Во всем этом великолепии чувствовалась избыточная угрюмость. Скорее всего, излишества в убранстве этого зала были рассчитаны на то, чтобы гость ощутил свое ничтожество и бессилие перед хозяином дома.

Следующий зал был прямой противоположностью предыдущему. Это было огромный сад под стеклянным куполом. Ротонды, беседки, качели, мостики через ручьи. Цветы, вазоны с карликовыми деревьями. Павлины, соловьи, бабочки. Даже присутствовал легкий ветерок. Все то, без чего даже совершенный и справедливый человек не может испытать весь спектр удовольствия. Искусство понимания мира с помощью цветов и звуков.

За Романом увязалась крохотная мартышка.

Шуганул.

Отскочила, повизгивая. Рядом тут же появилась постарше, оскалилась. Все как у людей – мать за отпрыска.

Игриво наорал на строптивую парочку, и тут у них, как обычно, появилась целая куча родственников: синих, розовых и даже в крапинку – с глазастыми фарами, с нежно розовыми мордочками и попками и еще неокрепшей шерсткой.

Но это дело обычное, такими встречами с животными в саду не удивить.

Роман решил сократить путь и после сада свернул в океанариум, тронулся по длинному стеклянному тоннелю. Здесь стоял запах моря, водорослей, рыбы.

К стеклу подплыли пинагоры. Акула медленно покачивалась чуть дальше. В такт ей колыхались мурены и осетровые. Словно ястреб, стал набирать высоту скат. И все это в окружении цветной мелочи морских рыбешек.

На большой скорости к стеклу подплыла нерпа, хлопнула плавником, словно окатила Романа брызгами – так выразила свой восторг.

– Привет, – ответно улыбнулся Роман.

Нерпа от восхищения чуть сквозь стекло не прыгнула.

Сошел с электрокара, двинулся вдоль океанариума пешком. Вся рыбная живность неспешно тронулась следом, как будто отряд воинов. Он не звал, они шли сами. Зубастые, клыкастые…

Раздался смех.

Не особо толстая рыба, порядком состарившаяся, шевелила толстыми губами. И уж конечно, не она разговаривает с Романом. Ей либо скучно, либо безразлично, иначе зачем так таращиться.

Показалось, что позвали по имени, а потом эйкнули.

«Эй!»

Раньше пугался, вертел головой. На сей раз знал, что это зов его воображения. Давным-давно, у водопада, она кричала «Эй!» Но не ему, а сопернику. Мыслимо ли это вспоминать, когда ум за разум заскакивает от обиды и любви. «Эй!» Вышел на площадку, заскулил от ужаса, подставил руку под тяжелые потоки водопада.

«Эй!»

Расправил руки, прыгнул пучину.

Начал погружаться в глубину, неистово забил руками, всплыл. Вода больно била по голове. Тяжелыми гребками он вырулил на ровную площадку озера.

Какая усталость после такого потрясения! Дрожащий Роман выскочил из воды, неверными пальцами стянул мокрые брюки, рубашку, упал навзничь на мягкую траву. Уставился на озеро в распадке между холмами, среди густого ельника.

«Эй..!»

Прочь, прочь, прочь!

Роман лежал на траве и смотрел, как рушится вода, уже много лет… как тогда, когда он увидел их вдвоем под красивейшей тканью воды. Этот водопад был точной копией того, который разлучил их навеки. Это было необыкновенное ложе, сотканное из пенного пуха, достойное только королевы. Водопад пел, восхвалял, благословлял. Смотреть на это было тяжело, но он смотрел.

Глава 36

Семья

Время поджимало. Немного успокоившись, Роман отправился в путь по длинному мрачному коридору. По дороге представилась возможность отдать мелкие приказы слугам. Не успел он дойти до конца прохода, как вдруг дверь слева сама собой отворилась и навстречу ему вышли Королева Маргарита с шестилетней Алсу. На Королеве было розовое платье из шелка, бриллиантовое колье и диадема. Все необыкновенно ей шло. Алсу – с бантиками, в сарафане. Дочь шла чуть в стороне от Королевы, опасаясь наступить на шлейф.

Руки Алсу разлетелись, как крылья птицы, и ласково обняли Романа.

– Па! Как ты? Мы с мамой соскучились.

– Выходит, вы меня любите? – вздохнул Роман, ткнулся губами в щеку Королевы.

Королева смутилась и поправила волосы. В ее программе было заложено пятьдесят движений «поправки волос», – это было тридцать седьмым. Эмоций смущения – двадцать восемь. Капризные губы – тридцать два…Улыбка – сто шесть.

Неделю назад программисты добавили еще двенадцать изменений.

Вообще, новая перезагрузка принесла Роману много сюрпризов. Вчера Королева по-королевски, со всей дури ухнула дорогущий сервиз. Оттолкнула с силой, вроде как в шутку. Однако…

Андроид «шестилетняя Алсу» обладала большими способностями. Но и стоила гораздо дороже Королевы. На нее ушло целое состояние и шесть лет труда программистов. Оно, конечно, того стоило, «Алсу» практически не отличалась от настоящей. Имелся только один минус – настоящая Алсу выросла, а андроид Алсу вот уже восемь лет пребывала без изменений.

– Устал? – спросила Королева.

Как ему хотелось услышать настоящую заботу, наполненную любовью, страстью, откровенным переживанием. Те слова, которые произносила Королева, были пусты, безжизненны. Они жили где-то внутри её механизма и появлялись не от эмоций, а по прихоти программистов. Таких моментов предусмотрено было тысячи, и они были изучены Романом до умопомрачения. После слова «рада» - легкий реверанс, кивок, правая рука вверх на двадцать один градус, уши должны просветиться розовым, якобы в нежном смущении. «Как вы себя чувствуете?» – вышло из недр груди Королевы, на самом деле, она лишь беззвучно открывала рот. И как Роман ни старался, никак не мог к этому привыкнуть. Он словно стоял на обрыве, а ветер уносил её слова в море.

– Хорошо, что сегодня ты не опоздал к завтраку, – вздохнула она, – так жалко тебя, дурашку, все работаешь и работаешь.

Роман рассмеялся, «дурашка» – слово старшей воспитательницы. Мысленно поблагодарил программистов; все не понимал, чего они пристают, пытаются вытянуть из него светлые воспоминания детства. С одной стороны, это приятно, с другой не очень, воспитка и любимая женщина – это все-таки разные вещи. Упс! Создания…Дураку ясно: вообще разные!

– Я просила накрыть на веранде орхидей. Окунемся в атмосферу изящества…

– Замолчи! – Банальностей не хотелось.

– Это грубо.

– Солнышко, как твои дела? – обернулся Роман к Алсу. Ему все время хотелось взять её на руки, приласкать. Но Алсу весила 426 килограмм, меньше, чем первоначальный вариант, но тоже не хило.

– Па. С мамой скучно. Можно я пойду в школу?

– Снова в первый класс? Не надоело?

– Мне надоело здесь.

«Тебе не может надоесть, – чуть не сказал Роман. – Блин, сейчас бы было столько визгу!»

– Почему твои руки стареют, а мои нет? – пытливо уставилась на Романа Алсу.

– Зачем тебе?

– А вчера Инесса Львовна чавкала за обедом. Зачем?

– Ее бы и спросила, – удивился Роман.

– Сказала, что задавать такие вопросы неприлично. Па, что такое «неприлично»? Инесса Львовна так аппетитно чавкала, что я тоже научилась. Только не понимаю зачем? – и Алсу громко зачавкала, показывая, какая она замечательная ученица.

– Прекрати, – потребовал Роман. – Лучше сыграй что-нибудь на рояли.

– Опять! – вытянулось лицо Алсу. – Я уже отбарабанила тебе всего Бетховена, Моцарта…

Роман поднял руку, останавливая Алсу. Этот список до утра.

– …композиторов не осталось, – подвела итог Алсу и вдруг предложила. – Хочешь, я тебе свою композицию за-ба-ба-ха-ю, сыграю, воспроизведу, придумаю…?

– Не надо! – вздрогнул Роман и подумал, какое в следующий раз даст задание программистам. Пусть научат Алсу превосходно складывать мелодию. Надо подобрать список предпочтений.

– Я пригласила Большой театр, – встряла Королева. – Надо только уточнить, какой спектакль.

– Не хочу Большой театр! – Роман чуть не подавился кофе.

– А какой? Метрополитен-опера? Три раза в этом году были. Ты только скажи, они сию секунду тут будут. Из Чехии, Австралии каждую неделю звонят.