— Я вчерне ознакомлен с вашим делом, и готов за него взяться. Но у меня есть условия: вы должны мне доверять и вы должны меня слушаться. В целом, ничего сложного, но если вы не готовы к соблюдению этих условий — сотрудничества у нас не получится.

— Я понимаю, мсье Альмарик. Но…

Я замялась, не зная как сказать, что не платежеспособна.

— Если вам нужны мои рекомендации… — истолковал он мою паузу по-своему.

— Да нет, я о вас наслышана. Рекомендации не нужны.

— Да? — Живо заинтересовался мсье Альмарик. — И от кого, если не секрет?

— От сыновей генерала гросс Теккера, — вынужденно призналась я (раз уж сказала “А” — декламируй весь алфавит).

— О! — Мьсе Альмарик внезапно польщенно приподнял брови. — Дети генерала гросс Теккера рассказывают обо мне своим подружкам? Пугают?

— Нет-нет, ничего такого! — Торопливо открестилась я, отчаянно пытаясь одновременно сохранить баланс между собственными интересами и лояльностью к гостеприимным хозяевам, и не рассмеяться.

— Да? Жаль…

О, боги! Мне показалось, или эта фраза и впрямь прозвучала как-то мечтательно?

— Что ж, если вас устраивают мои компетенции и вы согласны на мои условия, то мы с вами можем заключить договор.

Я вздохнула: противостоять этому мягкому, крайне обаятельному напору было, мягко говоря, непросто. Но необходимо.

— Мсье Альмарик, я не смогу оплатить ваши услуги. Понимаете, дело в том, что у меня нет денег.

Я невольно стиснула пальцы в кулак, пряча руки на коленях, отчаянно надеясь, что собеседник не заметит, как я нервничаю.

— Не переживайте, мадемуазель Морель. Вопрос оплаты уже укажен с мсье гросс Теккером.

Вив?

Он… он что, оплатил мне адвоката? И какого адвоката!

Не замечая, а скорее, делая вид, что не замечает моих душевных метаний, Жером Амальрик продолжил:

— Мы, конечно, заключим с вами договор, чтобы я имел законное право выступать вашим доверителем. Скажем… за символическую сумму десять франков. Такая цена вас устроит? Что ж, я рад, что не ошибся! А теперь давайте поговорим подробнее о тех обстоятельствах, что вынудили вас искать помощи адвоката. Рассказывайте.

Второй раз дался мне легче: меньше эмоций, больше фактов.

Про наше с дядей прошлое.

Про Луизу Бернар — я учла прошлые ошибки и опыт общения с мсье Жаккаром, и сочла за благо сразу уведомить его коллегу о том, что уже фигурирую в одном уголовном деле, хоть, кажется, теперь и не на главных ролях.

Про сегодняшний визит к дяде, и состоявшийся с ним разговор, и его угрозы.

Мсье Альмарик поставил локти на стол, переплел пальцы домиком и слушал меня внимательнейшим образом.

Когда я дошла до обещания дяди пойти в полицию с повинной, его лицо из сочувствующего сделалось хищным.

— Мсье Альмарик, я его знаю. Я уверена, он что-то придумал, чтобы подставить меня! И я не знаю, что с этим делать.

— В первую очередь, честно ответить на мой вопрос: мадемуазель Морель, вы участвовали в делах с мсье Морелем с момента вашего совершеннолетия? Прошу вас быть откровенной — я ваш адвокат, это почти то же самое, что и врач. — Голос Жерома Альмарика был мягким, обволакивающим. Успокаивающим. — Я в любом случае буду вас защищать, и ситуация в любом случае не безнадежная, отнюдь. Но это важный вопрос, от него будет зависеть стратегия нашей с вами защиты.

— Нет, — От ярости во мне что-то дрожало и звенело, но голос звучал твердо. — Нет, это ложь, я не имела с дядей никаких дел после того, как сбежала из дома. Я не виделась и не созванивалась с ним. Да я даже из академии нос лишний раз старалась не высовывать, чтобы случайно с ним где-то как-то не пересечься!

— Что ж. В таком случае, я считаю безумием сидеть и ждать, сдаст он вас или не сдаст. Вы должны сдать его первой.

Он вопросительно взглянул на меня — может, ожидал, что я испугаюсь. Может, опасался, что я заявлю, будто не могу поступить так с дядей… Но я лишь плотно сжала губы и кивнула.

— Отлично! — Взликовал мой адвокат. — Что ж, в таком случае, у нас с вами мало времени и много работы!

— Время, я думаю, еще есть, — нахмурилась я, прикидывая про себя ситуацию. — Не думаю, что дядя прямо сейчас на такси помчится в полицию. Ему наверняка нужно еще подготовиться, дела в порядок привести…

— Мы тоже не помчимся прямо сейчас. И по тем же причинам - нам тоже нужно подготовиться. И надеюсь, что вы не голодны, потому что готовиться мы начнем прямо сейчас. Впрочем, если голодны, это решаемо. И будьте морально готовы к тому, что подготовка может затянуться на всю ночь.

Кажется, его подобная вероятность только воодушевила. Меня же — ввергла в растерянность. Во-первых, потому что мне, кажется, повезло заполучить в защитники маньяка-трудоголика, работающего на энтузиазме и за десять франков; во-вторых…

— Мсье Альмарик, я, конечно, сделаю всё, что вы скажете, и если понадобиться готовиться всю ночь — я буду, но… Что мы будем столько времени делать? — Попыталась я развеять недоумение.

— Писать признательные показания, разрабатывать стратегию защиты, обсудим линию поведения во время явки с повинной, выстроим для вас максимально выигрышный, но наиболее естественный образ. И это еще не считая того, что мой секретарь сейчас засядет на телефон и займется сбором информации. У нас с вами масса работы, дай боги к утру успеть! — С воодушевлением принялся перечислять мой адвокат.

И вот правда, часть из этого нам даже расписывали на лекциях по адвокатскому делу, но со студенческой скамьи это все виделось совершенно иначе, чем со скамьи подсудимых. Пусть и потенциальной.

Мсье Альмарик же, прижав кнопку селектора, объявил:

— Кристина, на вторую половину дня я занят.

А затем он придвинул к себе стопку бумаги и,включив диктофон, велел:

— Рассказывайте, мадемуазель Морель. Но в этот раз рассказывайте подробно, в деталях.

— Так я ведь все подробно рассказала, — растерялась я. — Нужно только повторить под запись…

— О, ну что вы. То, что вы рассказали, было всего лишь кратким пересказом. Синопсисом. А теперь нужна вся история целиком. Начнем с первого эпизода, когда ваш опекун потребовал от вас войти в доверие к другому ребенку. Адрес, имя несовершеннолетнего, дата.

— Город Поветта, девочку звали Элеонора… — память отзывалась с трудом, но, поднапрягшись, я смогла вытащить из нее фамилию. — Элеонора ле Гранд! Дата… Дата… Я не помню. Прошло около девяти лет. Простите мсье Альмарик, я не могу вспомнить, когда это случилось.

— Милая Кассандра! Не надо переживать. Поверьте. вы даже не представляете себе, сколько всего хранит человеческая память. Наша задача — лишь вытащить нужное оттуда!

Когда через два часа мне позвонил Вив, мои мозги, по ощущениям, от нагрузки гудели и работали с пробуксовкой, телефон мадам Бонне раскалился от непрерывных звонков, и только Жером Альмарик чувствовал себя в этой обстановке как рыба в воде, расслабленно и непринужденно фиксируя полученную от меня информацию, перерабатывая ее в строки юридически выверенного текста и раздавая указания секретарю.

— Вы как? Уже освободились? — спросил голос Вива в трубке.

— Это мсье гросс Теккер? — тут же отреагировал адвокат. — Прекрасно! Скажите ему, пусть поднимается к нам.

Мадам Бонне привела Вива к нам, и мсье Альмарик тут же распорядился:

— Берите справочник, телефон, и начинайте обзванивать столичные отделы полиции. Мне нужен список дежурных следователей — нужно выбрать, к кому пойдем сдаваться.

Вив в ответ даже глазом не моргнул, только повесил куртку на вешалку, и уточнил, где он может устроиться.

Я же немедленно воспользовалась поводом прерваться, и деловито уточнила:

— Есть какая-то разница?

— Безусловно, — отозвался мсье Альмарик, взглянув на меня с добродушным пониманием. — Во-первых, не все сотрудники нашей доблестной полиции одинаково профессиональны. Раз уж сейчас у нас есть возможность выбора, имеет смысл позаботиться о том, чтобы попасть к компетентному и опытному специалисту. Во-вторых, за долгие годы практики неизбежно обзаводишься не только связями, но и недоброжелателями. Было бы совершенно безответственно с моей стороны вести вас к тому, кто отнесется к вам предвзято только потому, что ваши интересы представляю я. И, если вы отдохнули, продолжим, пожалуй.