— Не во всем есть смысл. А вот польза большая. Ускоряя время на определенном земельном участке, зависящем от их силы, можно за сутки вырастить картофель или помидоры. А в бою, замедляя время, они могут наносить сокрушительные атаки и оставаться невредимыми.

— А архимаги? — этот вопрос меня интересовал давно, даже в книге о них было написано мельком.

— С ними все сложнее. У них есть способности к абсолютно любой магии. Есть такие, которые развивают все понемногу, есть те, кто углубились в одну из Школ и изучают только ее. Обучение у них проходит быстрее, они словно губки, впитывают магическую энергию и знания. Но таких девочек рождается крайне мало. Слава Богине… — последняя фраза была сказана почти шепотом.

— Так получается, они универсальны? Тогда почему хорошо, что их рождается мало?

— Универсальны, — она согласно кивнула, — но цена за такую силу слишком велика.

Было видно, что эта тема была ей неприятна, так что я молча лежал и ожидал продолжения.

— У некоторых мозг не выдерживает таких нагрузок. Они становятся неуправляемы, опасны для окружающих. А с их силой — это очень опасные враги, которых крайне тяжело усмирить.

Еще несколько минут я провел молча, переваривая информацию, пока дверь не открылась и не заглянула кадета Татьяна:

— Просили сопроводить, — пояснила она, пропуская Марью в палату, — и Анна Викторовна просила передать, что ждет вас в ординаторской.

— Уже иду, — отозвалась Никитична и почему-то подмигнула Марье.

Марья же, дождавшись, когда дверь закроется, направилась прямиком ко мне, едва я успел слезть с кровати.

— Сергей, — томно вздыхая, начала она свое «нападение», — как ты себя чувствуешь?

Напряжение в голосе давало понять, что не это она хотела сказать, но…

— Все хорошо. Твое самочувствие не ухудшилось?

— Все просто замечательно! Ты знаешь, — она приблизилась ко мне настолько, что я невольно сделал шаг назад, в сторону кушетки, на которой раньше лежала Анна Викторовна, — сегодня общалась с Елизаветой Егоровной. И получила от нее разрешение, — кокетливо сообщила мне она.

— Разрешение? — я не удивился, но нужно было уточнить. Все это время не забывал, что оставался всего лишь рабом.

— На право, — она зажала меня между собой и кушеткой, следующую фразу прошептав мне на ухо, — провести с тобой время.

Ее поведение было достаточно милым, а то, как она боялась сказать прямо, явно выдавало ее неопытность и стеснение в этом деле. Я притянул ее к себе, схватив за талию. Стройная девушка совторым размером груди и выделяющейся талией не могла оставить любого мужчину равнодушным. Мое удивление наступило позже, когда я начал целовать ее губы. Сладкий поцелуй и ее раскрасневшееся лицо не могло объяснить того, что мое естество каменным стояком уперлось ей в живот. Я непонимающе перевел взгляд со своего пояса на нее, а она лишь улыбнулась:

— Я заранее договорилась с Анной Викторовной. Все готово и нас никто не побеспокоит, — сказала Марья, неловко скидывая простынь и еще сильнее краснея.

Я перевел руки с ее талии на спину, притянув левую грудь к своему рту, впился в сосок. Ее непродолжительное «ах» нарушило тишину в палате. Она хаотично начала водить руками по моей голове, то сильнее прижимая, то немного отпуская ее. Продолжая нежно покусывать, правую руку спустил к ее колену, ощущая ее желание, стекающее по ногам. Решив еще немного подразнить, я провел пальцами от внутренней стороны бедра и выше, достигая ее прекрасной розы. Она была настолько возбуждена, что лишь прикосновение вызвало продолжительный стон, сорванный на полуслове открывшейся дверью:

— Сергей, на выход, срочно!

Где-то вдали послышался взрыв и стены непроизвольно задрожали. Марья удивленно уставилась на кадету Ольгу, которая торопила меня покинуть палату. Я заслонил собой Марью, которая быстро подняла простыню и обвязала ее вокруг. Дальше оделся в кинутый мне кадетой стандартный комплект х/б белья. После схватил Марью за руку и направился к выходу. Боковым зрением уловил недовольную гримасу, которая выступила на лице Ольги, как только она осознала, что я иду не один. Выйдя из палаты, продолжая обеспокоенно озираться, кадета повела нас в левый коридор, все время ускоряя темп. Взрывы становились громче и ближе, мы не успевали убежать, так что, завернув за угол, вломились в первую попавшуюся на пути дверь. Кадета пропустила меня вперед, а сама замыкала колонну. Как только я с Марьей вошел внутрь, дверь захлопнулась за нашими спинами, а кадета, выхватит пистолет из кобуры, резким ударом по голове лишила сознания Марью, которая кулем повалилась на пол. Под ее головой началась растекаться красная лужа. Я развернулся и, увидев происходящее, крепко сжал кулаки, готовый броситься на Ольгу.

— Привет, зайчонок, — послышался из-за спины знакомый бас, — рада тебя видеть, — в голосе была явная издевка.

Я развернулся на сто восемьдесят градусов. Ноги налились свинцом, воздух перестал поступать в легкие, глаза отказывались моргать от ужаса. Этого не могло быть! Несколько человек утверждали, что она мертва. Погибла несколько дней назад. От осознания, что она жива и стоит прямо передо мной, бок охватила фантомная боль, а все остальное тело парализовало.

— А с ней ты зря так, — Анастасия обращалась к кадете, — она слабенькая, могла и убить.

— Да какая разница? — легко пожала плечами Ольга, — плата моя где?

— Секунду, — начальница охраны нажала какой-то символ на браслете и,спустя минуту ожидания, в комнату ворвалась Татьяна. Я и кадета развернулись в сторону шума, однако Ольга слишком медленно среагировала на выставленное оружие, дуло которого было направленно прямо ей в лоб. Раздался выстрел, содержание черепной коробки разлетелось по комнате, обильно покрывая меня. Желудок свело в спазме и я с огромным усилием удержал подкатывающий ком. Пока я боролся со своим организмом, Анастасия подошла ко мне и, заломив руки за спину, ловким движением одела оковы.

— Они восьмиточечные, так что даже не думай использовать свою силу, — и уже обращаясь к Татьяне, — хватай деваху и двигай за мной.

Схватив меня, Анастасия направилась дальше по коридору и, пройдя еще пару дверей, завернула в подсобку.

— Нам валить надо! — в панике закричала кадета, — а мы в подсобке отсиживаемся.

— Мы и уходим. Этот туннель специально для императрицы построили, на всякий случай, — и, нажав на несколько кирпичей в стене, отошла ближе к двери.

Стена почти бесшумно отъехала в сторону, обнажив зев темного прохода. Большой свод, чуть больше двух метров, со сталактитами, из-за которых приходилось постоянно пригибаться. Под ногами то и дело мелькали большие булыжники, заставляя смотреть больше под ноги, чем вперед. Анастасия включив достаточно мощный фонарь, вела нас вперед. После очередного поворота туннеля, оступился и больно приложился головой об землю — руки, как я не пытался на рефлексах выставить их перед собой, были за спиной. Во рту почувствовался вкус крови, отчего я непроизвольно выругался. За это моментально получил ногой по ребрам:

— Тише ты, — предупредила Анастасия, — а то оторву тебе что-нибудь, не слишком нужное.

Я моментально заткнулся и безуспешно попытался встать. Одним ловким движением начальница охраны Клавдии легко поставила меня на ноги и толкнула в направлении выхода, отчего я сделал несколько быстрых шагов и вновь рухнул наземь.

— М-да… До чего же мужики бесполезные пошли, даже сами идти не могут, — с этими словами она закинула меня на плечо так же, как сейчас Татьяна несла Марью.

По рукотворной пещере мы шли еще минут пять. На выходе уже стояла девушка, одетая в военную форму.

— Ну наконец-то! — воскликнула она.

— Маруся, заткнись и заводи машину, — огрызнулась Анастасия.

— Ага, — ответила неизвестная и направилась к белому тонированному джипу.

Пока обходила к водительскому сидению, открыла багажник, в который Татьяна уже закидывала Марью, так и не пришедшую в сознание.