Война.

Мы прорвались на стоянку, где стояли трейлеры труппы и автомобили. Когда мой желтый «фольксваген-жук» появился в поле зрения, мои внутренности скрутились в тысячу маленьких узлов.

Я крепко держала отцовский меч, который был зажат в моей руке, как спасательный круг, хотя маленький клинок был бесполезен перед лицом Смерти и Войны.

Думаю, ничего не оставалось кроме, как бежать. Не то чтобы побег нас спасет…

Если моей матери удастся украсть часть силы и положения Алистера посредством принудительных брачных уз, она положит конец этому миру.

От Апокалипсиса не уйти.

От своих мыслей я отвлеклась, когда послышался новый рев. Этот был намного ближе, слишком близко, чтобы исходить от красного дракона. Жестокий холод пробежал по моей спине, когда небо над головой, казалось, изменилось, и со следующим ударом моего сердца из дыма спикировал бледный дракон.

Смерть.

У близнецов не было времени отреагировать. Когда мы поняли, что происходит, он уже был над нами. Гигантские когти, размером почти с форму гидры Алистера, сомкнулись вокруг меня и оторвали от близнецов.

Руками я тянулась к ним. Наши руки соприкоснулись, но меня оторвали и утащили в дым. Голоса близнецов, выкрикивавших мое имя, заглушались ревущим ветром в моем ухе. Вот как я умру.

Забавно, как мало страха я вдруг почувствовала. Вероятно, потому что не было места, чтобы чувствовать что-либо еще, когда жидкая ярость текла по моим венам, захватывая каждый дюйм моего тела. Когда я присоединилась к «Грешникам Сайдшоу», какая-то часть меня уже смирилась с возможной смертью. Потому что я знала, что однажды этот цирк убьет меня. Я всегда думала, что это произойдет, если меня задушат клоунским членом или сожгут заживо три пылающих члена альфы адской гончей.

И все же я смирилась со своей смертью. Так что, когда он спикировал с неба, времени устраивать вечеринку жалости к себе не было. Мои слезы высохли, а гнев перерос во что-то опасное. Что-то безрассудное.

Взяв свой меч, я обрушила его на коготь, достаточно сильно, чтобы полностью отрезать один из его пальцев с когтем на конце. Кровь, черная, как гниль, залила мое лицо, часть ее хлынула в нос. Визг боли пронзил мои уши. Когда мы начали падать, мое сердце застряло в горле. Меня снова дернуло вверх, когда его крылья раскрылись в воздухе, сумев удержать нас достаточно, чтобы он мог неуклюже снизиться.

В тот момент, когда я почувствовала под собой твердую землю, я вскочила на ноги с поднятым мечом. Форма дракона трансформировалась в человеческую, и я вонзила оружие в его сторону прежде, чем успела разобрать его расплывчатую форму.

Ботинок ударил меня в грудь, сбив с ног.

Спиной я врезалась в землю, выбивая воздух из легких.

Моргнула, глядя на небо, и мгновение спустя ботинок прижался к моему горлу.

Надо мной навис мужчина, и я обнаружила, что смотрю в лицо Смерти.

43

Воплощение смерти.

В мерцающем свете костра черты Смерти были окутаны тенью и пламенем.

Он высокий мужчина с крепкими мускулами и худощавым телом. Кожа у него была цвета пепла, бледная с легким сероватым оттенком. Его длинные черные волосы напоминали мне волосы Алистера, не хватало только движения теней. У него острая челюсть, высокие скулы и нос с маленькой горбинкой, от которой у меня учащался пульс.

Он красив. Если подумать, «красивый» — не то слово, Смерть невероятно горяч.

Возможно, не в общепринятом смысле. Но для любого, кто питал слабость к древним злым демонам, как, например, я, он был темным совершенством. Единственное, что мне не нравилось, это его черные, бездонные глаза. Он пронзил меня взглядом, обнажая мою плоть, и то, что он видел в моих глубинах, заставило его облизывать губы.

— Ты знаешь, кто я, девочка?

Я изобразила растерянный взгляд, зная, что так залезу ему под кожу.

— А я должна знать тебя?

Он пригвоздил меня тираническим взглядом, наполнившим мое тело тревожным онемением.

— Я — воплощение смерти. Один из старейших и самых грозных высших демонов, когда-либо живших на свете.

Он выглядел устрашающим. Его сила была настолько разрушительной, что омыла мой язык и наполнила рот своим едким ароматом. Любой другой человек в моей ситуации подумал бы о том, что говорить.

Прежде чем смогла остановиться, я слишком сильно ему ухмыльнулась.

— Ух ты. Типа, ты знаменит? Когда закончишь меня убивать, оставишь автограф на моем трупе?

Почти слышала, как Демон ругает меня за мой язык в такой ситуации.

Удивление выглядело неестественно на его лице, как будто он никогда раньше не носил такого выражения. Чуть позже он восстановился. Затем его губы исказились в улыбке, которая встревожила меня до глубины души.

— Ходили слухи о твоем непослушном рте и о других его способностях.

Его ботинок сильнее надавил на мое горло, медленно раздавливая.

Это именно та часть, где мне нужно заткнуться и сохранить свой драгоценный воздух.

— П-просто чтобы ты знал, я очень хороша в этом.

Блядь. Демон был прав. Мой язык представлял собой угрозу, и мне нужно было надеть намордник.

Всадник Смерти ухмыльнулся мне, но это не коснулось его бесцветных глаз.

— Мы мазохисты, да? Может, мы пара, заключенная в аду?

Он поднял руку, чтобы я увидела окровавленную культю на том месте, где я отрезала ему большой палец. Его четыре оставшихся пальца сжались в кулак, и из раны сочилась черная кровь, капая мне на лицо, горло и носок его ботинка.

— Потому что видеть тебя, залитую моей кровью, делает меня твердым.

Воздух в моих легких кристаллизовался. Он был чертовски жутким, но в нем было темное обаяние, которое напомнило мне Алистера. Всадники рождались из тени дьявола, верно? Так что сходство имело смысл.

— Если тебя это так возбуждает, я всегда могу сделать больше.

Я сильнее сжала меч и взмахнула им, целясь в его ногу, поскольку его ботинок на моем горле ограничивал мою подвижность.

Теневые щупальца вырвались из земли, обхватив мои запястья и лодыжки, прижав к холодной траве.

Он также владеет теневой магией.

Мускулы на его шее напряглись, когда он наклонился ближе, от восторга его глаза засверкали, как сталь, ударяющаяся о кремень в темноте.

— О чем слухи о тебе не упомянули, так это о том, что ты, похоже, унаследовала порочный характер своей матери.

— Я совсем не похожа на свою мать. — прорычала я под его ботинком.

Смерть поднял голову, его волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам. Он убрал ботинок с моего горла, чтобы беспрепятственно видеть мое тело. У меня по коже побежали мурашки, когда его глаза скользнули по моему откровенному наряду, скользя по каждому обнаженному изгибу и участку тела.

— Нет… — задумался он. — Это не так, верно?

Я вздрогнула, и по моей коже побежали мурашки. Его взгляд был так же осязаем, как физическая ласка.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Как так? — Смерть облизнул ухмыляющиеся губы. — Как будто ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел?

Ой-ой. Этот ублюдок действительно запал на меня.

Мне не нравилось, что он даже смотрел на меня. Это пронзало меня холодом до мозга костей. От мысли о его руках на мне тошнило.

Внезапно все мои метки загорелись, прогоняя лед из моих костей. Каким-то образом Смерть почувствовал их жар и присел рядом со мной. Его рука скользнула вверх по моему бедру, сдвинув юбку, открывая брачную метку Алистера.

Смерть поднял брови.

— Ну выебите меня в моей могиле. У Раздора есть пара.

Я тяжело сглотнула, бесполезно напрягая свои теневые оковы.

— Да, мы стали парой. Так что можешь забыть о плане навязать ему метку Лилит.

Плечи демона задрожали от смеха.

— О, ты очаровательна.

Его рука прошлась по моему животу и скользнула между грудями.