– Ну ты там в тени, в кустах, поодаль, подстрахуешь. Ну если что не так, поорешь. Короче, если меня будут бить, ты за меня заступишься?

Приехали! Елки-моталки.

Алсу вскочила, чтобы уйти.

Лена вновь за руку утянула вниз.

– Да не дергайся ты. Он из окна на нас зырит.

– Где?

– Не поворачивайся! – зашипела Лена, словно Парфенов мог услышать. – В мужском туалете. Скажи только «да!» и разбежимся.

– Я не хо-чу!

– И что мне делать?

– Откажись.

– Я уже пообещала.

– Дура!

– Алсушенька, я ведь погибну, если не пойду к нему на свидание. Я ж с первого класса в него влюблена, в его зеленые глаза, обаятельную улыбку. Он прямо светился, когда звал меня.

– Чем светился? Зеленым светом? И еще зеленая слюна капала?

– Не поняла, – опупело уставилась Лена на Алсу.

– Твой Парфенов монстр. Просто удачно маскируется под лапочку.

– Ты должна мне помочь. Ты мне подруга или не подруга?!

– Лен, я конечно все понимаю, любовь-морковь. Но ты себя видела в зеркало?

– На себя посмотри! – моментально окрысилась Лена.

– Ох! Прости! Прости! – Алсу обняла Лену за шею. – Во сколько вы встречаетесь?

– В семь у библиотеки.

– Хорошо. Я приду.

Хоть Алсу и пообещала, но все равно волновалась. Поэтому чаще обычного следила за Сидоровым и Парфеновым. А они словно парили по воздуху, были необычно шутливыми и искрометными. И похоже, на грешную землю опускаться не торопились.

Лена также с откровенной регулярностью зырила на Парфенова, как, впрочем, и всегда. Постоянно смотрела на часы в телефоне, порою сомневалась, сравнивала с часами Алсу. На сегодня время для Лены остановилось. Она грезила только свиданием и на уроки откровенно забила.

– Ладно, я пошла. – Не выдержала Лена после четвертого урока и стала собирать учебники с сумку. Причем, таким ехидным тоном, будто бы боялась, что Алсу начнет ее уговаривать, задавать неудобные вопросы.

– Еще два урока, – не сдержалась Алсу.

Лена посмотрела на нее печальным взглядом, а потом выдала:

– Эта школа - бездушная скотина. Она прямо съедает меня с потрохами. Я что, тут до старости должна торчать? Да у меня скоро… скоро все зубы и волосы выпадут. – Лена обернулась к парте Парфенова. Он о чем-то переговаривался с Катей Васильевой – вдвоем прыскали от смеха. У остальных наблюдалось сонное настроение, расплылись по партам, позевотушки, потягушечки. Лена от злости громко стукнула сумкой по столу. Двое, кажется, проснулись. Но Парфенову, разумеется, было плевать. Он продолжать что-то бубнить Васильевой и даже учебником литературы прикрылся, чтобы, наверное, никто не смог прочитать по губам.

– Терпеть ее не могу, – склонилась Лена к Алсу.

– Кого?

– Ты не понимаешь! – горячо воскликнула Лена. – Она вечно портит мне настроение. Почему все парни ее?

Это она, наверное, про Катю Васильеву, догадалась Алсу. Что сказать? Катя действительно покоряла парней, чем вызывала ненависть одноклассниц. Если бы Алсу попросили в двух словах объяснить, в чем причина, то она бы просто отмахнулась. Она не понимала, в чем секрет Кати.

Лена между тем благополучно сбежала, а Алсу открыла учебник, зачиталась, пропустила звонок, не заметила, как зашла учительница.

Весь класс поднялся.

Учительница снисходительно покосилась на Алсу, а затем громко спросила.

– Бесфамильная, вас это не касается?

Да, да, конечно, подскочила Алсу. Стул с грохотом подскочил следом. Сонное настроение одноклассников мгновенно улетучилось.

Оглянулась на Сидорова, на шеках играл румянец в тон рубашке цвета розовой пудры. По настроению можно было догадаться, что это не конец.

Янотаки, конечно, выдал. Он стоял у школы и ждал Алсу в церемониальном костюме Ёкки. Высокая черная шляпа с широкими полями, халат, расшитый золотом, красные шелковые шаровары. Он словно сбежал из оружейной палаты и прихватил с собой самое ценное. Естественно, у всех школьников он вызвал откровенный интерес.

– С ума сошел! – вцепилась Алсу в его руку.

Янотаки приложил руки к груди, почтенно поклонился.

Сидоров также не смог пройти мимо: притормозил, насторожился.

– Что за клоун? – поинтересовался Сидоров.

– Господин, примите мой нижайший поклон, – поприветствовал его Янотаки.

– Издеваешься? – напрягся Сидоров.

– Ерунда. – отмахнулась Алсу. – Рекламная акция китайской лапши.

– Прикольно! – Сидоров потянулся за шляпой Янотаки. Промахнулся, хотя Янотаки, кажется, не тронулся с места.

Алсу схватила Янотаки под руку, потащила через дорогу.

– Бесфамильная, – позвал Сидоров. – А ты с какого боку к лапше?

– С правого… – отмахнулась Алсу. – Я сама лапша.

Сидоров сплюнул сквозь зубы.

– Теперь точно жрать не буду. Травануться можно. Чувырла!

Янотаки многозначительно посмотрел на обомлевшую Алсу.

– Госпожа, мне доставит удовольствие заступиться за вас.

– Справлюсь. Валим отсюда. – Она уже видела, как коварно блеснули глаза Сидорова.

– Госпожа, обращайтесь в любое время, – бубнил Янотаки и покорно следовал за Алсу.

– Давай отсидимся где-нибудь на берегу, чтобы нас никто не видел.

Они свернули с дороги, углубились в кусты. Отсюда сквозь густые ветки виднелась остановка, магазин, библиотека. Вокруг щедро светило заблудившееся лето, на земле, как упавшие звезды, догорали листья клена. Их плоть истлевала, обнажая усохшие вены. Алсу любила собирать из них созвездия и давать им имена.

– Ты чего приперся?

– Госпожа, простите, что беспокою вас по пустяку, но я смиренно прошу наставлений по поводу газели. Я в поселке не обнаружил ни одной газели.

– Ну как же! – оглянулась Алсу по сторонам и показала на машину с синим кузовом.– Вот же около магазина стоит.

– Так вы вещали о круглолапых?

– Ну конечно.

– Я, вероятно, ошибся. Я предполагал стройное и легкое животное.

– Ну, бли-ин… – приходя в себя, протянула Алсу и почесала бровь.

– Однако я не образован и не сведущ в марках круглолапых. Прошу простить меня. – Он чем-то задумался.– Я насчитал таких в поселке семнадцать.

– Нам не надо семнадцать. По номерам вижу, что это машина Пронькина.

– Я все понял. А теперь скажите, что мне следует предпринять? Далеко ли следовать?

– Собери все фотографии и отдай Королеве для спокойствия.

– Госпожа. Может нам дать ему взятку?

– Зачем?

– Чтоб бы снять с нас это тяжкое бремя.

– О нет, Янотаки, – покачала головой Алсу. – Хотя мысль прикольная. Попробуй, вдруг получится. Блин, где Пронькин сам?

– И меня лишает покоя это вопрос. Наберемся терпения.

– Может, в магазин зашел?

– Я схожу.

– Стой! – вырвалось у Алсу. – Тебе надо изменить одежду.

– Но госпожа. У меня нет ничего дороже.

Алсу огляделась по сторонам. У магазина женщина граблями сгребала опавшую листву. Справа у дома с провисшей крышей сидела старушка в старой фуфайке. К остановке на самокатах катили двое детей, девочка лет лесяти и мальчик дошкольного возраста. За ними шли мужчина и женщина. Алсу засмотрелась, улыбнулась. Все-таки какие люди разные. Девочка отталкивалась ногой, высоко ее задирала и катила по тротуару элегантной «ласточкой». Мальчишка разгонялся и пытался на скорости перепрыгнуть крышки колодцев. На колесах весело кружили разноцветные огоньки. Бух! Бух! Бух! гремели колеса по железу.И вдруг Ба-бах! – мальчишка рухнул в кювет.

– Ваня, сынок! – закричала женщина и бросилась к мальчишке, следом заспешил мужчина. Пока они добежали, мальчишка уже выбрался из кювета и теперь улепетывал на самокате. И вновь по крышкам колодцев. Веселые огоньки на переднем колесе пропали.

Алсу показала на мужчину.

– Вот так переоденься.

Типичная провинциальная одежда: джинсы, кроссовки, ветровка, футболка, кепочка.

Янотаки вынул из косы шпильку, произнес волшебное слово. Преобразившись, с достоинством себя оглядел. И остался недоволен. Особенно джинсами. Присел, болезненно ойкнул, неприлично схватился за ширинку, начал нервно дергать ногами.