— Я не могу пойти в академический отпуск, мсье терр Мулья, — произнесла я твердо, потому что в моменте чувствовала себя просто разбитой и жалкой от той правды, которую собиралась озвучить. — Мне некуда идти, если меня выгонят из Академии. У меня нет родственников и нет денег.

Я очень надеялась, что это не звучит как жалоба. Я не жаловалась. Я констатировала очевидное.

— Мой единственный капитал — это мои знания и мой интеллект, и я в вкладывалась в него эти годы по максимуму, и вам это прекрасно известно. И я не отступлюсь от этого капитала. Если суд посчитает меня виновной, я готова понести заслуженное наказание. Но я сама не готова признавать, что я заслужила, чтобы от меня сейчас избавлялись. Если вы и ректор не считаете, что мне полагается отчисление. То и академический отпуск мне не полагается.

Терр Мулья смотрел на меня неодобрительно. Но до мадам Ревю ему далеко, от его “неодобрительно” у меня всего лишь пальцы холодели, а не внутренности.

— Ступайте, мадемуазель Морель. Но я вас предупредил. Права на ошибку у вас больше нет.

Выходила из кабинета декана я с победой. Правда, вкус ее почему-то отчаянно горчил.

-

Однокурсники смотрели на меня дикими глазами. Я била все рекорды — кто еще в стенах нашей альма-матер мог бы похвастаться, что выступает фигурантом сразу в двух уголовных делах, да еще не связанных между собой? И это в неполные двадцать два года. Ай да Кассандра, ай да Морель!

Дамьен Моранж вообще первые дни ходил пришибленный: он-то, в отличие от остальных, еще и про внезапное и удивительное трудоустройство Вивьена гросс Теккера знал.

Спускаясь в лаборантскую, я немножко мечтала о том, как было бы хорошо, начни Моранж от потрясения вдруг заикаться. Моранжа в моей жизни в последнее время стало многовато — хотелось бы как-то снизить концентрацию. Заикание наверняка помогло бы.

— Мадемуазель Морель! — Вырвал меня из приятных мыслей голос профессора Фрессона.

— Да, профессор? — Я почтительно остановилась, дожидаясь благодетеля и, по совместительству, работодателя.

— Кассандра, вы же, насколько я помню, хорошо ладите с артефактами, верно?

— Да, профессор.

— Отлично! Тогда у меня для вас отличная новость: я сдал вас в аренду артефакторам!

Я растерялась, но профессор смотрел с живейшим интересом, и я не смогла его разочаровать:

— Да, профессор!

И, не утерпев, смазала эффект:

— Выгодно сдали?

— Весьма! Профессор Гейри обещал засчитать вам эту работу как выполнение лабораторной по взаимодействию с артефактами третьей-четвертой категорий общего назначения.

Ну… не сказать, что это прямо “весьма выгодно”, но меня, по сути, двигают из лаборатории в лабораторию в рамках одной кафедры. Так что эта оплата — скорее, жест доброй воли. Символический, но приятный.

— Наш декан с помощью шантажа, угроз и манипуляций заставил первокурсников, сдавших сессию с хвостами, оказать добровольную физическую помощь академии, и профессор Гейри решил, что это прекрасная возможность, чтобы навести порядок в запасниках, — просвещал меня, меж тем, профессор Фрессон. — Сами понимаете, дорогая: когда еще так удачно подвернется дармовая рабочая сила? Но теперь ему нужен кто-то вменяемый, чтобы проконтролировать этих… кхм, с позволения сказать, хвостатых. Поэтому Гейри пробежался по коллегам и одолжил лаборантов потолковее.

Профессор взглянул поверх очков, убеждаясь, что я считала комплимент. Я считала, и это было, к слову сказать, очень приятно. Особенно, после той головомойки, которую устроил мне родной декан.

А Фрессон продолжил:

— Так что ваша задача, мадемуазель Морель, контролировать и стимулировать рабочую силу. И, главное, не жалеть ее. Помните: труд сделал из обезъяны человека, и если мсье студенты будут лениться — хвосты у них не отвалятся!

-

Толковых лаборантов набралось пять человек: двое собственных профессора Гейри, те, которые Фонтэн и Тессье, и трое заемных. Я, и парень с девушкой с из рунологической, кажется, лаборатории. Но эксперты-рунологи делили лаборантскую не с нами, а с ритуалистами, так что я с ними почти не пересекалась и знакома была мало, а “хвостатых” студентов-первокурсников и вовсе раньше не видела.

Профессор Гейри убедился, что пришли все, и принялся нарезать задачи:

— Итак, господа. Это — склад-запасник нашей лаборатории. Наша задача — навести здесь порядок.

Я оценила деликатность профессора — надо же, “наша общая задача, господа”. А не “ваша работа отсюда и до обеда, хвостатые”.

— Вы, четверо — сначала снимаете контейнеры со стеллажей и носите к тестовым стендам, потом приносите проверенные обратно и расставляете по местам. Стеллажи разбирать строго по порядку, контейнеры местами не менять — все подписано, смотреть глазами! Внимательно смотреть! Потому что если потом внимательно посмотрю я, и обнаружу, что вы смотрели недостаточно внимательно — вам не понравится! Мирол, вы старший над грузчиками и носильщиками, будьте бдительны!

Парень-рунолог почтительно кивнул.

— Вы трое — моете и протираете стеллажи, инвентарь в углу возле входа. Надеюсь, вам отдельная нянька не нужна? Нет? Прекрасно. Все, кто остался — идете к лаборантам. Будете вносить проверенные артефакты в опись и выполнять прочие вспомогательные работы. Ваша задача делать что скажут, и делать это быстро и послушно, узнаю о пререканиях — отработку не зачту. Образцы для составления описи у мсье Фонтэна. Господа лаборанты — вы на тестовых стендах. С тестовыми стендами для артефактов третьей-четвертой категорий общего назначения обращаться все умеют? Прекрасно, я в вас верил! Тогда работайте. Старшим над всеми назначаю мсье Фонтэн, а я у себя в кабинете, понадоблюсь — ищите.

Профессор удовлетворенно развернулся на каблуках и вышел, оставив нас одних. Вот тебе и “наша общая задача, господа”!

— Это почему это за старшего Фонтэн? — Проворчала девушка-рунолог. Правда, предварительно убедившись, что профессор вышел и дверь за ним закрылась. — Я на курс старше и лаборатном работаю дольше…

— Зато я — артефактор, — миролюбиво отозвался Тома. — Не капризничай, Люси. Вот будем наводить порядок у рунологов…

Судя по тому, как Люси вздрогнула, перспектива покомандовать студенческим сборным отрядом. на ее взгляд, того не стоила.

— Я думал, в академии права магов не учат…

Я оглянулась. Вопрос задал студент— “хвостатик”, стоявший рядом со мной.

Взглянув на него с недоумением и интересом, я улыбнулась:

— Нет, конечно. Мы не маги.

— Почему тогда, этот, ну… — парень замялся и кивнул на Тома, — говорит, что он — артефактор, а она — рунолог?

— Потому что он — лаборант в лаборатории экспертизы артефактов при кафедре криминалистики академии права имени Его Императорского Величества Теодора Второго Справедливого. Длинновато выходит, не правда ли? Пожалуй, давайте приступим к работе.

И мы приступили.

Вскрыть контейнер, проверить соответствие содержимого описанию на ярлыке. Прогнать артефакты через стенд — проверить соответствие результатов описанию на ярлыке. Затребовать печать ярлыка, наклеить на контейнер — и отдать подручному, чтобы по образцу внес эти данные в опись, если все совпадает. И так много-много раз.

Боги, наверное, я все же сделала в жизни что-то очень-очень хорошее, если в сейчас оказалась здесь!

Я с упоением ковырялась в артефактах, работая четко и быстро, как безупречно отлаженный автомат, и получая от этого удовольствие. Соседка по рабочему месту, Люси-рунолог, поглядывала с уважением и завистью.

В хозяйстве у профессора Гейри царил удивительный порядок: большей частью, содержимое контейнеров соответствовало описанию на ярлыках.

Я придумала дополнительное развлечение: прежде чем отправить артефакт на стенд, быстренько пускала импульс силы, выполняя проверку вручную магическим способом, а потом сверяла результаты — и они сопадали. Это наполняло меня дополнительной гордостью, пусть глупой и бессмысленной (подумаешь, тоже мне, достижение, артефакты третьей и четвертой категории без ошибок идентифицировать), но такой приятной! Потому что, пусть артефакты и были простые, но их было много. И моя оценка оказывалась верной не раз-другой, а из раза в раз.