Женщина пожала плечами и жестом указала нам на дверь. Влад решился открыть её первым и немедленно проследовал в комнату девушки. Я не стала медлить и поспешила за ним.

Когда я вошла в комнату девушки, первое, что бросилось мне в глаза, — это небольшая двуспальная кровать и стол с зеркалом, заставленный косметикой и разнообразными флаконами. В комнате царил настоящий хаос: на небольшом журнальном столике стояла грязная посуда, повсюду были разбросаны скомканные листы бумаги, а по полу — женские вещи и разнообразная обувь.

На подоконнике перед окном сидела девушка. У неё были аккуратные черты лица, тёмные волосы, которые из-за отсутствия ухода спутались и приобрели жирный блеск. Губы девушки были обкусаны до крови, о чём говорили бурые корочки на их сухой поверхности. Под огромными голубыми глазами залегли тёмные синяки, а когда-то румяное лицо имело болезненно-бледный оттенок. Она сидела на одном месте и водила пальцем по стеклу окна.

— Юлия, вы не против поговорить с нами? — первым взял себя в руки Влад и попытался заговорить с девушкой.

— Какой смысл в разговорах? — не отрываясь от своего занятия, девушка продолжала смотреть в окно.

— Мы хотели бы узнать, что произошло в тот день, когда вы должны были лететь из Кипра в Россию.

Девушка перестала двигаться. Ее пальцы, которые только что были у окна, сжались в кулаки. Голова упала на колени, как будто она хотела спрятаться от мира, закрывшись руками.

— Нет, нет. Всё хорошо. Всё очень хорошо.

Мы с Владом переглянулись. На наших лицах застыли ужас, растерянность и недоумение.

— Что будем делать дальше? Девушка явно не в себе и не сможет поговорить с нами в таком состоянии.

— Нам нужно восстановить её разум. Иначе все наши действия будут напрасны, и мы снова окажемся в тупике.

— И как ты предлагаешь это сделать?

— Мы сделаем это вместе. Сейчас ты и я займёмся этой несчастной. Мы должны найти часть её здорового сознания и попытаться вытащить его наружу.

Когда мы с Владом подошли к девушке, мы положили руки ей на голову. Через минуту она вошла в транс и словно окаменела. Я закрыла глаза и попыталась отыскать остатки сознания Юлии. И вот, спустя мгновение, я наконец-то почувствовала что-то важное. Вспышка света ослепила меня, но когда я снова смогла видеть, то обнаружила, что мы с Владом находимся в незнакомом аэропорту.

— Где мы? — с ужасом спросила я, оглядывая огромное здание, в котором не было ни единого человека.

— Могу предположить, что это последнее воспоминание девушки, находящейся в здравом уме, — ответил Влад, осмотревшись по сторонам. — Мы в аэропорту Ларнаки на Кипре.

— Ты уверен в этом? — спросила я, продолжая рассматривать окружающее пространство.

— Осмотрись внимательно, и ты поймёшь, что я прав.

Окинув взглядом аэропорт, я заметила рекламные вывески и плакаты на незнакомом языке. Всё вокруг говорило о том, что мы находимся далеко за пределами России.

В одной из комнат отдыха, за стеклянными стенами, я увидела одинокую женскую фигуру. Девушка была одета в форму стюардессы и никак не реагировала на наше присутствие.

— Смотри, там Юлия, — сказала я, указывая на девушку на диване.

— Это не сама Юлия, а её здоровое сознание, которое спряталось здесь и, судя по всему, боится выйти наружу.

— Что ты предлагаешь делать с ней?

— То же, что и в жизни: нам нужно убедить девушку выйти из укрытия и вернуться в своё сознание.

Влад решительно направился в сторону комнаты отдыха. Я вздохнула и поспешила за ним.

Когда мы вошли в комнату, девушка всё так же сидела на своём месте и спокойно пила кофе, лакомясь пончиком в глазури. Она даже не взглянула на нас и продолжала есть десерт.

— Всегда мечтала есть мучное и пить кофе без ограничений, — сказала она, не отрываясь от своего занятия. — Мне всю жизнь запрещали есть сладкое, боясь, что я поправлюсь и заработаю сахарный диабет. А я очень люблю сладкое и мучное.

— Юлия? — я подошла ближе к девушке. — Это вы?

— Почему «вы»? Я не настолько стара, чтобы ко мне так официально обращаться, — девушка усмехнулась. — Мне только недавно исполнилось двадцать семь лет.

— Что вы здесь делаете? — Влад вышел вперёд, сделав акцент на местоимении.

— Сижу и жду. Но пока я ожидаю свой рейс, то решила позволить себе вольность и насладиться сладким, — стюардесса улыбнулась, демонстративно откусывая большой кусок от пончика.

— Это всё замечательно, но давайте поговорим о более важных вещах, — сказал Влад, обращаясь к девушке с напором. — Вы можете рассказать нам, чего вы ждете и что с вами случилось? Почему вы сидите в этой комнате?

— А что случилось? — наконец-то она повернулась к нам. — Я жду свой рейс. Мне скоро нужно вылетать домой.

— Что последнее ты помнишь из своей жизни? — Влад не собирался останавливаться и продолжал расспрашивать девушку.

— Помню, как собиралась в рейс и готовилась к вылету.

— Что это был за рейс? — Я посмотрела на Влада, желая получить одобрение своих действий.

— Рейс оказался частным и направлялся в Россию. Я очень обрадовалась возможности увидеться с родителями и побыть дома.

— Твои родители живут в Санкт-Петербурге, а ты летела в Ростов-на-Дону, — заметил Влад, строго глядя на девушку. — Как ты собиралась добраться до Питера?

— У меня было много дней отпуска, и я планировала долететь до родителей ближайшим рейсом до Санкт-Петербурга.

— Допустим, — Влад глубоко задумался. — Когда ты собиралась в рейс, что произошло в этот момент? Ты помнишь, как прошёл этот рейс?

— Я… — девушка запнулась, напрягая память. — Я не помню.

— Напрягись и вспомни. Что ты помнишь последним перед потерей памяти?

— Я была в комнате отдыха. Потом я взяла свою дорожную сумку и направилась к выходу на посадку. Самолёт должен был стоять на тридцать пятом выходе, куда я сразу пошла.

— Что произошло дальше? — Рассказ девушки подтвердил ту информацию, которую мы видели на видеозаписях.

— Ко мне подошла девушка с просьбой объяснить, где находится выход на ту же посадочную платформу, что и у меня. Я удивилась, потому что не знала, зачем ей идти на тот же самолет, что и мне. Насколько мне было известно, рейс был частным, и на борту должна была быть только одна стюардесса.

— Ты спросила, кто она такая и зачем ей лететь на том же самолете, что и ты?

— Я не стала задавать лишних вопросов. Я подумала, что, возможно, что-то изменилось в организации рейса и на борт взяли вторую стюардессу.

— А что произошло после этого?

— Мы разговорились. Девушка спросила меня о моей работе и предстоящем рейсе. Я с удовольствием рассказала ей всё, что знала, проявляя дружелюбие. Ведь нам предстояло работать вместе, и я не могла иначе относиться к коллеге. Она также интересовалась, кто является нанимателем самолёта и организатором частного рейса. Её также интересовало, кто полетит на борту. Затем она спросила о самолёте и его технических характеристиках. Я сразу же дала ей понять, что лучше спросить об этом пилота, а не меня.

— Так, — Влад прищурил глаза, — ты помнишь, чем закончилась эта история?

— Мы подошли к нужному трапу. Перед самым выходом на посадку девушка взяла меня за руку и прошептала странные слова.

— Что? — мы с Владом переглянулись. — Что это были за слова?

— Она сказала: «Спрячься как можно глубже в себя. Если попытаешься выйти, то ты и твоя семья пострадаете. Ты же не хочешь похоронить своих родителей? Они не заслужили скоропостижной и мучительной смерти от рук собственной дочери».

— О, Судьба, — я зажала рот ладонями, испытывая дикий и неконтролируемый ужас. — Влад, что это значит?

— То, что мы и предполагали, — прорычал Влад сквозь зубы. — Юлия, ты боишься выйти из своего укрытия из-за того, что тебе внушили страх потерять семью?

— Да, — девушка громко всхлипнула, а по её щекам потекли слёзы. — Я не могу потерять родителей. Лучше я простужу всю жизнь здесь, взаперти, чем подвергну их обоих опасности. Я никогда не прощу себя, если по моей вине с отцом и матерью что-то случится.