Я уловила от нее небольшие эмоции. Единственное, что я смогла прочитать, это ледяное презрение. Ее глаза скользнули по мне, и в ее ауре не произошло никаких изменений.

Зная, что я с ней сделала, меня не удивляла ее реакция. Все еще. Я была разочарована. Меня все еще раздражало то, что Демон и Алистер несколько недель скрывали от меня тот факт, что она жива.

Тем не менее, это имело смысл.

Они просто пытались защитить меня от травм. Глупо думать, что есть какой-то способ избежать этого.

— Раньше тебе нравился Ад. — ее слова были сказаны так спокойно, но в то же время от них разило мышьяком. — Раньше я тебе нравилась.

Напряжение, достаточно сильное, чтобы его можно было прорезать, протянулось сквозь иллюзию церкви трейлера. Тишина нарушилась, когда Алистер откинул голову назад и рассмеялся.

— Я забыл, что ты такая забавная. Опять же, ты была одним из первых клоунов в мире. Твои шутки немного пыльные, но ты все еще можешь меня рассмешить.

О, ей это не понравилось. Ее зубы оскалились в ядовитой усмешке. Она выглядела как сжатая пружина, готовая выпрыгнуть. Но Лилит этого не сделала. Даже она должна понимать, что проиграла, и любая борьба просто пустая трата энергии.

— Ты посмешище, Раздор.

— А ты чертовски заблуждаешься, думая, что я когда-либо чувствовал к тебе что-то близкое к привязанности. Я просто терпел тебя. — его улыбка исчезла, оставив выражение, от которого вздрогнула бы более слабая женщина. — Пока мог. Как ты думаешь, почему я послал тебя в Верхний мир, чтобы ты собирала для меня ужас? Я хотел, чтобы ты ушла.

— Не забывай, ты влюблен в этот ебаный дурацкий цирк. Я создала его. Для тебя!

Алистер хмыкнул, барабаня пальцами по рукоятке трости.

— Хм. Да. «Грешники Сайдшоу» — второе лучшее твое творение.

Светло лавандовые глаза Лилит сверкнули.

— А что первое?

— Твоя дочь. — Дьявол опустился на скамью. — Ты что, даже не собираешься признать ее?

Демоница усмехнулась, когда ее взгляд метнулся к мне, негодование ясно отразилось на ее безупречной физиономии.

Вот тогда я вздрогнула.

Я не хотела — я ненавидела это.

Больше всего я ненавидела то, что она это заметила. Она сверкнула ядовитой улыбкой.

— Ты красивая. Наследие от меня.

Когда я изо всех сил пыталась подобрать для нее слова, Алистер заполнил тишину.

— Ей также свойственно твое упрямство. Хотя она проявляет его лучше.

Боги, гордость в его голосе каким-то образом усугубила все это противостояние.

Потому что Лилит тоже это уловила, и ненависть, проникшая в ее ауру, только усилилась.

Именно тогда она заметила его брачную метку. Ее губы скривились от отвращения. Как будто я всего лишь таракан, которого она больше всего на свете хотела бы раздавить своим ботинком.

— Знаешь, почему ты так подходишь ему? Потому что я создала тебя для него. Ты родилась от девушки, владеющей темной магией. Я намеревалась убить тебя во время кровавого жертвоприношения, но твоя кровь по-прежнему принадлежит ему, даже если она останется непролитой.

Это потребовало всех чертовых усилий мира, но я выдавила из себя милую улыбку, зная, что это ее разозлит.

— Это все, что ты можешь мне сказать?

Ее взгляд скользнул к мечу в моей руке.

— Узнаю этот меч. Он принадлежал твоему донору спермы.

Моя улыбка мгновенно исчезла.

— Ты имеешь в виду моего отца? — мой голос поднялся на октаву. Я почти кричала, но это меня не волновало. — Он умер, думая, что ты любишь его, ледяная гарпия!

Она пожала плечами, как будто слышала это оскорбление миллион раз.

— Он был не так уж плох для человека и выполнил свою задачу. Я сделала удачный выбор. Ты оказалась уникальной. Ты должна благодарить меня.

Из всего, что она сделала, это разозлило меня больше всего. Все, ради чего я так упорно трудилась, произошло благодаря мне

Не ей.

Вот и все. Мое самообладание сломалось, как сухие спагетти.

Я бросилась на нее, двигаясь так быстро, что это шокировало всех нас троих. Увернуться от меня было невозможно. Никакого бегства и укрытия. В мгновение ока я прижала ее к земле, поставив ногу на ее грудь, а клинок моего отца — к ее горлу.

И вот так же ее самообладание разрушилось. Она не плакала, хотя небольшая часть меня этого хотела. Я не думала, что Лилит может плакать. Но она рыдала, сухо, уродливо и прерывисто дышала, глядя на своего бога.

— М-мой Лорд. Пожалуйста. Просто позволь мне вернуться домой.

Алистер поднялся. Выражение его лица было нечитаемым, поскольку оно скрывалось в тени, отбрасываемой его цилиндром.

— Решение о том, жить тебе или умереть, принимает твоя дочь Лилит. Наверное, тебе стоило попытаться стать матерью. Тогда, возможно, ты бы не оказалась на неправильном конце ее клинка.

— Мегера.

Она впервые произнесла мое имя.

И я ничего не почувствовала.

— Почему я должна оставить тебя в живых? — сказала я ровным тоном, в котором не звучало и следа милосердия, потому что его не было. — Твоя безумная погоня за Алистером и его силой отравила все в тебе. Ты так отчаянно нуждались в его метке, что убедила троих из четырех всадников предать его. Ты собиралась зайти так далеко, даже изнасиловать его, чтобы обеспечить связь.

Ее губы скривились в рыке.

— От тебя это звучит так отвратительно. Я создана для него.

— Нет, это не так. Ты даже сама это сказала… — я сделала паузу для драматического эффекта. — Я создана для него.

Одним движением моего запястья лезвие вошло в ее горло так же легко, как горячий нож в масло.

Я думала, что почувствую что-то вроде раскаяния.

Но я не почувствовала ничего, кроме онемения, которое распространялось по моему организму, пока я смотрела, как она рухнула на холодный пол церкви, а ее кровь растекалась по нему.

Трудно было сказать, сколько минут я стояла и смотрела на тело Лилит. Зная, что ее душа расколота и ушла навсегда. Алистер стоял рядом со мной в тишине. Если бы я хотела остаться там на вечность, я знала, что он будет здесь, рядом со мной.

— Что теперь? — прошептала я.

— Теперь… Теперь мы пойдем и посмотрим, верна ли твоя теория.

Наконец я повернулась и посмотрела на него.

— Какая теория?

Я ожидала улыбку на его лице. Алистер всегда улыбался этой дьявольской, отталкивающей улыбкой. Вместо этого я увидела, как он смотрит на меня с глубоким уважением и обожанием.

Я собираюсь освободить всю труппу цирка. Посмотрим, останутся ли они. Если да «Грешники Сайдшоу» будет жить.

48

Две недели спустя.

— Настоящий карнавал, — просияла я. — Такой же настоящий, как цирк.

Алистер нахмурился, вытянув голову, чтобы посмотреть, как колесо обозрения устанавливают вручную, старомодным «человеческим» способом.

— Так много оборудования, которое нужно перевезти.

— Вот как это должно работать. Теперь тебе не придется так сильно напрягаться, чтобы поддерживать иллюзию целого карнавала. Больше не нужно питаться страхом. За исключением случайных перекусов.

— Кстати о перекусах, у меня для тебя сюрприз.

— Сюрприз? Это как-то связано с тем, что ты сегодня пропал на весь день?

— Нет, на самом деле это больше связано с сюрпризом, который близнецы приготовили для Демона.

— Близнецы приготовили сюрприз для Демона?

Прежде чем Алистер успел ответить, из-за угла появился Демон. Он был весь в смазке и размахивал металлическим прутом — вероятно, для одного из аттракционов — над головой.

— Вот ты где. Где, черт возьми, ты был весь день? Я пытался собрать это дерьмо, но только еще больше запутался.

Все последние разы, когда его видела, я не могла удержаться от взгляда на новую брачную метку на его руке.

Через две недели после того, как мы убили Лилит и Всадников, в нашем мире снова все стало хорошо. Личность Алистера была раскрыта. Все приняли его таким, какой он есть, уважая его желание больше не считаться богом и по собственному желанию остались в «Грешники Сайдшоу».