Судя по черному, с иголочки, сюртуку и серебряной цепочке часов на шелковом жилете, это какой-то важный тип.

Правда, теперь и сюртук и жилет, и даже часы пребывали в жутком состоянии. Капустные очистки из ведра весьма живописно распределилилсь по одежде мужчины.

– Простите, милорд… – пролепетал слуга, бледнея, как полотно.

Но милорд не обращал на него никакого внимания. Мужчина глядел на меня с такой ненавистью, словно хотел испепелить на месте.

Мне даже на мгновение показалось, что его зрачки стали вертикальными, как у змеи.

– Как насчет сударыни? Она не желает принести извинения за свою косолапость? – холодно осведомился мужчина.

У него был хрипловатый голос с бархатистыми интонациями.

Ужас от того, что меня обнаружили и сейчас вернут в камеру, сжал сердце.

– Хотя сомневаюсь, что изнеженная дама со двора кесаря Цезариона вообще знает, что такое извинение. А так же прямохождение. Не говоря уже о таком понятии, как хороший вкус. Да и просто приличия.

Мужчина окинул меня с ног до головы пренебрежительным взглядом.

Кажется, из-за желтого безешного платья он подумал, что я – придворная дама, а не беглая принцесса Сьюзен Салосская.

Знал бы этот милорд, как оно с самого начала меня бесило! Но сейчас, похоже, сослужило добрую службу. Несмотря на то, что части юбок оно лишилось в казематах.

Да и верх, судя по всему, для этого мира был слишком открытым. Кажется, платья с обнаженными плечами приличные дамы тут не носили.

– Пр… приношу свои извинения, мил-лорд, – запнулась я.

Я тряслась от страха быть обнаруженной, и никак не могла унять эту дрожь. Немудрено, что от волнения у меня зуб на зуб не попадал. Но мужчина понял это по-своему.

– О, да вы еще и пьяны… – брезгливо протянул мужчина. – Я, конечно, слышал про буйные пирушки у Его Кесарьства, но, вроде как, они должны происходить под покровом ночи. Или вы прямиком из его постели, леди?

Последнее слово он произнес с откровенным презрением.

А я нервничала все больше, не зная, как выйти из ситуации. Мы стояли почти посреди двора и привлекали ненужное внимание.

– Послушайте, это была случайность. Мне очень жаль ваше пальто! Я извинилась, что вам еще от меня надо?

Ни слова не говоря, мужчина стянул испорченный сюртук и швырнул им в меня.

– Приведете в порядок. Через час на этом же месте.

Через час я, надеюсь, буду очень далеко отсюда, дорогой товарищ.

Но самоуверенному господину об этом знать вовсе необязательно.

– Штаны тоже снимете? – не удержалась.

– Оставьте при себе свои мечты, – ледяным тоном отрезал мужчина. – И учтите, не придете – пеняйте не себя.

– Что вы, как можно? Естественно, я приду.

В таком состоянии я готова была наобещать все, что угодно. Лишь бы этот противный тип оставил меня в покое.

Дождавшись, когда мужчина скроется в воротах, я углядела Злыдня. Новоиспеченный фамильяр сидел под повозкой и преспокойно умывался.

Сюртук сам собой выпал из моих рук прямо в лужу.

– Что-то ты мало внимания к себе привлекла, людинка, – съехидничал кот. – Как насчет того, чтоб выйти посредине двора, взять морковку вместо микрофона и немного попеть? Что-нибудь эдакое, из современной эстрады твоего мира?

– Насчет морковки это ты хорошо придумал.

– Что, серьезно собралась петь? – схватился лапой за сердце Злыдень.

– Почти.

Неподалеку от нас стояли повозки с продуктами, которые привезли для кесарьской кухни. Их было очень много, с самой разнообразной снедью – овощами, фруктами, мукой, мясом, рыбой, приправами…

Некоторые уезжали, будучи не полностью разгружены. Одну из таких телег я и приметила – она была почти доверху полна свежевыкопанных клубней лука.

Убедившись, что со стороны никто не наблюдает, я тихонько юркнула в нее и зарылась во влажные зеленые перья.

Злыдень шмыгнул следом и повозка тронулась.

– Вот скажи на милость, почему ты выбрала именно лук? – ворчал Злыдень, щекоча длинными усами мое ухо. – Нельзя было залезть в повозку с молоком, творогом или, например, рыбой?

– То есть, ты считаешь, в рыбе было бы лучше?

– А как же… – мечтательно промурчал перс. – Если хочешь знать, к луку в Делирионе относятся очень настороженно из-за его мерзкого запаха и слез, которые он вызывает. Вон этот торговец вообще ничего не продал.

– Они просто не умеют его готовить, – пожала плечами я.

По честности, я тоже не находила путешествие в телеге с луком особо приятным. Она так тряслась на ухабах, что казалось, мне отобьет всю спину.

Да и запах…

Но это было мелочами по сравнению с тем, что мне удалось сбежать из башни Цезариона! Мы ехали уже где-то минут сорок, и пока все было спокойно.

– Выгляни, посмотри – далеко ли уехали?

– Тебе надо – ты и выглядывай, – буркнул Злыдень. – У меня моральная травма – после этого твоего лука мою шерстку в Царских Купальнях надо будет отмывать!

– Ну и характер у тебя…

– Ладно, сам посмотрю, – смилостивился кот. – А то ты такая глупая людинка, вмиг себя обнаружишь…

Он пошелестел перьями лука и высунул нос на поверхность.

– Мы почти доехали до столицы и это хорошая новость. В городе будет легче затеряться, чем… Кошачий бог! Скачет!

– Кошачий бог скачет? – поразилась я. – Ой, мне прямо интересно, как он выглядит…

– Охрана Цезариона за нами из башни скачет, людинка бестолковая. Целый отряд. По твою душу. А я-то уже подумал, что оторвались!

– Не паникуй раньше времени. Прячься, – я легонько дернула кота за хвост.

– Прокляну до седьмого колена, если еще раз к моему хвосту прикоснешься, – прошипел перс.

Но послушно зарылся в лук и замер. Замерла и я, хотя внутри все сжалось.

Ну вот, сейчас меня обнаружат, вернут и очень, очень сильно накажут…

Буквально через три минуты мы остановились – всадники очень быстро нагнали телегу.

– Стоять! – грубо рявкнул солдат Цезариона. – Ты недавно выехал со двора Его Кесарьства, но твой груз не досматривали. Что ты везешь?

– Так, лук, что ж еще? – ответил обалдевший торговец. – Только главный распорядитель кухонь Его Кесарьства не захотел его брать. Передумал, что ли?

– Вываливай из телеги!

– Прямо на землю? А что такое, господин начальник? Чего случилось-то?

– Ничего! Обычная проверка! Вываливай свой груз!

Сверху завозились.

Ну, всё. Сейчас точно обнаружат.

– Фу, ну и вонь от него! Неудивительно, что господин главный распорядитель не стал покупать у тебя эту гадость! Ладно, не трогай свою гниль, вряд ли какой-то идиот стал там прятаться.

– А что, из Стальной Башни Его Кесарьства кто-то сбежал? – заинтересовался любопытный торговец.

– Не твоего ума дело! Ты ничего подозрительного не видел?

– Не, я ничего не видал.

– Тогда езжай себе! И больше не смей предлагать для кухонь нашего кесаря такие отвратительные продукты.

Я не верила в свою удачу до тех пор, пока мы вновь не тронулись.

Надо же! Солдаты Цезариона не стали копаться в телеге из-за лука!

С ума сойти. Мы висели на волоске.

Пронесло каким-то чудом!

– Ну, и как? Ты все еще имеешь что-то против лука? – усмехнулась я.

– Рано радуешься, – не разделил моего энтузиазма Злыдень. – Слышала, о чем они говорили? Цезарион решил официально не объявлять, что от него сбежала невеста, лайонская принцесса.

– И чем это плохо? Наоборот, если на каждом перекрестке не будут про это кричать, это повышает наши шансы скрыться.

– Ничего не повышает. У кесаря хорошо развитая агентурная сеть. Так что искать тебя будут профессионалы наивысшего класса. А вот то, что они не объявили говорит, что, возможно, кесарь уже отдал приказ отрубить тебе голову и забрать Сердце Дракона.

– Значит, я должна спрятаться в таком месте, где они меня не найдут.

Вот только я совсем не знаю мира, в который попала. И совершенно не представляю, что это может быть за место…