Я замолчал, внезапно осознав присутствие за спиной второго высшего существа. Он довлел надо мной всей своей громадой, сверлил меня взглядом всех четырёх зелёных глаз, источал яростную энергию. До ужаса знакомая фигура.

У меня не получалось пересилить себя и повернуться. Я просто не верил, что он может быть здесь. Он же должен быть мёртв.

– Что ж ты замолчал, Чудов? – прозвучал глубокий басистый голос Анугиразуса. – Ну же, продолжай отвергать дары Мутаръягира. Тебе же совсем не нужны силы высших существ, ты же совсем не хочешь получить наилучшую основу для своего будущего обучения.

– Ты же помер, – упавшим голосом промолвил я, не повернувшись лицом к дракону-карателю. – Я же тебе голову откусил. Откуда ты здесь?

– Я высшее существо, маленький и глупый ты человечишка, разве ты забыл? – Анугиразус рассмеялся. – Меня нельзя убить. Можно только разрушить тело. Мой разум слишком силён для такого слабака, как ты.

Мутаръягир молчал и терпеливо ждал. Взгляд его ещё секунду назад живых глаз омертвел, словно он впал в анабиоз.

– Но к чему тогда был весь тот цирк? Зачем мне нужно было «убивать» тебя, если ты бессмертен?

– Разве для тебя это не очевидно? Я же чувствую, ты всё прекрасно понимаешь. Просто не хочешь в это поверить. Ты понимаешь, что низшие существа из первого мира-измерения беспросветно тупы, они не способны понять, что смерть – это всего лишь этап. Что смерть – не окончание жизни. Ты «убил» меня, это позволит мне многое изменить. Как там говорил Пенутрий? «Ты сможешь поставить под своё управление русанаров и анугиров»? Добро. Вот только он не говорил тебе, что все анугиры станут подчиняться тебе, поскольку прекрасно знает мою позицию. Ещё чего – унижаться перед людьми! Максимум, кого я могу поставить в твоё подчинение, это семья Мефоярос. Они прекрасно знают суть твоей страны, прекрасно знают, где искать порок, знают, как выжечь его.

Говоря слово «порок», Анугиразус рычал. Драконы-каратели потому и назывались карателями, поскольку, подобно Святой Инквизиции, изничтожали идущих супротив установленного порядка. Причём даже вышеупомянутая Инквизиция показалась бы наблюдателю вежливым дядей-милиционером, в сравнении с тем, что творили драконы-каратели с порочными. Совсем не важно, к какому биологическому виду ты принадлежишь, совсем не важно, какое положение в обществе ты занимаешь. Не важно абсолютно ничего, ведь если ты совершил порок и драконы-каратели это заметили, то рано или поздно тебя постигнет наказание, соответствующее совершённому преступлению. Чем глубже порок, тем страшнее наказание. Особо «отличившиеся» попадают в Великое Хранилище Порока, в котором страдают разумы представителей различных народов. Я был там, и это неприятное место. Ад – вот его краткая характеристика. Не внешне там ад царит, конечно, а внутренне.

– Вся вселенная увидела, как ты сразил меня, да, – продолжал Анугиразус утолять «голод молчания», – это действительно произвело на всех впечатление. Сторонникам Порядка показалось, что сейчас они одолеют Упадок. И начался очередной виток невероятных по масштабу войн. В некоторых местах вселенной даже целые галактики между собой воевать начали. Представляешь себе все эти флоты из десятков и сотен тысяч кораблей? Представляешь себе все эти миллиардные армии? Как тебе такое, Чудов? Каково это – осознавать, что твои действия прямо сейчас убивают сотни и сотни миллиардов?

Я лишь нахмурился.

– Тебя, наверное, удивит мой ответ, Анугиразус, но мне абсолютно наплевать. Я гражданин России, меня заботит судьба только моей страны. С чего вдруг меня должны заботить проблемы не пойми кого, не пойми где? А что до войн и смерти – так я всему тому сам свидетель. Существа вообще умирают по разным причинам. Кто-то умирает от старости, кто-то – от пули, а кто-то – от того, что ему откусили башку.

Анугиразус, не издав ни звука, переместился за спину до сих пор сидящего в «анабиозе» Мутаръягира. Света свечи не хватало, чтобы показать мне дракона во всей его красе, но во тьме отчётливо видны были его ярко-зелёные глаза, смотрящие на меня с хорошо заметной долей сарказма.

– О, ты меня обидел, Чудов. Думаю, мне стоит прямо сейчас начать лить слёзы.

– Я и не пытался. Я всего лишь выдал вариант без привязки к конкретному случаю. Тут ты уж сам решай, применять к себе мои слова или нет.

А ведь в тот миг Анугиразус и правда пролил ручеёк слёз. Вот только слёзы эти были кровавые, говорящие о том, что дракон вовсе не расстроен, а копит ярость, благодаря которой он развивается. Чем не «методология познания высших драконических энергомутаций», кстати? У меня тоже эта особенность присутствовала, «спасибо» крови дракона-карателя.

– Я поражён гибкости твоего языка, Чудов. Вот только слишком уж смело ты им мелешь для существа, которому его можно отрезать двадцатью тремя разными способами. Через полвека я вновь сформирую себе тело. Хочешь проверить мои слова на практике?

– Нет, – ответил я честно, внешне виду не подав, но внутренне зарёкшись поменьше острить. Вообще-то Анугиразус не из тех, кто бросает слова на ветер. – Полагаю, Анугиразус, ты не просто так сюда явился, прервав мой разговор с Мутаръягиром. Я слушаю.

– Ты отправился искать и возвращать мою жену. Похвально. Вот только слушай меня сейчас очень внимательно и внимай каждому моему слову, – Анугиразус склонил голову. Драконы-каратели не шевелят губами, когда говорят, в отличие от русских драконов, но голос у них, тем не менее, исходит именно из пасти. – Высокие чины, в том числе из числа моих собственных возможных Посвящённых, очень хотят найти Анугиразу и убить. Глупая затея, но отнюдь не невыполнимая. Слышал фразу: «убивший дракона сам становится драконом»?

– Слышал. Философская мысль, мол просто убив «дракона», ты рискуешь сам занять его место либо проложить другому путь к этому самому месту. Как-то так, могу ошибиться.

– В целом верно. Но это переносный смысл. А есть и прямой. Имеющий при этом физическое обоснование.

– То есть?

– Человек, убив анугира, может принять его силу. Такая у нас особенность, посмертный дар. Но это правило распространяется только на двух представителей: на меня и на Анугиразу. Анугир свою силу не потеряет, но убийца сможет познать многие секреты. Их и хотят получить мои Посвящённые.

– А чего они просто не попросят? Ты ж их Покровитель, разве нет?

– А я что, думаешь, буду с ними делиться? Если хочешь знать мою по этому поводу позицию, то выражусь одной из ваших вульгарных фраз – хрен порочным за воротник.

Я усмехнулся.

– Тогда понятны их телодвижения. Что мне нужно знать?

– Знать нужно, что ни тебя, ни твою Светлану, ни Анугиразу в покое не оставят. Вы все энерговеды, сможете отбиться от врагов, но будь осторожнее с их главой – Хэрри Болдвином. Это потомок Георга Болдвина, низвергшего мою жену в первый мир-измерение. Он порочен, но умён и хитёр.

– Хорошо, я запомнил. А как, собственно, вернуть Анугиразу? Что нужно сделать?

– Ответ на этот вопрос знают только два существа во всех пяти мирах-измерениях: собственно, Анугираза и Пенутрий. Ты, конечно, можешь у него хоть сейчас попытаться спросить, но он вряд ли тебе расскажет. Легче поинтересоваться у Анугиразы.

– Кстати, Анугиразус, возвращаясь к фразе про дракона. Я, между прочим, убил тебя на Чёрной Арене. И где тогда моя заслуженная награда?

Анугиразус сперва приподнял обе левые брови, словно не поняв моего вопроса, но затем усмехнулся.

– Твоя «заслуженная» награда уже циркулирует по обоим кругам кровообращения. Тебе ввели именно мою кровь. Часть меня. Именно благодаря ней я могу разговаривать с тобой, несмотря на «смерть».

– Ну надо же. Надеюсь, это не возлагает на меня никаких родственных обязанностей. Мало ли как у драконов-карателей это работает.

– Хм, – Анугиразус посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Вряд ли. Но наличие крови высших существ возлагает на тебя определённую ответственность. Например, было бы очень неплохо, выполни ты для меня небольшое поручение.