На половине дороге нас догнали помощник первого Советника, быстро поклонился и проговорил:

— Ваши светлости, Яков Сигизмундович, приглашает в главный конференц-зал выслушать послание Совета, — еще один торопливый кивок: — Прошу проследовать за мной.

Мы с Юлией переглянулись и направились вслед за помощником…

22.

— Где они? — Юлия ворвалась в конференц-зал, но тут же остановилась. Кроме Советников в красиво обставленном помещении никого не было.

— Он, — поправил ее Радов. — Он был один. Курьер от Совета. Не официальный посланник.

— И где он? — Бельская вздернула подбородок. Она не любила помощников старого князя и не скрывала неприязни.

— Уехал, — спокойно объяснил второй Советник и кивнул на стол. — Передал послание и улетел.

В подтверждении его слов снаружи донесся шум раскручивающихся винтов, вертолет посланцев Конфедерации готовился к взлету. Юлия невольно бросила взгляд в сторону панорамного окна, за которым виднелась посадочная площадка.

— Он оставил это, — Радов указал на стол.

На стеклянной поверхности стояла грубо исполненная шкатулка из потемневшего дерева. На крышке выжжен огненный солнцеворот — символ Совета, внизу росписью вилась надпись — «Слово рождает действие». Еще один привет из далекого прошлого, бывшего девизом Круга Волхвов.

— Что внутри? — Юлия посмотрела на шкатулку, как на ядовитую змею.

Главный Советник пожал плечами.

— Как видите, мы не открывали. Курьер сказал, это юному повелителю, — последовал выразительный взгляд в мою сторону, причем от всех сразу. Неприязненней всех смотрела Милорадская — Советник сердца. Чем-то я ей сильно не угодил.

— Они понимают о необычности сложившейся ситуации. В частности, их волнует чрезмерная молодость нового властителя Северного Удела, — размеренным тоном произнес Радов.

— Раньше тоже вступали в права владения в раннем возрасте, — резко перебила княжна. — Критерий отбора всегда был один — принятие места Силы.

Мужчина равнодушно пожал плечами:

— Да, несколько веков назад. В летописях упоминалась подобные случаи. Но согласитесь, ваша светлость, сейчас другие времена.

Юлия явно хотела ответить грубостью, но в последний момент сдержалась.

— Так чего они хотят? — спросила, и сама поняла, что сморозила глупость. Шкатулка оставалась закрытой. Однако Радов ответил:

— Судя по всему Совет озабочен не только возрастом нового повелителя Сейд-Озера, но и обстоятельствами его посвящения. Курьер этого прямо не сказал, но намекнул, что это приглашение для официального представления, — он кивнул на черную коробочку на поверхности стола.

Юлия нахмурилась.

— Зачем? Это же формальная процедура, ее не использовали много лет.

Радов печально улыбнулся.

— Они знают о потенциальной одержимости и выражают озабоченность данным фактом.

Княжна резко дернула головой, вскидывая подбородок.

— То есть, если его не признают, то убьют прямо в зале Совета, — она смотрела не на меня, а на Радова, но холодок нехорошего предчувствия пробежал по моей спине. Я вмешался:

— Разве они не знали об одержимости? Ведь слухи давно разошлись.

Юлия покачала головой и все же взглянула на меня.

— Одно дело слухи, распространяемые СМИ, на такое вообще могут не обратить внимания. И совсем другое официальное подтверждение. Тут уже не выкрутишься. Несмотря на статус Уделов, они входят в Конфедерацию, и если дело касается общей безопасности, остальные будут требовать доказательств, что им ничто не угрожает.

— Иначе не прислали бы гонца, — мягко добавил Радов. — Это политика, в ней важна каждая деталь. Не будь члены Совета озабочены проблемой, то не стали бы идти на такой шаг. В первую очередь это удар по их собственным вольностям. Но, ее светлость права, — последовал уважительный кивок в сторону Юлии: — Когда дело касается общей безопасности, они предпочитают перестраховываться.

— Они не допустят безумца на трон одного из Уделов, — подхватила Юлия. — Это слишком опасно для всех.

Милорадская и другой Советник молчали. Я подошел к столу и взял в руки шкатулку. Дерево оказалось неожиданно приятным на ощупь, но тяжелым, от поверхности веяло холодом.

Все четверо внимательно следили, как я откидываю крышку. Внутри на черном бархате лежал аккуратно свернутый лист пожелтевшей бумаги — свиток, скрепленный восковой печатью с изображением все того же солнцеворота с язычками пламени.

— Чертовы ретрограды, — не стесняясь ругнулась Юлия. — Дай волю этим болванам, они до сих пор ездили бы в каретах.

— Позвольте, ваша светлость, — Радов шагнул вперед.

Тонкие, но крепки пальцы Советника легко сломали печать. Радов пробежал послание глазами, скривил губы, но тут же пожал плечами.

— Как я и думал — приглашение на Совет. Официальная причина — познакомиться с новым властителем Удела, возможно пригласить занять место в Совете. На последнее есть намек, но не думаю, что это серьезно.

Юлия с отвращением покосилась на бумажку, но не сделала попытки взять ее в руки.

— Придурки, — ругнулась она, но скорее устало, чем со злостью. Кажется, платиновая блондинка заранее ожидала увидеть нечто подобное.

— Я так понимаю, отвертеться от приглашения нельзя, — вставил я слово.

Все четверо уставились на меня с легким недоумением.

— Кхм… не думаю, что это будет разумно, — протянул Радов. Второй Советник ничего не сказал. Милорадская и вовсе отвернулась к окну. За весь разговор эта парочка не произнесла ни слова.

— Тогда тебя объявят нелегитимным и сместят через общее решение Совета, — разъяснила Юлия и уточнила: — А воевать в одиночку против всех Уделов гиблое дело, нас сомнут, — помедлила и злорадно добавила: — Но кровью, поганцы умоются.

— Война это не выход, — поспешно заявил первый Советник, обеспокоенный воинственностью княжны Однако она возразила:

— Война — это всегда выход. Другой вопрос, какой смысл воевать, заранее зная исход.

Классическое рассуждение боевого мага, обученного думать с позиции силы.

Дверь в конференц-зал неожиданно открылась, на пороге стоял крепко сложенный мужчина.

— Дядя Герман, — Юлия развернулась. Советники обозначили короткий поклон.

Мужчина степенно прошел в центр комнаты. Холенные пальцы легко коснулись ближайшего кресла, будто сомневаясь, стоит ли доверять тело хозяина продукции современного дизайна, либо же лучше позволить ему остаться стоять.

— Если не возражаете, то я хотел бы поговорить с племянником наедине, — прозвучал спокойный уверенный голос.

Радов бросил быстрый взгляд на коллег, о чем-то подумал:

— Разумеется, ваша светлость.

Кивок двум другим, и Советники покинули помещение. Юлия осталась, но мужчина поднял на нее вопросительный взгляд, и княжна подчинилась, перед уходом покосившись на меня с прищуром, словно не зная, чего ожидать. Внезапное появление старшего родственника явно застало ее врасплох.

Мужчина, названный дядей Германом, после секундных колебаний все же изволил доверить свою тушку творению модных дизайнеров. Был он широк в плечах, с уверенным волевым подбородком, но при этом с немного обрюзгшей фигурой. Хорошо пошитый костюм скрывал недостатки, но они присутствовали, хоть и не бросались в глаза.

— Итак, мы наконец познакомились, меня зовут Герман Игоревич Бельский, я родной брат почившего князя, но все зовут меня — дядя Герман, так можешь звать и ты, — представились мне густым басом со спокойной уверенностью идущего в атаку броненосца.

Я со своей стороны вдруг вспомнил, что буквально недавно думал о родственниках, не желавших знакомиться. И вот появляется родной брат старого князя, судя по всему, представляющий интересы всего правящего рода Бельских. Что это, случайное совпадение, или умение опытного политика точно подгадать момент? Если последнее, то у него хорошо получилось.

— Да, я неплохой политик, но, к сожалению, это мое единственное достоинство, — сказал сидящий в кресле мужчина.