— Я любила подниматься сюда в детстве и представлять себя принцессой, которую спасет отважный воитель на белом коне, — неожиданно тихим голосом сказала Юлия и криво усмехнулась. — Мне никто не говорил, что на роль воителя будут готовить меня саму.

А точнее на роль боевого мага клана Бельских. Я понимающе кивнул. Княжна обернулась ко мне.

— Тебе надо уехать на время. Иначе тебя рано или поздно достанут.

— А разве не должна быть церемония вступления в права князя? Первый Советник сказал…

— Ты прошел Озеро, оно приняло тебя. Этого более чем достаточно. Никто не посмеет оспаривать этот факт, — последовала короткая пауза. — По крайней мере в ближайшее время.

Любопытное уточнение. Значит позже может последовать попытка свержения. Точнее, меня об этом прямо предупреждали. А перед этим обязательно захотят убить.

— Почему я должен тебе верить?

— Не должен. Я бы на твоем месте вообще никому не верила. Это слишком большая роскошь для властителя Удела. Но твоя жизнь изменилась, и ты должен это принять, иначе не выживешь.

Звучало не слишком оптимистично. Но что паршиво — весьма правдиво.

— Через два дня в Сибирске будет проходить ежегодная оружейная выставка. Туда съедутся представители правящих фамилий со всей Конфедерации. Это хороший повод уехать из Северного Удела. Если хочешь я буду тебя сопровождать, — платиновая блондинка — княжна, боевой маг и одна из кровнорожденных Бельских, с ожиданием уставилась на меня.

Я мысленно усмехнулся. Как там говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе. Я ни на йоту не поверил в искренность проявленной заботы, но не воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью не мог. Мне тоже нужна была передышка, чтобы разобраться в себе.

— Конечно, почему бы и нет, — я улыбнулся. — А теперь пойдем обратно, а то приставленная Советниками охрана начнет волноваться.

Юлия кивнула, мы начали спускаться по лестнице вниз, ощущая, как холод от стен башни Замка Вечной Зимы медленно проникает по кожу, вызывая ощущение близкого присутствия Хлада…

18.

Сибирск появился на стыке конца шестнадцатого и начала семнадцатого века в Сибири, как передовой форпост переселенцев. Сначала в виде сторожки с десятком дружинников, затем в форме полноценной заставы с гарнизоном из боевой сотни. В последующем застава превратилась в крепость, а после выросла в полноценный городок, обслуживающий нужды торговых путей, протянувшихся с востока на запад.

Благодаря удачному расположению Сибирск не исчез в эпоху железнодорожного транспорта, но и не вырос до крупного промышленного центра, оставаясь тихим провинциальным городком.

Все изменилось во второй половине двадцатого века, когда начался массовый бум на строительство фабрик и заводов в Сибири и на Урале. Сибирск, находясь почти в центре ударно осваиваемых земель, стал своеобразной нейтральной площадкой, где стали собираться представители Уделов и чиновники Конфедерации для решения спорных вопросов.

Вскоре собрания превратились в регулярные встречи для обмена опытом и демонстрации промышленных новинок, и город окончательно стал тем, кем являлся сейчас — местом для проведения выставок. Главной из них считалась Оружейная, на которую съезжались гости со всего мира.

Здесь проходили переговоры и заключались миллиардные сделки. Каждая корпорация, специализирующаяся на военной и смежной к ней продукции, считала обязательным попасть сюда. Это было все равно, что быть приглашенным в элитарный клуб для лучших из лучших.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что аэропорт в дни открытия XXVI-й Сибирской оружейной выставки пестрел от приземляющихся самолетов, начиная от небольших турбовинтовых бизнес-джетов и заканчивая гигантскими авиалайнерами.

— А здесь многолюдно, — я оценил изобилие летающей техники на взлетных полосах и примыкающих к ним площадках, куда загоняли приземляющиеся самолеты.

Выглянувшая в иллюминатор Юлия равнодушно кивнула.

— Это еще не самый ажиотаж, первые дни выставка работает для специалистов, и только потом открывается для простых посетителей, вот тогда в аэропорту и в городе не протолкнуться.

— Много народу?

— Очень. Улицы буквально утопает в людях. Потом выставка заканчивается и город пустеет. Я как-то задержалась здесь и видела все своими глазами. Странно ощущение — ложиться спать в переполненном городе и выходить на утро из отеля на полупустые улицы.

— Здесь мало местного населения? — я наклонился ближе к стеклу, наблюдая как наш бизнес-джет выруливает на стоянку. Их-за кланового статуса прохождение контроля не требовалось, самолет поставят и к нему сразу подъедут машины с охраной.

— Нет работы, поэтому никто не живет на постоянной основе. Аборигены в основном заняты на обслуживании выставок, проходящих в городе регулярно. Но там редкая текучка и новый персонал почти не нанимается.

— А другие заводы? Я читал, вокруг много промышленных центров и фабрик. Поэтому Сибирск и выбрали выставочной площадкой, потому что они расположены недалеко от него.

Юлия скептически покосилась на планшет в моих руках.

— «Недалеко» относительно расстояний, принятых в Сибири. Ездить по три-четыре часа на работу каждый день не всякий захочет. К тому же рядом с промышленными кластерами давно выросли жилые кварталы, и они превратились в спутники-города.

Я кивнул, принимая объяснение. Самолет тем временем остановился, улыбчивая стюардесса появилась в проходе, приглашая на выход. Сбежав по лесенке, я повернулся и поглядел на фюзеляж белоснежного бизнес-джета. Нанесенный на поверхность рисунок выделялся, привлекая внимание.

Герб клана Бельских, черное на белом — расправивший крылья сокол, выполненный в минималистичном дизайне. Несколько мазков образовывали векторное изображение без детализации, но зато с удивительным мастерством исполнения.

— Любуешься? — рядом остановилась Юлия.

К самолету подъехали внедорожники, куда перегрузили багаж. Вышедшие телохранители ненавязчиво взяли нас в кольцо.

— Красиво, — признал я. — Рисунок кажется простым, будто рисовали второпях мазками, но если приглядеться, заметно, что за видимой простотой скрывается кропотливая работа.

— Так рисовали в давние времена, желая больше обозначить объект, чем передать в подробностях. Чем проще выглядит герб, тем древнее род, — пояснила княжна.

— Но со временем разве художники не стали рисовать лучше? Почему вместе с мастерством не менялся рисунок?

— Потому что это был бы уже другой герб. Всякие украшательства и вычурность присуще молодым родам, которым двести-триста лет, не больше.

— А менять герб, значит отказывать от своего прошлого, — заключил я.

Девушка на меня странно посмотрела, задумчиво проронила:

— Похоже ты начинаешь кое-что понимать.

Я ничего не ответил, вместо этого сменил тему, кивнув на машины сопровождения.

— Ты сказала у Бельских есть свой павильон в выставочном центре. Я думал Северный Удел поставляет только Конденсат.

Юлия поправила волосы от налетевшего ветра, мимолетным взором оценила заходящий на посадку еще один гербовый бизнес-джет, и лишь после этого ответила:

— Поставки Конденсата наша основная деятельность, но не единственная. Корпорация Бельских имеет другие подразделения, в том числе занятые разработкой оружия. В основном на крио-основе.

— Крио? — не понял я.

— Магия холода, — последовал лаконичный ответ.

Ясно. Сплав Хлада и современных технологий. Крио-гранаты, и так называемые «заморозки» — боеголовки, создающие область резкого понижения температур, и другие милые прелести продукции кланового военпрома.

Кажется я что-то читал про направленность отдельных кланов в разработке оружия, связанного с родовой магией. Но как правило они старались охватить другие сферы, чтобы не стать заложником одного вида вооружений.

Как например, огневики — производили термобарические боеприпасы, и были в этом лучшими, но не зацикливались на огне. И такой подход считался эффективным.