Довмонт поспешно опустил глаза, скрывая усмешку. Вот, теперь понятно стало, зачем Дмитрий Александрович приезжал. Не только «друга раковорского» навестить, не-ет. Коалицию политическую сколачивал! Планы далеко идущие строил. Дочку вот даже привез…

– Так я велю позвать?

– Зови, коль привез. Чего уж.

Выпить еще не успели, как юная княжна вошла. Подошла, опалила синим небесным взором! Сколько ей было сейчас – лет десять, двенадцать, четырнадцать? Юная красотулька! Внучка Александра Невского, между прочим. Густые светло-русые локоны, чистое, слегка вытянутое, личико… знакомое до боли, до жути!

Князь не поверил своим глазам. Перед ним стояла Ольга! Правда, маленькая еще, но… Она! И глаза, и лицо, и повадки… Значит, права оказалась Сауле, значит, не ошиблась… Вот и встретил князь свою любовь, нашел… Точнее, это она его нашла.

– Вы, как Александр Македонский, герой, – с улыбкой промолвила Машенька. – Чес-слово!

Князь вздрогнул: это было Ольгина присказка – «чес-слово»!

– Папенька сказал – вы только к врагам злой. А к друзьям – добрый. Ко мне тоже добрым будете?

Ах, милая… Неужели еще будет на этом свете счастье? Вот здесь, в средневековье диком, тупом… Будет! Впрочем, почему будет – есть! Вон оно стоит, улыбается, смотрит с лукавым прищуром. Словно из тех девчонок, что пишут такой вот статус в «Вконтакте»: «Маленькая? Ф-ф… Подрасту – офигеете!»

– Скирдас, Йомантас Август? Гражданин Литовской республики?

Сидевший на КПП контролер – круглолицый, в теле, прапорщик, чем-то похожий на добродушного сенбернара, – ухмыльнулся, глядя на очередного отбывшего срок «сидельца», тощего доходягу лет тридцати с неприятным мосластыми лицом, чем-то похожим на лошадиную морду, и с нелепо торчащими ушами. Ему бы волосы отрастить, и тогда… Впрочем, все одно – рожа та еще! В темном переулке увидишь… Верно, и раньше-то не красавец был, а уж после срока… «Тяжкие телесные», точнее «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Статья сто одиннадцатая, серьезная – до восьми лет. Дали, конечно, меньше. Но ненамного. Отсидел «от звонка до звонка» безо всяких УДО… Да уж, зона никого не красит и здоровья не прибавляет! Так и нечего было…

– Что ж… Счастливого пути! – внимательно глянув на справку об освобождении, на бордовый, с золотистым всадником, литовский паспорт, прапорщик нажал кнопку, отпирающую дверь… Дверь на свободу!

– Спасибо! – освобожденный обернулся на пороге, улыбнулся, похоже, что искренне. Улыбка у литовца неожиданно оказалась весьма обаятельная, заблестели глаза, даже лицо изменилось – куда как симпатичнее стало. Вот ведь, бывает же…

Покинув зону, Йомантас Скирдас неспешно направился в город. Пешком – экономил деньги, да и идти-то было недалеко, напрямик – километра три по грунтовке.

Начало июня выдалось в этот год холодным, ветер раскачивал ветви росших по сторонам деревьев, гнал по небу низкие серые облака.

– Дуй, ветер! – хмыкнул себе под нос литовец. – Шумите, деревья… Радуйся, лес! О, Пикуолис, Дьевас, Перкунас! О, великие древние боги… спасибо, что помогли! Что не дали сгинуть, что…

Йомантас взглянул на небо и снова улыбнулся – верно, самим богам. Активный член секты неоязычников, он всерьез верил в древние могучие силы и всю свою сознательную жизнь добивался покровительства грозных богов. И боги помогли – он вышел… Великий громовержец Перкунас не разгневался за тот последний случай, когда так и не удалось принести жертву до конца… Слишком уж сильно кричала та непотребная девка! Да и место оказалось не таким уж глухим… Люди, полиция… Взяли, как говорится, с поличным – с окровавленным ножом… Дальше суд, зона… Йомантас не противился и не злился – такова судьба. Значит, так было угодно богам.

И вот волею богов нынче он, Скирдас, свободен! Да-да, именно волею богов! Ведь его запросто могли убить прямо на зоне или покалечить… но, нет. Великие боги судили иначе! Значит, он нужен им! Нужен…

Парень хищно ухмыльнулся – он знал, как нужно благодарить богов, чтоб и они остались благодарны. Не-ет, одним «спасибо» не отделаешься. Но… нужно быть терпеливым и осторожным. Заранее подыскать укромное место, жертву… не спешить. И – не здесь. Уехать! Не-ет, не в Литву – в Петербург! Там есть, с кем поквитаться… Исполнить волю покойного верховного жреца, криве кривейте Будивида. Жреца из древних времен… Там жил и он, Йомантас… вернее – его ипостась… убитая врагом, как собака!

Тело того Йомантаса – или как его там звали, не важно – должным образом не погребли, не принесли погребальную жертву, и мятущаяся душа молодого жреца так и не смогла найти покоя! Дух погибшего являлся во снах – молил, угрожал, требовал… Мог бы и не требовать – Скирдас хорошо знал, что делать. Исполнить обряды, принести жертвы богам…

И тогда дух обретет тело, там, в далеком прошлом, в непроходимых нальшанских лесах! В тех самых лесах, где когда-то Враг убил великого кунигаса Миндовга и его детей… И получил проклятье во веки веков! Однако сумел его избежать – хитростью и непотребной гнусью! Предал старых богов, перешел в иную веру – что же это, как не гнусь и непотребство? Отступник должен умереть! Умереть страшной смертью во имя древних богов! Должен, должен, должен! И сам… и супруга… и, если есть – дети… Все! И здесь, и – там. Ибо Враг един в двух лицах – здесь, в пока что далеком Санкт-Петербурге, и там… во глубине веков. Здесь его Йомантас достанет сам – рано или поздно, там же, в далеком прошлом, волю древних богов и великого жреца Будивида исполнит тот, кто будет возрожден! Тот, в кого вселится дух погибшего криве.

До Петербурга Йомантас добрался быстро и без всяких приключений – хранили боги. Сойдя с поезда, наскоро перекусил в небольшом кафе и отправился в Песочное, или, как говорили раньше – «на Пески». Там, в собственном домике, проживал его знакомый барыга – он должен был помочь. Кстати, у него же в сарае стоял автомобиль Скирдаса – коричневая «ауди-восьмидесятка». Правда, с литовскими номерами – слишком приметно… И в этом тоже барыга должен был помочь.

Звали барыгу Виктор Саларин, погоняло Солярка, или попросту – Витек. Невысокий, худой и суетливый, он всегда был себе на уме и очень любил деньги. Йомантас кое-что заработал на зоне… но это были не те деньги, которые устроили бы Саларина. Так, на первое время… для представительства, так сказать. Остальное лежало в тайнике – еще нужно было забрать… если никто не нашел.

Купив по пути две бутылки водки и закусь, молодой жрец быстро отыскал нужный дом – старый, с облезлой верандой и латаной крышей, раньше он выглядел куда как презентабельней. Соседний дом оказался такой же «избенкой», а вот следующий – следующий был уже особняк! Нарядный забор, хоромы… Невдалеке, по улице, догнивал ржавый «сорок первый» «Москвич» с областным номером.

Отворив калитку, гость прошел по узкой дорожке меж кустов буйно разросшейся смородины и, с подозрением глянув на приземистый сарай, решительно стукнул в окно.

– Хозяева! Дома есть кто? Э-эй!

За окнами кто-то зашевелился, послышались шаги… распахнулась дверь… На пороге возникла женщина неопределенного возраста, помятая, с всклокоченными волосами, блондинка. Короткий, небрежно запахнутый на груди халатик довольно-таки затрапезного вида не скрывал худых ног, узкое лицо, наверное, когда-то можно было бы назвать и красивым, да вот только то время давно и безвозвратно ушло. Бледная кожа, ввалившиеся щеки и под левым глазом – застарелый желтоватый бланш. Красавица!

– Т-ты кто? – непонимающе моргнула женщина.

– Мне бы Витька, – Йомантас решил не тратить время на всякого рода условности. Представляться этой вот шмаре? Вот еще.

– А он… он ушел.

«Красотка» как-то подозрительно «тормозила», растягивала слова, да и вообще выглядела не слишком здоровой. С похмелья, что ли? Или…