— В том смысле, в котором ты привыкла понимать семью, нет, не сможешь.

— Я тебя не пойму сейчас. Если ты считаешь, что я обречена, зачем ты призывал идти дальше и одобрял все эти свидания?

— Никто не запрещает тебе проводить время с противоположным полом с пользой для себя.

— Ты думаешь, что говоришь? За кого ты меня принимаешь?!

— За девушку, которая живёт каждый день в полном одиночестве и сторонится настоящей жизни. Ты отказываешься от полноценной жизни и не хочешь избавляться от своей боли.

— Ты же сам только что сказал, что любовь у нас случается раз и на всю жизнь. И, насколько я понимаю, моя любовь навсегда ушла от меня.

— Возможно, это так. Но как твоя тетя ты можешь жить с кем-то для своего комфорта. Пусть любят тебя, а не ты.

— Без любви сложно будет жить с кем-то и представить себя одной семьей. Я так не могу…

— Найди кого-то, с кем тебе будет комфортно, даже без каких-либо чувств к этому человеку.

— Звучит очень странно.

— Как есть. Принимай все реалии жизни.

— А ты когда-нибудь влюблялся? Отвечай честно, я всё равно пойму, если ты солжешь.

— Неужели ты ещё не разучилась это делать?

— Представь себе, нет. Если мне удалось разрешить вопрос с парковкой, то с твоим обманом я точно справлюсь. Если ты забыл, то ещё на первом нашем занятии я смогла понять, что ты лжешь самому себе. Хотя тогда я даже не знала, на что способна.

— Помню, — ухмылка Влада становилась невыносимой в такие моменты. — Могу ответить тебе максимально честно: я никогда не влюблялся и не испытывал любви к кому-либо.

Я внимательно осмотрела комнату, пытаясь прочувствовать обстановку вокруг себя. Не было и следа лжи, а комната была полна тёплой и светлой энергии. По всем признакам, Влад говорил правду, не пытаясь ничего скрыть.

«Влад прожил тысячу лет, но ни разу не был влюблён? Удивительно. Я даже не представляла, что он может быть настолько несчастен».

Мои размышления прервал голос подсознания. Его холодный и жестокий тон звучал громким эхом в моей голове. «А несчастен ли он? Ведь Владу не приходилось страдать из-за потерянной любви, он никогда не испытывал отчаяния. Его сердце не знает боли от потери любви».

Слова голоса подсознания были слишком резкими и жестокими. У меня возникло ощущение, что это говорит совершенно чужой и незнакомый мне человек.

Мои размышления прервал наигранный кашель Влада, который хотел привлечь мое внимание.

— С тобой всё в порядке? Ты уже несколько минут кашляешь. Ты не заболел?

— Это мне следует у тебя спросить. Ты уже больше пяти минут сидишь, устремив взгляд в одну точку, и ни на что не реагируешь.

— Прости, я задумалась. Ты говорил сейчас чистую правду. Но, Влад, тебе же тысяча лет. Как так вышло, что у тебя никогда не было отношений?

— А кто сказал, что у меня не было отношений?

— Но как же? Ты же говорил, что никого и никогда не любил.

— Я не любил, но меня любили. К тому же, в отличие от тебя, я могу общаться с людьми противоположного пола без лишних чувств к кому-то конкретному.

— Влад, это ужасно! Неужели тебя совсем не мучает совесть?

— С чего бы?

— Ты пользуешься девушками и обманываешь их! А они, между прочим, сильно страдают от такого отношения и испытывают душевные муки.

— Во-первых, я никогда не обещаю своим подругам ничего лишнего. Во-вторых, у нас всё происходит по обоюдному согласию. Я бы сказал, что инициатива исходит в основном от них. И, в-третьих, если девушка становится слишком настойчивой и начинает убиваться по мне, я просто стираю себя из ее памяти. Тебе ли не знать этот метод.

— Я не ты, и я делаю это, чтобы человек не строил лишних надежд и планов на меня.

— Я желаю того же. Так что между нами нет никакой разницы. Возможно, через сто или двести лет ты поймёшь меня и будешь вести себя так же.

— Двести лет? Твои слова пугают меня. Я не хочу подобной участи для себя и боюсь подобного будущего. И сто лет одиночества звучит для меня как страшный приговор.

— А что в этом страшного? Возраст для нас не имеет никакого значения. Двести, триста, пятьсот лет — всё это не имеет значения для нас, когда твоя жизнь бесконечна.

— Как бы тебе правильно описать мою позицию… — я задумалась, подбирая подходящие слова для описания своих истинных чувств. — Это как в книжных романах и фильмах о вампирах. В этих историях вампир говорит, что самое тяжёлое в проклятии вечной жизни — осознание того, что все дорогие и близкие тебе люди умирают, а ты живешь в одиночестве. Я только обрела друзей и настоящую жизнь и боюсь снова потерять кого-то близкого. Поэтому я не хочу этой бесконечной жизни…

— В твоём случае ты не будешь одна. Возможно, ты потеряешь кого-то из друзей, но твоя семья всегда будет рядом с тобой.

— Василиса и Серёжа обычные люди, как и все остальные мои близкие. Им, в лучшем случае, осталось лет сорок, максимум. После этого они уйдут, и я останусь одна в этом мире. Влад, а я могу попросить Судьбу продлить жизнь моим родным?

— Можешь, но для этого нужно одобрение самой Судьбы и нескольких наших. Желательно, чтобы среди них были глава клана и верховный Старейшина.

— Куда же без тебя!

— Я не о себе сейчас. Я имел в виду официального Старейшину всех посланников Судьбы Владимира.

— Так твой дядя все еще Старейшина?

— По всем канонам и правилам дядя до сих пор главный среди нас. Я временно исполняю его обязанности, — Влад выдержал долгую паузу и надолго замолчал. — И могу тебе признаться, что я многое бы отдал, чтобы он вернулся на своё место. Быть Старейшиной — это не моё.

— Почему? Ты же сын величайшего Старейшины в истории человечества, и твой дядя тоже один из сильнейших Старейшин в мире. Это должно быть у тебя в крови.

— Видимо, я пошёл в мать, а не в отца и его великую семью, — Влад улыбнулся, но в его глазах промелькнула грусть. — Хотя я не знал собственной матери и совершенно ее не помню. Я даже не помню, как она выглядела и какой была.

— Я свою маму помню, но смутно. А отца я тоже никогда не знала. В этом наши истории в который раз похожи, и мы с тобой находимся в одинаковом положении.

— Что в очередной раз удивляет меня. Мы с тобой как брат и сестра.

— И не говори.

Мы оба замолчали. В который раз наши с Владом истории жизни переплетались и были похожи друг на друга. Трудно было не признать, что мы с Владом стали настоящей семьёй. Он был тем братом, которого мне не хватало в жизни. Иногда мне хотелось оттолкнуть его и даже ненавидеть. Но все негативные чувства исчезали, как только мы садились вместе за чашкой чая и начинали разговаривать по душам.

— Влад, как ты думаешь, стоит ли мне продолжать встречаться со Славиком во снах?

— Знаешь, если ты так воодушевилась после одной встречи с ним, то, по-моему, тебе это нужно. И он прав, когда говорит, что как только ты начнешь двигаться дальше, необходимость в этих встречах отпадет сама собой.

— Возможно, но мне тяжело осознавать, что я могу больше никогда его не увидеть. Пусть эти встречи происходят не в реальности, но они помогают мне верить в лучшее и не отчаиваться.

— Я бы не сказал, что эти встречи происходят не по-настоящему. Скорее, они происходят на другом уровне. Например, как свидания по скайпу или через FaceTime.

— Наверное.

— Всё наладится, вот увидишь. Жизнь не должна состоять только из страданий и боли.

— Я думаю, что у нас обоих всё будет хорошо. И, кстати, спасибо за вкусный ужин. Я давно так вкусно не ела.

— Не за что. Хотя, если быть откровенным, я тоже давно так не ел.

— У тебя же был личный повар дома.

— Сейчас его уже нет. Я отпустил всех служащих в доме. С недавних пор в них отпала необходимость. Всё равно я всё время пропадаю на работе.

— С этим сложно поспорить.

— Я рад, что смог тебя порадовать. Но в следующий раз ужинаем у меня.

— Я не буду против. Совсем скоро погода наладится, и я не буду против побыть на свежем воздухе.