Драко поднялся в их с Роном комнату, открыл свой старый (остался от кого-то из самых старших братьев Уизли) сундук. Почитает-ка он что-нибудь легкое, вот как раз учебник по зельеварению.

Так Малфой и провел оставшиеся до школы дни: читал учебники, украдкой тренировал заклинания, стараясь, чтобы Молли не видела. Миссис Уизли, соблюдая придуманный для грязнокровок закон, запрещала детям трогать палочки, но ведь ей необязательно знать обо всем?

Иногда Драко хотел написать кому-нибудь из друзей, но боялся узнать от них что-то страшное, ведь он даже не знал, какие приговоры получили их отцы. Забрали ли у их семей дома, как у него? Спрашивать у мистера Уизли не хотелось, а газету теперь после прочтения убирали подальше. Вероятно, ничего хорошего для Драко там не печатали.

Рон по-прежнему переписывался с Гарри Поттером и доставал всех бесконечными рассказами, как они с другом вместе поступят на Гриффиндор. Драко он не задирал, видя, что герой со шрамом тому не интересен.

Близнецы все-таки надоели своими подколками и розыгрышами так, что, не попав по малолетству в личный черный список Малфоя, стали лидировать в его новом списке для школьников.

Перси его вообще не замечал, похоже, копировал поведение с мистера Уизли. Не жалел ли Артур об этой опеке?

Только Молли Уизли, как наседка, опекала, кормила, следила, надоедала, но все это уже было привычно и не напрягало так, как в первые дни.

Наконец наступило первое сентября.

* * *

Гарри Поттер, попрощавшись с дядей Верноном у машины, с трудом загрузил свой приметный багаж — сундук и клетку с белой совой — в тележку. Он и не думал роптать, что сильный взрослый мужчина не помог ему с тяжестями. Напротив, у Гарри было прекрасное настроение, стоило только вспомнить, в какую необычную школу он едет!

К тому же мистер Дурсль, хоть и продолжал весь август костерить «этих ненормальных», мальчика не обижал, если только Гарри не вступался за волшебников. Тетя, видя, что ума у мальчишки так и не прибавилось, велела ему просто помалкивать. Поттер так и поступил, и серьезных скандалов в доме по этому поводу не было. Один Дадли огорчался, сам толком не зная, чему и почему.

Найдя кое-как условленное место, где он договорился встретиться с Роном и его семьей, Гарри утер потный лоб, взъерошив и без того неряшливую прическу, и оглядел стену между девятой и десятой платформами.

— Гарри! Дружище! — завопил вдруг кто-то сзади. Это и был друг Рон, который еще больше вытянулся с момента их единственной встречи. Низенький Гарри огорченно вздохнул.

— Пойдем скорее. — Шестой Уизли потянул Поттера к группе странно одетых людей, по цвету волос отнесенных брюнетом к семейству Уизли. Лишь один мальчик, недорого, но аккуратно одетый, выделялся абсолютно белой, уложенной волосок к волоску, шевелюрой.

— Здравствуйте, — поздоровался Гарри со всеми сразу, а блондин, тот, который в прошлый раз так и не пожал ему руку, произнес, манерно растягивая слова:

— Тебе бы не помешал куафер, Поттер.

— Куа… кто? — подозрительно спросил Рон.

— Парикмахер, — разъяснил больше для Гарри Малфой и добавил, протягивая руку. — Драко Малфой. Я помогу тебе во всем разобраться.

Гарри, одной рукой приглаживая вихры, другой пожал протянутую руку. Стоящий рядом Рональд начал багроветь от злости. Однако намечающуюся ссору уничтожила в зародыше миссис Уизли, хватая Джинни за руку с криком:

— Поторопитесь, если не хотите остаться дома. Хогвартс-экспресс отправляется через пять минут!

Проходить сквозь стены оказалось хотя и страшно, но весело. Оказавшись по ту сторону барьера, Гарри хотел полюбоваться на красивый красный паровоз, но на это не оставалось времени. Не успели школьники закинуть вещи и зайти в первый попавшийся вагон, как раздался мощный гудок. Пора отправляться.

Через несколько минут скрылся из виду вокзал с провожающими и вся старая жизнь.

Драко едет в Хогвартс.

Красивый красный паровоз издал мощный гудок. Хогвартс-экспресс тронулся, скрылся из виду вокзал с провожающими, мерно застучали колеса, удобно устроившиеся школьники начали свои бесконечные разговоры.

Только Уизли, Поттеру и Драко Малфою не досталось места. Ничего удивительного — они едва не опоздали к отправлению. Рыжие, прихватив лохматую знаменитость, пошли проситься к знакомым в уже занятые купе; Драко пришлось сделать то же самое. Помогая себя тащить сундук слабенькой Левиосой, Малфой наугад открывал дверь за дверью, с фамильным высокомерием игнорируя взгляды и крики недовольных его вторжением. Наконец он нашел гнездышко будущих змеек.

В этом купе его встретили гробовым молчанием. Не ожидавший такой реакции Драко встревожено оглядел друзей. Они изменились. И не только внешне.

— Ну чего встал, раз пришел? Проходи, — как-то не очень дружелюбно поприветствовал визитера Теодор Нотт. Остальные тоже, кажется, не возражали, и Драко заволок свое страшилище в купе. Винсент Крэбб тут же помог убрать сундук с глаз долой.

— Вы как? — неуверенно спросил Драко, усевшись рядом с потеснившейся Панси Паркинсон.

— Вроде нормально, — пробубнил Винс, а Грегори Гойл отвел глаза.

* * *

Гарри Поттер попал в гриффиндорскую мясорубку знакомств, рукопожатий, похлопываний. Посидели в купе с друзьями близнецов, потом оттуда сбежали из-за паука, ну, то есть тарантула. Приют они нашли в обществе всего одного пухленького мальчика и всего одной лохматой девочки. Через несколько минут Рон и Гарри поняли, почему здесь так свободно. Сначала они заскучали, потом томились, слушая Историю Магического Мира и места в нем Гермионы Великой и Ужасной. В конце попытались удрать, как жаба Невилла, уже втроем, объясняя уход её поисками, но не преуспели и заедали неудачу волшебными сладостями, похожими на шутки Дадли.

* * *

Драко сидел среди друзей молча; возможно, и до его прихода они не склонны были поддерживать беседу. За час, проведенный вместе, компания едва перебросилась парой ничего не значащих слов.

— Панси, — тихонько позвал Малфой, не выдерживая. — Что происходит?

— Что происходит, значит? А сам-то не догадываешься?

— Н-нет, — Драко как раз начал, но уж больно не хотелось этого делать. — Объясни.

К негромкому разговору стали прислушиваться остальные, занятые кто чтением, кто просто разглядыванием пейзажей за окном.

— Папе дали пожизненное, отцам Тео и Винса тоже.

— А мистер Гойл? — Драко покосился на отстраненного Грега.

— Его убили при нападении, — безжалостно проговорила Паркинсон.

Малфой опустил голову.

— А особняки?

— Наши дома и деньги, слава Мерлину, остались у нас. А ты, как наследник Малфой, сын того, кто нас всех в это втянул, должен показать пример, а не раскисать, — Панси неслабо двинула друга детства в бок. — Никто не посмеет сказать нам, что наши отцы жалкие неудачники! Выше голову!

Драко кивнул, распрямляя плечи. Пусть сейчас все плохо, но это даже хорошо.

* * *

В Большом зале Северус Снейп, зельевар, декан, крестный, обетоносец, и прочая, и прочая, с тревогой вглядывался в знакомые детские лица, выделявшиеся среди неизвестных первокурсников. Полный комплект — рыжий, черноволосый, светленький. Все выглядели утомленными и, пожалуй, взвинченными. Новички ожидали распределения.

Когда Шляпа отправляла кого-то на факультет Победителей, в зале поднимался восторженный вой. Проигравших (вот незадача, это же его Слизерин!), неважно, сидевших ли уже за столами или еще не отсортированных, встречали свистом и улюлюканьем. Умники и барсуки, к сожалению, играли в этом спектакле роль послушной массовки. Не требовалось много ума, чтобы догадаться, что весь зеленый факультет теперь находится в состоянии перманентной войны со всеми учениками и, возможно, с кем-то из преподавателей.