— Морель, ты нарываешься!
Возня, щекотка, хохот вперемешку с поцелуями, сладкая усталость, уютно тепло…
— Ты кстати помнишь, что завтра мы к Дэму на вечеринку идем?
— Ага, чтобы он мне опять отворотное пытался подсунуть?
— Это был Ле Ру!
— Ага, а кто утверждал, что они все перепутали, и это ненормально, что я столько времени с тобой, а не ты со мной…
— Утверждал Дэм, а подсовывал Люка, тщательнее нужно проводить анализ, госпожа будущий криминалист…
Чем больше Вив увлекался адвокатурой, тем сложнее эту заразу было переговорить.
Что вовсе не значит, что я не попытаюсь!..
Эпилог
Зимний парк вокруг старого особняка гросс Теккеров был также красив, как и тогда, когда я увидела его в первый раз. И, также как и тогда, семь лет назад, Вив снова остановил машину на холме, с которого открывался самый выигрышный, самый правильный вид на дом его семьи.
Мы ехали на праздник Перелома года к родителям Вива — и, по традиции, сложившейся внутри нашей маленькой семьи, любовались утопавшими в огнях паром и домом.
Переглянулись. Вив улыбнулся мне и забрал из моей руки свою ладонь. Авто резво тронулось с места под горку и через несколько минут мы уже стояли у хорошо знакомых ворот.
— Ну вот куда, куда ты лезешь? — Ворчал Вив, отбирая у меня увесистую коробку с подарком для его родителей. — Вот скажи, зачем ты это тащишь?
— И ничего он не тяжелый, — ворчливо отпиралась я, пойманная на горячем.
Сервиз, расписанный скелетиками, был ослепительно хорош, но довольно-таки увесист. Но хорош. Настолько, что теперь у меня было два любимых сервиза — тот старый, который с облегчением и злорадством передала нам с Вивом свекровь после свадьбы, и новый, точно такой же, как тот, что был упакован сейчас в коробку.
— Ну что, пойдем? — Улыбнулся мне муж.
-
— О-о-о! Кто пришел!
Большое семейство гросс Теккеров бурно радовалось нашему появлению. Приветственный гомон собравшихся, объятия свекрови, братья Вива повскакивали с мест, чтобы поцеловать меня в щеку, Сирьель сигнализировала бровями в сторону коридора…
— Ну наконец-то!
— Какие люди!
— Наша гордость!
— А этого зачем с собой притащила?
Вив закатил глаза и повел меня к столу. Иногда мне казалось, что генерал гросс Теккер все еще не терял надежды, что под моим благотворным влиянием младший сын одумается и перейдет на светлую сторону, у которой печеньки. Но к его сожалению, семейная жизнь адвоката с криминалистом как ни странно складывалась неплохо. Мы только выработали одно правило: Вив старался не браться за дела тех, на кого роняла тень подозрения моя экспертиза. Потому что не ставить под сомнения результаты экспертизы нельзя — клиент не доволен. А ставить — тоже нельзя, жена обижается!
— Бросай ты эту продажную совесть, Кэсс! — С энтузиазмом агитировал меня Эван, преследуя нас, как акула.
Вив традиционно игнорировал братские нападки, молча ухмыляясь. А я хмыкнула, опускаясь на придвинутый мужем стул:
— А на чулочки мне кто зарабатывать будет?
— Да хоть бы и я!
Теперь глаза закатила уже я:
— Эван, я наивно надеялась, что после твоей женитьбы эта шутка себя исчерпает! Ты не боишься, что тебе за этот юмор устроит жена?
— Нет-нет, я совсем не ревную! — С невинной улыбкой отозвалась Мария. И, указав на мужа ножом, которым до этого отрезала себе сыр с общего подноса, продолжила: — Но ночью я тебе это припомню!
И пока я торжествующе ухмылялась, добавила, невозможная женщина:
— Хотя, в целом, идею Эвана я поддерживаю. Нам в семье пригодится эксперт-криминалист второго ранга…
Все замерли: Мария, работавшая в пресс-службе управления полиции, знала всё и обо всех. Если, конечно, это было ей интересно. И если она говорила — “эксперт второго ранга”...
— Ты уверена? — Хрипло спросила я.
Не потому что сомневалась, а просто… просто!
— Абсолютно, — она невозмутимо улыбнулась мне (даже не мне, а кусочку сыра у себя под носом). — Моя приятельница сама видела на столе у своего шефа подписанное постановление о присвоении тебе квалификации по итогам аттестации.
У меня перехватило дыхание.
Это же… Это же!
О, боги!
Эксперт второго ранга! В неполные двадцать восемь лет!
Я — эксперт второго ранга!
А-а-а-а-а!
Хотелось вскакивать, визжать, носиться и пищать от счастья.
Взгляд Вива горел восторга — и от этого сдерживаться было еще сложнее.
За меня радовались. Мне аплодировали. Свекровь сияла улыбкой, а генерал смотрел одобрительно. Вив сжимал под столом мою ладонь и смотрел с гордостью: “Я же говорил! А ты не хотела аттестоваться!”
Когда шквал поздравлений стих, Клеманс загнала всех за стол.
Праздничный ужин в почтенном семействе, как всегда, был выше всяких похвал. Помнится, первые годы, пока мы с Вивом разрывались между учебой, работой и подработками, в финансовом плане нам приходилось несладко: на “чулочки” еще хватало, а вот на разнообразное меню — уже нет. И мы, два гордых барана, упорно не желали просить финансовой поддержки у родителей Вива... Но использовали каждый семейный праздник, чтобы заявиться к ним в гости и вкусно поесть!
А когда подали десерт — то самое традиционное “Полено” — мы с Вивом переглянулись: пора!
Я ободряюще кивнула ему, когда он встал и постучал ложкой по бокалу, привлекая к себе внимание.
— Мадам, мсье! У меня для вас важное сообщение!
Вив обвел взглядом родственников, собирая внимание. Набрал в грудь побольше воздуха. И решительно произнес:
— Я больше не помощник мсье Альмарика. Мсье Альмарик предложил мне стать младшим партнером в его адвокатской конторе!
Генерал гросс Теккер скривился: семь лет прошло, а они с мсье Альмариком по-прежнему делят и не могут поделить Вива. Остальная семья… Ну, они старались изобразить воодушевление. Честно старались!
Вив, обведя взглядом родственников, усмехнулся:
— Я отказался. — И, перебивая их недоуменные возгласы, объявил. — Я ухожу из адвокатской конторы мсье Амальрика, и открываю собственное дело!
В этот раз воодушевление гросс Теккерам удалось намного, намного лучше!
Когда родственнички увлеклись и отвлеклись,поздравляя Вива и давая ему ценные и сверхценные советы из своего опыта (полицейского, а не адвокатского но ничего, братишка, тебе это нужно знать!), я выбралась из-за стола и прокралась в знакомую оранжерею к знакомой скамейке, где меня уже ждала Сирьель. Значит, я не ошиблась, и она действительно хотела о чем-то поговорить.
В оранжерее, как и в первый раз, было тепло и влажно и очень тихо.
Сестра Вива сидела, вытянув ноги.
— У меня для тебя хорошие новости, — сказала она, когда я присела рядом. — Скоро наши перестанут клевать твоего мужа!
Я насторожилась:
— Для столь хороших новостей у тебя слишком мрачный вид...
— ...и начнут клевать моего. Кэсс, я замуж выхожу. Он художник.
Я нервно закашлялась.
— Ну... Могло быть и хуже!
— С мировым именем.
Я сникла:
— То есть, он гордится своим творчеством и вряд ли согласится тихонько слиться с фоном, когда ему станут доказывать, что нет достойного занятия, кроме службы в полиции... Да. Ты права. Это проблема. Но... Ну, ты могла бы попробовать забеременеть!
— Сомневаюсь, что дорогих родственников это заставит угомониться.
— Тогда я могу!
— И чем нам это поможет?
— Не знаю, но я уже!
От Сирьель, которая тут же словно обезумела, и набросилась на меня с визгами и писками, меня спас дорогой муж, очень удачно заглянувший в оранжерею.
— Девочки, вы идете? Там сейчас сын Филиппа будет рассказывать дедушке, как он хочет стать археологом, нельзя это пропустить!
Я задушено хрюкнула и торопливо вскочила: во-первых, спасаясь от золовки, во-вторых — ну, и правда же, нельзя это пропустить!
Сирьель, вставая следом за мной, задумчиво прикинула:
