В таких случаях нужно было реагировать быстро! Припав к земле, Йормас проворно пополз травою, не обращая внимания на высыпавшую росу. Лишь у самого края болота приподнял голову… и непонимающе заморгал.
У самого болота, прядая ушами, щипала траву оседланная лошадь. Рядом с ней какой-то тучный человек с рыжей окладистой бородищей, сопя, стаскивал с себя кольчугу. Вот выругался – без помощи слуг дело продвигалось туго, да еще мешала перевязанная тряпицей рука.
Русский воевода! – тут же припомнил жрец. И что это он задумал? Искупаться в трясине? Интере-есно… Заинтригованный, Йормас покусал тонкие губы…
А дальше стало еще интереснее!
Сняв кольчугу, воевода тут же бросил ее в болото – только булькнуло, да ряска сомкнулась! Туда же полетел и шлем… и меч! И саадак…
Нет, саадак русский не выбросил. Вытащив лук, ловко наложив на тетиву стрелу… Жрец поспешно опустил голову – неужели заметил? Со свистом пролетела стрела… Нет, не над головой – куда-то в сторону.
Жрец осторожно высунулся… Стрела впилась в сосну с кривыми корнями, росшую на самом краю болота. Зачем стрелять в дерево? Или это какой-то колдовской обряд?
Другую стрелу воевода просто положил в траву, затем выбросил саадак со стрелами в трясину, зашвырнул подальше, в осоку и камыши, лук. Сняв переметные сумы, взрезал, растеребил их ножом, покромсав, разбросал часть трофеев – плащик да кусок непонятной ткани…
После всех этих загадочных действий русский размотал правую руку… вполне себе целую и здоровую, огляделся, закатал левый рукав… и, скривившись, раскровянил предплечье, тщательно окропив кровью седло и сбрую коня, кору и корни сосны, осоку и разбросанную тряпки… Замотав рану все той же тряпицею, вдруг принялся кататься по траве… потом поводил лошадь… Хлопнул по холке… И, подхватив котомку, быстро зашагал по лесной дорожке…
Там-то его и нагнал жрец…
– Лабас ритас! Добрый день! Не-не, не хватайтесь за кинжал, уважаемый! Вижу, вы спешите… Я тоже спешу. Так может, дальше поспешим вместе? Вдвоем веселей… да и как-никак безопаснее.
Зачем ему этот беглый воевода, Йормас пока не знал… Но чувствовал – пригодится! Тем более, тот из Довмонтовой рати, из Пскова…
Йомантас тоже радовался. Как в детской игре. Горячо, горячо… горячее!
* * *
Дашенька, значит… Интересно, он ее тоже на старую ферму повезет? Надо бы сходить, глянуть… Или ну его? Мало у нее в жизни проблем? Вера покусала губы… Но если там, на заброшенной ферме и впрямь происходит что-то нехорошее, то ведь могут привлечь и ее, запросто. Тот же участковый и вспомнит – мол, почему раньше не рассказала? Соучастница! И вперед – на зону. А там зависимым людям ох как несладко…
Впрочем, не только эти мысли пришли в голову Вере – кроме всего прочего было жалко девчонок. Ведь если вправду…
Да нет! Зачем это ему? Что он, маньяк, что ли? А веревки и скотч – для постановочных снимков. И что она себе надумала?
Но все же не худо бы проследить…
Словно что-то погнало Веру к старой ферме! Любопытство? Страх? Или все же чья-то воля?
Тем более что ей было и собираться-то? Бейсболку натянула – и вперед.
До самой фермы девушка не дошла – испугалась появившейся неизвестно откуда собачьей своры. Ну их к черту, бросятся еще! Вожак стаи – свирепый, с рыжими подпалинами, кобель, вдруг подскочил к девушке, зарычал, оскалив зубы! Отступив на пару шагов назад, Вера сняла бейсболку и ударила собаку по морде… Уж что подвернулось под руку! Снова зарычав, зверь впился в бейсболку клыками, вырвал ее из рук девушки, словно добычу, и убежал, скрылся в кустах вместе со всей стаей!
Вера едва перевела дух и огляделась… Никакой машины нигде поблизости видно не было. Значит, что же – показалось все? Сама себя настропалила, да еще собаки едва не покусали… Вот дура-то!
Она уже повернула домой, как вдруг услышала звук двигателя. Услышала и зачем-то спряталась за кустами, увидев, как мимо проехала знакомая коричневая машина. На переднем сиденье сидела та самая блондинка в светло-голубой джинсовой жилеточке… Дашенька, как называл ее Римас.
Ну, проехали… И что теперь? А ничего – подождать просто. На ферму-то все равно не сунуться – собаки. Вот ведь тварищи! И откуда только взялись? Вообще, надо не одной, надо с кем-нибудь туда… глядишь, что-нибудь и прояснится… или не прояснится… Да и от собак взять что-то. Перцовый баллончик, что ли…
Девушка почему-то не уходила, так и стояла за кустами, прислушивалась… Нервничала – хорошо, в кармане нашлась ириска – Вера недавно купила целый пакет, успокаивало…
Ага! Вот, показалось, будто со стороны фермы раздался крик! Или это собака взвизгнула?
Ага… вот залаяли… заскулили… Снова послышался шум двигателя, на этот раз – со стороны фермы. Прокатила коричневая «Ауди». Литовец был в салоне один! Та-ак… А куда же делась девушка?
* * *
Через пару дней войско Довмонта отправилось обратно домой. Через Селию, Латгалию и дальше, на север. Великий литовский кунигас Трайден-Тройнята проводил псковского князя почти до самой Даугавы-реки, называемой русскими людьми Двиною, там, невдалеке от какого-то небольшого орденского городка, и расстались, поцеловавшись по-братски. Жители городка, завидев войско, быстренько открыли ворота и принесли ключи… Неожиданно, но приятно! Впрочем, не так уж и неожиданно…
– А куда им деваться-то? – расхохотался Тройнята. – Тевтонцев-то мы с тобой, брат, потрепали изрядно. Теперь не скоро оправятся! Вся Жемайтия давно уже наша, теперь еще – и Земгале! Эх, добить бы зверя в его берлоге, да боюсь, не выйдет. Да и соседи не дадут – поляки, даны, да те же полочане с татарами!
– Разберешься, – с усмешкою покивал Довмонт. – И помни об обещанном войске… Пусть и небольшой отряд, но… он должен прийти под литовскими стягами. Чтоб все видели и знали.
– Да понял тебя, брат! Так и будет. Как только пришлешь гонца, отправлю отряд из Утены. Там до псковских земель недалече.
Князья еще раз обнялись на прощанье, а дальше отправились своею дорогой, каждый со своей дружиной. Только лишь земгалы остались у себя на болотах, теперь уже – под властью кунигаса Всея Литвы. Рыцарей нынче в Земгалии не боялись!
– Что ж, управились быстро, – подъехав, боярин Собакин направил коня рядом с Довмонтом. – Правда, литовцев полегло немало. Наших меньше. Зато рыцарям щелкнули по носу – не скоро забудут!
– Согласен… Теперь осталось твоих обидчиков покарать, – задумчиво протянул князь. – Знать бы наверняка, кто… Пока что только догадки. Пленный людокрад говорил что-то про Швеллин… Но это только его слова.
– Вот там их и проверим, мой князь! – приложив ладонь ко лбу – от солнца – Собакин, прищурясь, посмотрел вперед, на широкую реку. – Будем рубить плоты, княже?
– Будем. Еще и местные обещали лодки… Здесь, за рекой, недалеко укрепленный замок, следует выставить караулы.
– Выставим… – боярин озабоченно покивал. – Ты прав, княже, могут и сунуться. Сдуру или со страху. Эх, жаль воеводу… Это ж надо! Такая глупая смерть… Среди своих… И черт его дернул проверять караулы! Послать было некого?
– Да, глупо, – покивав, Довмонт вдруг улыбнулся, вспомнив Солнышко. Вот ведь, довелось – свиделись. Теперь когда еще… Ох, грехи, грехи наши тяжкие…
– Я вот думаю, это кто-то из беглых кнехтов, – между тем, вслух рассуждал Собакин. – Их немало по лесам разбежалось. Никто ведь особенно-то не ловил. Прятались, к себе пробирались… а тут вдруг видят – одинокий воин! Лошадь, доспехи, меч – поживится можно!
Довмонт вздохнул и перекрестился:
– Утонуть в трясине… Лютая, злая смерть! Хорошо, хоть поставили крест… Потом – и часовенку, за всех наших… Тройнята обещал…
Примерно в то же время куда-то запропастился и молодой жрец, тот самый… Тоже убили? Сауле сказала, что вряд ли – просто у любого жреца всегда много дел, священная роща ведь не единственная, есть еще, есть еще капища, храмы…
Точно ли это возродившийся Йомантас? Теперь уж и не узнать… А знать бы надо! Князь попросил Солнышко сделать это. Расспросить под пыткой и чарами… И прислать послание. Сауле обещала, а раз обещала – сделает!
