— Ну, — гитарист немного смутился, — тут это, примочку для гитары привезли из Франции новую, вот, испытываем. Звук просто мощь! — Его глаза светились от радости. Барабанщик согласно кивнул. — А играли так, просто… что в голову придет. С такой примочкой любая знакомая песня звучит по-новому.

— Меня Виталий зовут, — представился я.

— Лёня, — протянул мне руку гитарист, — на барабанах Тимур, на басу Боря. Мы, вообще, не группа, так, иногда играем вместе здесь. Ну, когда настроение есть, — он явно смущался моего внимания.

— Можно, — я попросил у Лёни гитару. У меня появилась идея сыграть одну из своих песен. Такая возможность, и ребята, вроде, то, что мне нужно, надо их сразу поразить. А тут еще и дисторшн в наличии. Лёня с явной неохотой расстался с инструментом и присел на стул у стены.

— Ну, давай, только не долго, а то я еще не наигрался, — ревниво посматривая на меня, произнес он.

— Ребят, подыграете? — обратился я к басисту с барабанщиком. — Ритм и мелодия простые, — я наиграл пару аккордов. Басист мгновенно подхватил мелодию, барабанщик тоже не разочаровал. Включив микрофон, я запел песню «Дожди-пистолеты» группы «Звери», меняя на ходу некоторые слова. На припеве переключил гитару на дисторшен и заорал припев:

— Любовь зарядила дожди-пистолеты,

Любовь зарядила холодное лето!

Не жалко, не жалко летит твое лето,

Щелчок зажигалки, дожди-пистолеты!

— Охренеть! — первым высказался Лёня. — Это просто чума! Да это вообще! Как же круто! А!!! — Ребят просто переполняли эмоции, и меня вместе с ними. Вот оно! Именно такие музыканты мне нужны! Мы сыграли эту песню еще раз пять, затем раз пять сыграли «Мое сердце», от которого они тоже были в восторге. Я очень быстро с ними сошелся, и спустя десять минут мы уже ожесточенно спорили и решали, что и как лучше играть. Придумывали какие-то новые фишки, необычные ходы. Вообще, музыканты оказались по-настоящему увлеченными и достаточно профессиональными ребятами.

Нас прервала моя охрана. Один из охранников ввалился к нам и очень недовольно уставился на меня.

— Мы с ног сбились, Виталий Алексеевич. Два часа вас ищем, телефон недоступен, из здания не выходили, — он был очень сердит. Похоже, я поставил их всех на уши. Ну, не привык я к охране, мне и в голову не пришло, что надо кого-то предупредить. — Он здесь! — крикнул охранник, и спустя мгновение к нам зашли еще двое моих бодигардров.

— Вениамин Григорьевич просит вас вернуться домой, — произнес один из них, убирая от уха трубку телефона.

— Ребята, извиняюсь, не подумал! — повинился я, после чего повернулся к музыкантам и хотел извиниться за это внезапное вторжение. Однако, видя их лица, понял, что дело плохо.

— Поднимайтесь, ждите меня наверху, буду через пять минут. Мне надо обсудить дела с музыкантами.

Выгнав охранников, я повернулся к мрачному Лёне.

— Ну, и что не так? — обратился я к нему. Все-таки именно он для меня здесь выглядел явным лидером группы.

— Мы думали, ты нормальный парень, а у тебя охрана! — обиженно заявил тот.

— И что? Я теперь не нормальный парень? — Меня уже начинало здорово это все раздражать.

— Ну, типа… не знаю, — Лёня посмотрел на своих друзей, ища у них поддержки.

Неожиданно ко мне подошел басист Боря и, хлопнув по плечу, обратился к Лене:

— Да ты чего? У Виталика отличные песни. И вообще, он наш человек, сразу видно. Это, скорее, ты у нас тут буржуй. Вон, и примочку тебе отец какую привез. Так что не цепляйся к пацану, — он крепко пожал мне руку, — отличные песни! Я такой кайф словил!

— Согласен! — Ко мне подошел барабанщик Тимур и, пожав мне руку, встал рядом со мной. — Я ничего подобного не слышал. А ты, Лёня, прекращай придуриваться, у тебя у самого отец миллионщик.

— Миллионщик, но я-то не хожу с охраной! — Однако, глядя на своих друзей, Лёня все же пришел в себя и, кивнув им, улыбнулся мне и развел руками:

— Да ладно вам, ребят, вы правы. Просто как-то выбило из колеи, — он повернулся и хлопнул меня по плечу. — Да пусть у тебя полк охраны будет, да будь ты хоть императорский сынок, я хочу играть эти песни!

— Ну, так-то лучше, — улыбнулся я.

Мне понадобилось всего десять минут, чтобы договориться о репетиции на завтра. Предложенные деньги ребята с негодование отвергли, заодно обозвав меня буржуем и мажором. Ну, нет так нет, я особо настаивать и не стал.

Дома получил приличную головомойку от Курбатова за то, что поставил на уши всю охрану. В очередной раз пообещал согласовывать все свои передвижения и быть всегда на связи. Деда так и не увидел, видно, у него действительно накопилось много дел.

Следующие дни прошли под знаком музыки. В доме молодежи оказалась неплохая студия звукозаписи, куда мы с ребятами переместились после репетиций. Запись меня полностью поглотила, можно сказать, ушел в музыку с головой и не замечал ничего вокруг. По утрам, за завтраком, перекидывался парой слов с Дмитрием Александровичем, хотя все чаще называл его в разговоре дедом. Отношения у нас и вправду были весьма родственными, несмотря на некоторую настороженность с моей стороны, которая быстро таяла. Ну, не такой я человек, чтобы долго злиться. В общем, после совместного завтрака и обсуждения планов на день я брал охрану и летел на репетицию.

В один из этих дней меня отловила Ольга и, неожиданно извинившись за свое поведение, провела вполне неплохое интервью. Я потом посмотрел его в новостях на сайте города. Как и ожидалось, главной звездой интервью была Ольга — на экране она смотрелась гораздо эротичней и сексуальней, чем в жизни, умело подчеркивая свои лучшие стороны.

По вечерам я усиливал мозг и штудировал все доступные мне учебники по магии, заодно, в качестве разрядки, читал кодекс дворянства и юридическую литературу. В общем, всячески самообразовывался. Несмотря на это, постоянно ощущал нехватку знаний о взрослом мире, в котором мне предстояло жить.

Этим утром я спустился в зал для занятий спортом. Да, есть такой в нашем особняке. Комната с покрытыми матами полами и стенами в зеркалах. Обычно по утрам я здесь занимался один, делая привычный мне комплекс работы с энергией, но сегодня в зале уже находился дед. Минут пять я наблюдал за его разминкой, периодически морщась, — слишком много энергии уходило впустую. Уж мне-то это было хорошо видно. В конце концов я не выдержал.

— Подожди, — остановил я деда, — ты разве не видишь, что собираешь энергию не полностью, и, когда несешь её к источнику, часть теряется? Когда собрал, действуй резче, — я встал напротив деда и продемонстрировал правильное движение. — Понял?

— Пфф, — недовольно выдохнул тот и смахнул со лба капельки пота. — Я понимаю, что в школе у вас были хорошие учителя, и у тебя за плечами чуть больше пяти лет опыта, но я-то почти пятьдесят лет делаю различные упражнения и научился ощущать энергию, как вторую кожу!

— Может быть, — я спокойно пожал плечами, — но я прекрасно вижу, что ты не добираешь энергию и по пути теряешь её, вот сейчас, — дед как раз делал упражнение, наглядно демонстрируя свое мастерство, на что я лишь презрительно морщился, — сложи ладони плотнее и двигай руками резче. Ты работаешь так, будто не видишь энергии!

— Ну да… — произнес он и вдруг резко остановился. — Стой! Ты что, видишь энергию?

— Вижу, — ответил я, внезапно понимая, что не должен, — черт!

— Н-да, — дед плюхнулся на маты, — ты еще и видящий! И это в восемнадцать лет! — Он схватился за голову, напротив него плюхнулся я.

— Да, вроде, ничего страшного, — задумчиво произнес я, слегка успокоившись. — Видящих много. Почти каждый высокоуровневый маг видит магию. Плюс великокняжеские дети — тоже все видящие…

— Да, да, — дед покивал головой, — почти все маги видящие. Настоящие маги. Годам этак к пятидесяти — все видящие. И те, кто прошел активацию на сильных обелисках. Те тоже видящие. Таких обелисков осталось чуть меньше десяти, и все великокняжеские.

— Ну и то? Нам в школе рассказывали, что после проведения обряда признания маги сразу становились видящими, и уровень магии подскакивал, — вспомнил я.