– Как знать. Один имперский егерь примерно того же ума. Иногда создаётся впечатление, что общаюсь именно с курицей, – ответил ему Бальтазар.

– Шуточки! Шуточки! Это я здесь шут! – задрал гордо голову бог обмана.

– На твоё место и не претендую, – усмехнулся ему чернокнижник. – Так, кто главный-то здесь? Я вас, кажется, знаю, встречались, – подметил он одного из рептилоидов с посохом, навершие которого венчал птичий череп.

– Я уже оказал вам услугу по своей доброте душевной, – отметил Озирпак, тоже вспомнив ту встречу.

– Не по доброте, а в надежде забрать меч Короля Воронов. Брана. Вы помните? – усмехнулся чернокнижник.

– Помню, как вы его поглотили, – недобро произнёс драконид-чародей.

– Мой клинок много чего поглотил, – коснулся Бальтазар своих ножен, – но пришёл я сюда не поэтому, – поднял вверх он реликвию в виде песочных часов.

Локи в этот момент в кувырке спрыгнул прямиком со стены. Вероятно, подумал, что некромант вытащит меч и начнёт испускать из него чёрные молнии, потоки заклятий, ринувшись в атаку. Потому решил нанести упреждающий удар первым.

– Назад! – скомандовал лорд-чернокнижник то ли ему, то ли часам, но их силой и вправду отправил шута кувыркаться в обратном направлении, возвращая на стену.

– Вернул во времени?! – дивился рыжий плут. – А можно меня так во времена молодости, когда я был симпатичней?!

– Вот это я понимаю – магия! – удивился Ромул. – А не то что там ваши фокусы, Озирпак.

– Если не ты главный, – глядел Бальтазар на Локи, – тогда кто? Ты здесь единственный истинный потомок дракона.

– Что он несёт? Святотатство! Каков подлец! Нахал! Возмутительно! – слышалось со стены. – Хочет сказать, мы не истинные? Мы – фальшивки, что ли, ему?!

– За еретические учения вам придётся ответить! – нахмурился Озирпак. – Я не нападал на людей и эльфов, покуда выполнял поручения своего брата. Но теперь его надо мной больше нет!

– Уймись, чешуйчатый. Сейчас я вам всё покажу! – направил в пространство перед фортом сосредоточенный некромант энергию Часов Хроноса, из сверкающих нитей которой перед собравшимися на стенах формировалась огромная «призрачная» проекция.

Анфиса на этот раз смотрела очень внимательно, а не без особого интереса, как тогда, в первый раз. Чудовищное нечто, плавающее средь миров и изрыгающее свои порождения, одно из которых, бороздя космические просторы, столкнулось с кометой. Бурлящий хаос, перемешавшиеся частицы, зарождение Иггдрасиля из плоти монструозного Имира, вращаясь комьями и осколками вокруг образовавшегося светила-звезды. Бушующие стихии и великие змии. Упорядочивание хаоса в то, что именуется биосферой.

Ангелы-искатели, открывшие сияющий портал, обнаружили девственную природу и сообщили своему господину. Тот отправил сюда не то на разведку, не то для иных целей своих чудовищ. Бокруг, Дагон, Шаб-Ниггурат и другие хлюпающие, аморфные и не поддающиеся описанию создания заселили мир прообразами современных животных, которые долго приспосабливались к условиям, менялись, пока не стали частью различных экосистем: рыбой, псовыми, паукообразными, парнокопытными…

И вновь ангелы заявились в мир. Их низшие подвиды приобретали иную форму в этой чуждой для них реальности. Обращались в материальные формы, например, нифилимов, от которых пошли гоги и магоги. В исполинов, древних многоруких и многоглавых великанов. Буквально становились демонами, чтобы подготовить мир к пришествию своего господина. Становились мелкими оседлыми духами лес, болот и озёр: лешими, мавками, феями. Приспособившиеся к жизни в материальном мире гоги молились хтоническим тварям, как древнейшим богам, дабы избежать их гнева, а вокруг постепенно формировались те, кого богами начали считать сейчас: хранителей законов мироздания – твёрдости камня, течения рек, потоков ветров, непрерывного движения солнца. Уже были драконы и вишапы, змеи и крокодилы. Хаос порождал великанов и демонических отродий в их многообразии.

Но вот Иггдрасиль обнаружили два колониальных корабля эльдаров. Своими технологиями они во много раз превосходили примитивные цивилизации гогов. Они закрыли мир от прямой доступности ангелов. Изучили почву, недра, полезные ископаемые, основав поселения «Мидгард» и «Эдем» по названию своих кораблей. Брали образцы местных животных и выводили гибридов: гарпий, кентавров, русалок, скрещивая с привезёнными образцами чего-то около-человеческого. Видимо, на других своих планетах они ранее уже выводили такие гоминидные формы себе во служение.

Но сначала на добычу металлов и самоцветов были отправлены «гномы». По крайней мере, родоначальники их нынешних разномастных кланов. После их восстания и обособления были выведены орки, по оттенку кожи разделявшиеся на специально приспособленные подвиды. Одни выдерживали сильные морозы, как жёлтые, другие, типа серых, спокойно могли дышать ядовитыми испарениями в подземельях… Восстали и они. Даже современная история Иггдрасиля не знала ни одного периода рабства, которое бы не заканчивалось победой и освобождением угнетённых. Нередко перед этим были и неудачные восстания, попытки переворота, но в итоге всё выливалось в отмену рабовладельческого строя. А вот эльдары на заре мира всё продолжали эксперименты.

Помимо различных псоглавцев, минотавров и людей-крыс, были выведены и людоящеры, и люди-змеи, и дракониды, как и другие гибриды с крокодилами, жабами, черепахами, динозаврами… Спустя века освободились из подчинения эльфийским предкам и эти народы. Фералы, как их называли за дикий нрав сами создатели, а после получившие прозвище «зверолюди» уже от людей, которых вывели им на смену.

Видимо, эльдары уже имели не самый лучший опыт с такими созданиями, потому и начали с других рас. Либо же всё предыдущее было сделано с целью эксперимента. Реликвия Хроноса не вдавалась в подробности и мотивы. Она лишь фокусировалась на Иггдрасиле и демонстрировала его прошлое изумлённым рептилотдным созданиям на стенах форта.

Дальше продолжать чернокнижник не стал. Дракониды и так знали всю свою дальнейшую историю о поражениях набравшей мощь Империи, а так же эльфам, особенно тёмным. Если бы их не вытеснили на болота Арьеллы, держава фоморов могла бы быть одной из главенствующих. Они в страхе держали таскарцев, людей и своих собратьев, с которыми без конца враждовали. И не знали альвы, немеды и белги бедствий хуже, чем нашествия серокожих фоморов. Рептилоидов же вытеснили на Фафнир, когда запечатали там одноимённое чудище. То самое, что сейчас храпело, обернувшись кольцами вокруг каменного форта, и сверкало своей тёмно-зелёной чешуёй.

Видение, демонстрированное Часами Хроноса, угасло, а чернокнижник с довольным видом покрутил в пальцах часы-артефакт, словно простенькую безделушку. Лишь через какое-то время воцарившейся тишины раздались первые перешёптывания. Впрочем, возможно так и звучали шипящие, чуть присвистывающие голоса некоторых людящеров, человекозмеев и всех остальных.

– Так демоны – это ангелы? – пыталась всё сообразить поражённая Анфиса. – Они – не тьма? Они не враждуют меж собой? Не противоположные силы?!

– Материализовавшиеся, обретшие плоть, – пояснил Бальтазар. – Ты была в Пандемониуме. Там нет никаких грешников. Демоны – всего лишь такие же пришельцы из иных миров, как и эльфийские предки. Просто в их царстве всё иначе устроено. Там им для существования достаточно света, сгустившиеся крупицы астрала держат их форму, а здесь им приходится обращаться в разверстые причудливые создания в попытках удержать эти разбегающиеся частицы и энергию. Потому они так уродливы. Как зёрна кукурузы, лопающиеся на сильном огне или на ярком солнце. Их сжатая сущность вырывается на волю, необузданная, хаотичная, растущая в разные стороны конечностями, хоботами, щупальцами. Но это представление прошлого было не для тебя, – вглядывался некромант в реакцию рептилоидов на стенах форта.

– Вся наша жизнь, всё наше существование… – едва не в слезах причитала Арлезия, – сплошной обман! – уткнулась она в грудь супругу с вытянутой, отдалённо напоминавшей крокодилью, мордой.