сладким вкусом. И острая. Абсолютно вся острая, даже та, в названии которой об этом не сообщается. Если же в названии отдельно написано, что еда «острая», значит, она действительно такая, что вызывает желание сразу же попить водички.

Жека взял красочное меню, лежащее на столе. Оно напоминало дорогой глянцевый журнал. Каждое название блюда с цветной фотографией хорошего качества, на которой видно предлагаемую еду в мельчайших подробностях. «В типографии, походу, журнал заказывали. Вот как сейчас работают», — подумал Жека, перелистывая меню и выбирая нечто знакомое. А выбрать было трудно — всё острое. В состав каждого блюда входили чеснок и красный молотый перец.

Заказал пару холодных закусок: огурцы по-китайски с кинзой, перцем и чесноком, салат из куриных пупков. На горячее — жареные древесные грибы с говядиной и мясо в крахмале с ананасом. Пара булочек из рисовой муки и бутылка шампанского завершали его заказ. Татьяна, как часто бывавшая за границей и в Китае в том числе и более привычная к этой еде, заказала говяжьи языки в вине и курицу с фунчозой.

— Больше не съем, — улыбнулась она.

Пока готовились блюда, официантки принесли шампанское и разлили по фужерам. Это единственное европейское, что было в меню. Имелась и столичная водка, но Жека решил при даме водяру не пить.

— Ну, давай, за успешный контракт! — Жека поднял фужер и чокнулся с Татьяной. — Всегда такое чувство труднообъяснимое охватывает, когда дело успешно решается… Об этом сложно сказать. Словно приятное опустошение внутри.

— Мне кажется, я понимаю тебя, — улыбнулась Татьяна.

Потом принесли блюда и через несколько минут после того как начали есть, вынуждены были попросить бутылку минералки — как официантка и предупреждала, если в меню китайского ресторана не написано что блюдо острое — значит, оно точно острое. Но в тоже время и очень вкусное. И этот баланс остроты и хорошего вкуса казался идеальным…

— Ты знаешь, — признался чуть захмелевший от шампанского Жека. — Я бы в предпринимательстве всё хотел попробовать. Смотрю — работают люди, китайский ресторан открыли. Всё здорово у них, и поваров, наверное, за бешеные деньги из Китая наняли. А мне вот уже завидно: кто-то приложил много силы, ума, денег и сделал то, о чём мечтал. И я уже тоже хочу свой такой ресторан. Ходил бы тут в белом халате, блюда разносил, мясо рубил массивным мясницким ножом… Или японский ресторан. Или кафе какое-нибудь…

Жека замолк, не в силах описать, какое кафе бы он хотел, но потом рассмеялся:

— Гвинейское какое-нибудь. Первобытно-общинное!

— А я думала, скажешь, эротическое! Чтоб там официантки с голыми грудями расхаживали, — в ответ рассмеялась Таня. Была она такая же хмельная, в таком состоянии, когда кажется, что весь мир лежит перед тобой, весёлый и радостный…

— А ты бы хотела работать в таком ресторане официанткой? — спросил Жека.

— Ну уж нет! — застенчиво улыбнулась Таня. — Я конечно, развратная, но пока ещё всё таки не до такой степени…

— Так, сучки! Это ограбление, черти позорные! — раздался сзади гнусавый голос и грохнул выстрел. Где-то в зале завизжала женщина.

— А ну молчи, сука, пока между ног тебе ствол не засунул! — крикнул другой, более молодой голос. — Слышь, Дорофей, может, тёлок пару взять отсюда братве на потеху?

— Нахер они нужны, шмары. Бери бабло у лохов и рыжьё у тёлок, и линяем.

— Бабло кидайте на стол, фраера беспантовые! — опять заорал молодой голос. — Цацки снимайте, а то с пальцами сниму! Ууу, сукии! Ненавижу!

— Сиди спокойно! — чуть слышно сказал Жека, обращаясь к Тане. — Золото сними, положи на стол.

Сам вытащил из внутреннего кармана кошелёк и положил рядом, незаметно оглянувшись. В ресторан заскочили двое налётчиков. По виду, мотали в тюряге не один год — по рожам видать. Один, постарше, тормошил посетителей в другом конце зала, тот, что помоложе, ту часть, что ближе к Жеке. Потом попробовали переключиться на кассу ресторана, но официанты закрыли дверь во внутренние помещения, и бандиты не смогли туда пройти — дверь была железная. Подёргав за ручку, убедились, что там всё глухо — хода нет.

— Всё, я пойду на шухере постою, и ты вон тех проверь, и тоже линяй. Как бы мусора уже сюда не ехали. Валить надо.

— Не учи учёного! — засмеялся молодой, и подошёл к столику Жеки. — Оп-паааа! Какая краля и фраернутая мразь в костюмчике с ней.

Бандит сунул ствол пистолета Жеке под низ подбородка, и поводил стволом по шее, изгаляясь.

— Чё, сука? Ссышь? Бабу я твою всё-таки заберу, пускай братва развлекётся… — молодой сунул пистолет за пояс и приготовился сгребать деньги и золото со стола, но Жека взял столовый нож со стола и воткнул бандиту прямо в кисть, перебив сухожилие. Потом вытащил его пистолет и вскочив, ударил рукояткой по голове. Потом ещё раз, окончательно вырубив.

— Не люблю я это вот всё… — как будто оправдываясь, неловко сказал Жека, и взял бутылку из-под шампанского.

Эх… Действительно, он это сильно не любил. Такой классный романтичный вечер, и тут какой-то опущеный ероха так испортил всё. Будь Жека один, раскроил бы ему чайник этой бутылкой в хлам, но тут же Таня, посетители… Плюнув на отрубившегося бандита, Жека прошёл к выходу из ресторана мимо раскрывших чавки посетителей.

С обратной стороны двери, в тамбуре, украшенном китайскими гобеленами, стоял старший налётчик, которого молодой называл Дорофеем. Он держал руку в кармане, и вертел головой туда-сюда, весь на шухере. Жека пинком открыл дверь, ударившую Дорофея. Бандит на мгновение потерялся, и Жека с силой ударил пустой бутылкой из-под шампуни его по голове. Бутылка не разбилась, а вот лысый череп грабителя, похоже, треснул — по лицу обильно полилась кровь. Слегка отрубившись, он пытался вытащить из кармана ствол, но Жека ещё раз ударил бутылкой прямо по роже. Сломался нос, вылетели зубы.

— Лежи тихо, сука! — злобно ухмыльнулся Жека. — Ты знаешь, что вы сделали? Вы суки, вечер мне испортили! Кто твой босс? Кто босс сука? Глаза тебе выдавить? Яйцами твоими же накормить?

Дорофеич поднял окровавленное лицо, залитое кровью, увидел холодные, на грани безумия и злобы, глаза, и решил в судьбу не играть. Понял, что встрял, и сейчас его просто забьют бутылкой как забивают свинью, лупя её дубинкой по голове.

— Китаец! Китаец послал, чтоб конкурентов завалить! У него кафешка недалеко отсюда, чифанька из Владика перехала, — заливаясь кровью, промычал Дорофей, и попытался ещё что-то сказать, но Жека снова ударил его бутылкой по голове и окончательно разбил и бутылку и голову. — Отдохни полежи.

И тут сзади шмальнули. Пуля свистнула где-то рядом. Чёрт… Естественно, налётчики приехали на тачке — метрах в двадцати стояла синяя семёрка, и оттуда, опёршись о дверь, целился водила — толстый то ли монгол, то ли бурят, лысый и в кожанке.

Вытащив ствол молодого, Жека прицелился как в тире, и попал толстому прямо в плоский лобешник. Было слышно как пуля щёлкнула по лобной кости, и вошла в голову. Монгол упал у машины. Ну всё… Стрёмно. Нагрязнил. Осталось только делать ноги, пока не приехали мусора.

Прошло-то от силы пара минут, а казалось, чуть не полчаса. Вернувшись в зал ресторана, Жека подозвал Татьяну.

— Нам пора, — быстро сказал Жека и тут вдруг ощутил неловкость, что опять вспылил, не проконтролировал себя. Зачем допрашивал этих мудаков? Мстить некоему Китайцу всё равно не придётся — завтра домой, да и этот Китаец лежал далековато от плоскости Жекиных интересов. Бандитам прилетело, потому что они попали под раздачу, под горячую Жекину руку, за то, что испортили его вечер, который он хотел провести совсем не так.