— Я не оставлю Леру и буду с ней рядом. Даю вам свое нерушимое слово.

— Владислав, я надеюсь на тебя. А теперь возвращайся. Тебе пора действовать.

Я увидел яркую вспышку, которая на мгновение ослепила меня, и я погрузился в темноту. Когда я снова пришёл в себя, то начал внимательно осматривать салон своего автомобиля. Из динамиков продолжала играть музыка, составляющая знакомый мне плейлист. Слова песни вызвали у меня желание остановить поток слов и всеми силами заглушить чувства, которые сдавливали мою душу невыносимой и щемящей болью.

Такое чувство, что время проходит зря

Такое чувство, что иссякает заряд

Такое скверное чувство. Смирись с ним

Или решись на большие перемены в жизни.

Такое Чувство — исп. Каста

Злость затмила разум. Я выключил музыку и посмотрел назад. Лера всё так же лежала на заднем сиденье, её лицо было бледным и худым. Её покрасневшие щеки и дрожащие ресницы тронули меня за живое. Эта эмоциональная и трудная на характер девчонка стала мне очень дорога, и я позволил себе привязаться к ней, несмотря на все наши различия.

Прогнав все лишние мысли в сторону, я набрал номер дяди. Весь прошедший год я редко контактировал с Владимиром. Его поступок и излишняя эмоциональность выводили меня из себя. В разуме возникали образы непоколебимого и жестокого Владимира, который с ранних лет учил меня при любых обстоятельствах сохранять хладнокровие. Но теперь он сам поддался эмоциям и позволил себе столь недопустимые действия. После непродолжительного ожидания я наконец-то расслышал статный голос дяди в динамике.

— Влад, почему ты не приехал? Насколько я помню, мы планировали вместе поужинать у Василисы и её племянницы. Я не стал уезжать без тебя и до сих пор жду твоего приезда.

— Планы изменились. Это долгая история, и она не для телефонного разговора.

— Что случилось?

— Ты видел последние выпуски новостей?

— Что? Какие еще новости? Ты же знаешь, я никогда не смотрю телевизор.

— Тогда ты не в курсе произошедшего. Сегодня вечером разбился самолёт, на котором летели Сергей и Василиса. Все пассажиры и экипаж погибли.

— О, Судьба, только не это… — я слышал, как голос дяди дрогнул. — Как это произошло?

— Кажется, произошел несчастный случай. Но я только что имел честь разговаривать с самой Судьбой. Она сообщила, что этой катастрофы не должно было быть, а смерть этих людей была преждевременной. Кто-то вмешался в ход событий, и сделал это так, чтобы никто из нас не почувствовал опасности и не смог предотвратить эту катастрофу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я думаю, что тёмные вернулись. Убийство родных Леры, возможно, было направлено на то, чтобы запугать её и окончательно вывести из равновесия. Они хотят подорвать её веру в Судьбу и во всё сущее.

В трубке послышались громкие ругательства, чего дядя позволял себе раз пятый за все свои многочисленные года. Слышать грубую ругань со стороны Владимира было неприятно, но я прекрасно понимал причины его дурной реакции, и не осуждал его действия. После окончания своего монолога Владимир собрался с мыслями и грозно прорычал:

— Чтоб через десять минут был у меня вместе с Лерой. Я жду.

Владимир говорил со мной приказным тоном, как в детстве. Это вселило в меня надежду, что дядя сможет взять себя в руки и стать прежним. Я завёл мотор и до упора выжал педаль газа. Автомобиль сорвался с места, унося меня навстречу неизвестности.

Когда я подъехал к воротам дома, то сразу заехал во двор и припарковался поближе к дому. У массивной двери поместья стоял Владимир. Впервые за год он был похож на самого себя: глаза полны решимости, морщинистый лоб разгладился, как и часть морщин на лице, волосы стали заметно темнее, а плечи были расправлены в стороны.

— Доехал за восемь минут, — я кинул беглый взгляд на наручные часы. — Правда, мне пришлось нарушить работу нескольких светофоров. Но, думаю, мне можно простить столь яростное вмешательство в материю.

— Нет времени паясничать. Где Лера? — по грубому голосу Владимира я окончательно смог убедиться, что дядя пришел в себя.

— Она лежит без сознания на заднем сидении. После того как я сообщил ей о случившемся, Леру накрыла неконтролируемая истерика. Чтобы помочь ей справиться с накрывшим её безумием, я на время отключил ее разум и погрузил девчонку в сон.

Владимир глубоко вздохнул и помассировал виски. Этот жест не предвещал ничего хорошего, и я это хорошо помнил ещё с детства.

— Отнеси Леру в гостиную. Будем приводить ее в чувство.

Владимир развернулся и ушёл обратно в дом. Я осторожно взял Леру на руки и понёс её следом за дядей.

Положив Леру на диван, я сел рядом с ней и устало вздохнул. Мне нужно было как можно скорее привести её в чувство, но при этом не дать Василисе погибнуть, что значительно усложнило задачу.

— Сильно ты её, — произнёс Владимир, заходя в комнату со льняным полотном в руках. — Мог бы быть аккуратнее в действиях.

— Я растерялся. Ты бы видел ее реакцию. Такого я раньше не видел и не знал, что делать.

— А чего ты ожидал? Чтобы девушка сидела спокойной и вела себя как ни в чём не бывало? — раздраженно прошипел Владимир. — За свои неполные девятнадцать лет она потеряла всех, кого могла. Родителей, любимого человека, а теперь еще и дядя с тетей! О, Судьба, Василиса…

— Давай отложим эмоции в сторону и приведем Леру в чувство. У меня есть хорошие новости, но нам нужно поспешить.

— О чём ты?

— Василиса ещё жива. Но нам нужно успеть спасти её.

— Что? Откуда спасти?

— От смерти. Судьба сказала мне, что Василису нужно вернуть с того света и не дать ей уйти к предкам, чего бы это ни стоило. Но для этого мне нужны ваша помощь и ваша вера в Судьбу. Вам придётся вернуться к работе, и тебе, в том числе. Если ты не хотел работать ради меня и отца, то сделай это ради Леры и Василисы. Ты должен взять себя в руки и вернуться.

Владимир отвел взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Я чувствовал, что его терзают сомнения и страхи. Но через некоторое время он собрался с мыслями, встал и молча накрыл голову Леры тканью, которую принес в комнату. Затем он положил сверху свою ладонь.

— Что ты делаешь?

— Тихо, — Владимир жестом дал мне понять, что я не должен мешать ему. Через десять минут он убрал руку с головы Леры и посмотрел на неё с такой нежностью и любовью, как отцы смотрят на своих дочерей. Его ладонь мягко коснулась её русых волос. — Бедное дитя. Ей предстоит такой трудный путь. Но ничего. Милая, поверь мне, это всё временно. Ты еще получишь свое счастье, как только исполнишь свой долг.

— Что это значит?

— Тебе не положено знать некоторые вещи, но твоя роль в этом тоже важна. Ты должен быть рядом с Валерией и не оставлять её. Она нуждается в тебе, и без тебя девушка не сможет выполнить свой долг.

— В чём я должен ей помочь? И что это за долг?

— Этого я не знаю.

Владимир поднялся и вышел из гостиной, не выпуская из рук ткань. Лера зашевелилась, а её лицо исказилось от боли. Бледные губы сжались в тонкую линию и задрожали. Я подошёл к девушке и сжал её холодную ладонь.

— Эй, я рядом. Ты у Владимира дома. Я привёз тебя сюда после того, как ты потеряла сознание.

— Как давно?

— Прошло часа два после твоего обморока.

Лера тяжело вздохнула. Ее рука отпустила мою ладонь и бессильно упала на жёсткую поверхность дивана. Серые глаза закрылись, а по щекам потекли обжигающие слёзы.

— Почему я очнулась? Зачем… Я не хочу…

— Я понимаю, что тебе сейчас сложно принять действительность, и твой разум не осознаёт всю ситуацию до конца, но мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

— Я не хочу разговаривать. И не хочу слушать твои лекции о том, что всё пройдёт и рано или поздно всё наладится. Не наладится, Влад. Не в этот раз.

— Лера, послушай меня очень внимательно. Мы ещё можем всё исправить, но нам надо спешить. Мы должны действовать, и действовать незамедлительно.